– Понимаешь ли ты по-английски, дружок? – обратилась к нему молодая женщина. – Понимаю и говорю, – ответил мальчик на языке путешественников, но с сильным акцентом, напоминавшим тот, с каким обыкновенно говорят по-английски французы. – Как тебя зовут? – спросила леди Элен. – Толине, – ответил маленький австралиец. – А, Толине! – воскликнул Паганель. – Если я не ошибаюсь, на языке австралийцев это значит «древесная кора», не так ли? Толине утвердительно кивнул головой и снова принялся рассматривать путешественниц. – Откуда ты? – продолжала расспрашивать леди Элен. – Я из Мельбурна и ехал в поезде. – Ты был в том поезде, который сошел с рельсов на Кемденском мосту? – спросил Гленарван. – Да, сэр. – Ты путешествуешь один? – Один. Преподобный отец Пэкстон поручил меня Джеффри Смиту. К несчастью, бедный носильщик погиб. – А ты никого больше не знал в этом поезде? – Никого, сэр, но детей оберегает сам бог. Толине произнес эти слова проникновенным голосом. Когда он говорил о боге, он становился серьезным, глаза его загорались, и чувствовалось, что он взволнован всей душой. Религиозный пыл у такого маленького мальчика объяснялся просто. Он был одним из детей туземцев, которых английские миссионеры окрестили и воспитали в суровом духе методистской церкви. Сдержанные ответы, аккуратный темный костюм уже и теперь придавали ему вид маленького священника. Но куда же брел мальчуган через эти пустынные места и почему покинул он Кемденский мост? Леди Элен спросила его об этом. – Я иду к моему племени в Лаклан, – пояснил Толине, – мне хочется повидать родных. – Они австралийцы? – спросил Джон Манглс. – Австралийцы из Лаклана. – И у тебя есть отец, мать? – спросил Роберт Грант. – Да, брат, – ответил Толине, протягивая руку юному Гранту. Роберт, растроганный этим обращением, тут же обнял маленького австралийца, и оба мальчика сразу стали друзьями. Путешественников так заинтересовали ответы маленького туземца, что скоро все сидели вокруг него и слушали. Солнце уже склонялось за высокие деревья. Место казалось удобным для стоянки, особенной надобности спешить не было, и поэтому Гленарван распорядился остановиться на привал. Айртон распряг быков, стреножил их с помощью Мюльреди и Вильсона и пустил пастись на свободе. Раскинули палатку. Олбинет приготовил обед. Толине, хотя и был голоден, не сразу согласился принять в нем участие. Сели за стол. Мальчуганов посадили рядом. Роберт выбирал лучшие куски для своего нового товарища, а маленький туземец принимал их с несколько смущенным видом, но очень мило. Разговор во время обеда не умолкал. Все с большим участием отнеслись к ребенку и засыпали его вопросами. Путешественникам хотелось узнать его историю. Она была очень несложна. Прошлое Толине было совершенно таким же, как прошлое многих туземцев, отданных в раннем возрасте на попечение благотворительных обществ колоний соседними туземными племенами. Австралийцы – народ кроткий. Они не питают к английским завоевателям такой ненависти, как новозеландцы и, быть может, некоторые племена Северной Австралии. Их нередко можно видеть в больших городах: в Аделаиде, Сиднее, Мельбурне, где они прогуливаются в своих первобытных костюмах. Они торгуют мелкими поделками, охотничьими и рыболовными принадлежностями, оружием. Вожди некоторых племен предоставляют своим детям возможность получить английское образование. Так поступили и родители Толине, настоящие дикари обширного Лакланского края, раскинувшегося по ту сторону Муррея. За пять лет, проведенных мальчиком в Мельбурне, он не видел никого из своих. Тем не менее неугасимое родственное чувство жило в сердце Толине, и он не побоялся тяжелого пути через пустыню, чтобы добраться до своего племени, быть может уже рассеянного по всему материку Австралии. Он стремился повидаться со своей семьей, быть может уже погибшей. – А повидавшись с родными, ты снова вернешься в Мельбурн, дитя мое? – спросила у него леди Элен. – Да, сударыня, – ответил Толине, с неподдельной нежностью глядя на молодую женщину. – А чем ты хочешь заняться, когда вырастешь? – Хочу вырвать моих братьев из нищеты и невежества: хочу дать им знания и веру. Я буду миссионером! Слова эти, произнесенные с таким воодушевлением восьмилетним австралийцем, других, более легкомысленных людей могли бы насмешить, но вдумчивые шотландцы отнеслись к ним с пониманием и уважением. Паганель был тронут до глубины души и почувствовал подлинную симпатию к маленькому туземцу. А надо признаться, что до сих пор этот дикарь, одетый в европейское платье, был не очень по душе географу. Ведь он, Паганель, явился в Австралию не для того, чтобы видеть австралийцев в сюртуке, ему хотелось видеть на них татуировку. «Приличная» одежда мальчика спутывала все его представления о туземцах. Но восторженные слова Толине изменили мнение ученого о нем, и он объявил себя поклонником маленького австралийца. Конец же разговора сделал почтенного географа лучшим другом мальчика. Когда леди Элен спросила Толине, где он учится, тот сообщил, что он ученик средней школы в Мельбурне, во главе которой стоит преподобный отец Пэкстон. – Что же тебе преподают в этой школе? – спросила леди Элен. – Мне преподают там Библию, математику, географию… – О, географию! – воскликнул с живостью Паганель. – Да, сэр, – ответил Толине. – Перед январскими каникулами я даже получил первую награду по географии. – Ты получил награду по географии, мой мальчик? – Вот она, сэр, – проговорил Толине, вытаскивая из кармана книгу. То была Библия в хорошем переплете. На оборотной стороне первой страницы стояла надпись: «Средняя школа в Мельбурне. Первая награда по географии ученику Толине из Лаклана». Тут Паганель не выдержал. Подумать только: австралиец, хорошо знающий географию! Он в восторге расцеловал Толине в обе щеки, как, вероятно, поцеловал мальчика преподобный Пэкстон в день раздачи наград. Ученый, однако, должен был бы знать, что подобное явление – не редкость в австралийских школах: юные туземцы очень способны к географии и с охотой ею занимаются; зато математика им не дается. Толине совершенно не понял, за что его целуют. Леди Элен объяснила мальчику, что Паганель – знаменитый географ да к тому же еще замечательный преподаватель географии. – Преподаватель географии? – воскликнул Толине. – О, сэр, спросите меня! – Спросить тебя, мой мальчик? – повторил Паганель. – Да с большим удовольствием! Я даже собирался сделать это без твоего разрешения. Я не прочь узнать, как преподается география в Мельбурнской средней школе. – А что, Паганель, если Толине окажется сильнее вас в географии? – спросил Мак-Наббс. – Ну уж извините, майор! – воскликнул ученый. – Сильнее секретаря Французского географического общества!.. Затем, поправив на носу очки, выпрямившись во весь свой высокий рост, Паганель с важностью, подобающей преподавателю, начал экзамен: – Ученик Толине, встаньте! Толине, который и без того стоял, принял более почтительную позу и стал ожидать вопросов географа. – Ученик Толине, – продолжал Паганель, – назовите мне пять частей света. – Океания, Азия, Африка, Америка и Европа. – Прекрасно! Начнем же с Океании, раз мы в данный момент в ней находимся. Скажите, как разделяется Океания? – Она разделяется на Полинезию, Меланезию и Микронезию. Главные ее острова следующие: Австралия, принадлежащая англичанам; Новая Зеландия, принадлежащая англичанам; Тасмания, принадлежащая англичанам; острова Чатем, Окленд, Маккуори, Кермадек, Макин, Мараки и другие, также принадлежащие англичанам. – Хорошо! – ответил Паганель. – А Новая Каледония, Сандвичевы острова, Менданские острова, Паумоту? – Эти острова находятся под протекторатом Великобритании. – Как под протекторатом Великобритании? – воскликнул Паганель. – Мне кажется, что, наоборот, Франции… – Франции? – с удивленным видом сказал мальчуган. – Эге-ге! – сказал Паганель. – Так вот чему вас учат в Мельбурнской средней школе! – Да, господин учитель. А разве это неверно? У Паганеля был полураздосадованный-полуудивленный вид, доставлявший удовольствие майору. Экзамен продолжался. – Перейдем к Азии, – сказал географ. – Азия, – сказал Толине, – огромная страна. Столица ее – Калькутта. Главные города: Бомбей, Мадрас, Аден, Пегу, Сингапур, Коломбо; острова: Лаккадивские, Мальдивские, Чагос и многие другие. Все это принадлежит англичанам. – Хорошо, хорошо, ученик Толине. А что вы знаете об Африке? – В Африке две главные колонии: на юге Капская со столицей Капштадтом, а на западе английские владения с главным городом Сьерра-Леоне. – Прекрасный ответ! – сказал Паганель, начавший уже мириться с этой англо-фантастической географией. – Вижу, преподавание у вас было поставлено как нельзя лучше. Что же касается Алжира, Марокко, Египта, то они, конечно, стерты с английских атласов. Ну а теперь я с удовольствием послушаю, что ты мне расскажешь об Америке. – Америка делится на Северную и Южную, – начал Толине. – В Северной англичанам принадлежит Канада, Новый Браунсвик, Новая Шотландия, а также Соединенные Штаты, которыми управляет губернатор Джонсон[111]. – Губернатор Джонсон? – воскликнул Паганель. – Этот преемник великого Линкольна[112], убитого обезумевшим фанатиком – сторонником рабовладельцев? Чудесно! Лучше этого и придумать нельзя. Ну а Южная Америка с Гвианой, с Фолклендскими и Шетлендскими островами, Южной Георгией, Ямайкой, Тринидадом и так далее, и так далее – все это также принадлежит англичанам? Не стану с тобой спорить. А теперь, Толине, мне хотелось бы знать твое мнение или, вернее, мнение твоих преподавателей о Европе. – О Европе? – переспросил маленький австралиец, не понимавший, почему так горячится географ. – Да, о Европе. Кому принадлежит Европа? – Европа принадлежит англичанам, – убежденным тоном ответил мальчик. – Я и сам так думал, – продолжал Паганель. – Но каким образом? Вот что мне хотелось бы знать.