— Вы рискуете своим здоровьем, брат мой. Игры с темной кровью опасны, — максимально занудным тоном сообщил Дайм прописную истину и легким презрением велел: — Довольно изображать шлюху, Бастерхази. Оденьтесь. «Прости, Роне. Мне стыдно», — мысленно добавил он. «На войне как на войне, — коснулся его насмешливый шепот. — Обсудим потом, мой свет». «Демонски своевременное напоминание про войну», — с облегчением ответил Дайм, сохраняя все ту же презрительную мину. Через мгновение Люкрес подтвердил распоряжение Дайма небрежным жестом: — Достаточно, Бастерхази. Роне тут же поднялся, привел себя в порядок и отступил на несколько шагов, почтительно склонив голову. От него по-прежнему полыхало бессильной ненавистью и унижением. А от Люкреса — самодовольством и предвкушением. Кажется, он даже не понял, что несколько секунд назад был на грани сумасшествия. Сделав несколько шагов к окну, Люкрес остановился, еще раз потянулся, разминая плечи, и обернулся к Дайму. — Ну-ну, Дамиен, не делай такое суровое лицо, — почти по-человечески улыбнулся он. — Я в самом деле ценю твою заботу. И не стой уже столбом, или во всем этом захолустном сарае нет ни одного кресла для моего брата? Люкрес призвал еще одно кресло из соседней комнаты, сопроводив это щелчком пальцев, и гордо глянул на Дайма. О боги, да он жаждал похвалы! За то, как легко справился с этим тяжелым, практически невозможным для его третьей нижней категории действием. Причем похвалы и восхищения он ждал от Дайма. Правда, вызвал этим лишь брезгливую жалость. Где-то внутри, очень далеко. Внешне… что ж, раз они с Роне начали играть этот спектакль, надо играть дальше. Несмотря на острое желание придушить Люкреса. — Благодарю, брат мой, — как можно теплее сказал Дайм и вспомнил те старые и в чем-то даже прекрасные времена, когда верил в братское расположение Люкреса. Пожалуй, ему стоит быть благодарным за ту иллюзию. Она очень ему помогала чувствовать себя человеком. И стоит показать Люкресу, что он доволен его успехами. Эмоционально показать, слова могут произвести обратный эффект. А для начала сесть в это шисом драное кресло. Сразу после Люкреса, с полусекундной задержкой. — Я рад, что мы становимся ближе, Дамиен. — Уловив тепло его одобрения, Люкрес улыбнулся шире. — Надеюсь, его всемогущество найдет кого-то другого для дипломатических миссий, и мы будем больше времени проводить вместе. Вместе мы намного сильнее, не так ли, брат мой? — Без сомнения. — Жаль, Саламандра так бездарно погибла. Она могла бы остаться в Валанте полпредом Конвента. А ты, Дамиен, ты тоже считаешь, что шеру Бастерхази подойдет место моего личного помощника? — Вы любите играть с огнем, брат мой. — Дайм окинул Роне оценивающим и сытым взглядом. — Главное, как следует этот огонь обуздать. Люкрес рассмеялся, явно представив себе, как именно Дайм будет обуздывать этот огонь. — Да, я знал, что тебе понравится, Дамиен! Ну скажи, ты доволен вашей… дружбой? По-моему это так мило, что в твою первую брачную ночь с Ристаной рядом будет и шер Бастерхази. — Рядом? — поднял бровь Дайм, сделав вид, что не понял пошлого намека. — Так близко, как ты захочешь, Дамиен, — многозначительно усмехнулся Люкрес. — Уверен, шер Бастерхази будет счастлив сделать все, что только придет тебе в голову, брат мой. Не так ли, шер Бастерхази? — Разумеется, сир, — с великолепным фальшивым смирением отозвался Роне. — Будем считать, что это мой тебе подарок к свадьбе, Дамиен. К моей свадьбе и твоей свадьбе. Думаю, нам не стоит тянуть, наши дорогие невесты уже заждались. — И когда же вы желаете устроить бракосочетание? — Дайм подпустил в тон легкий оттенок нетерпения. — Помолвка — на торжествах в честь дня рождения моей милой дурочки, свадьба… Как думаешь, если мы с тобой украдем наших невест в ту же ночь и отвезем в Алью Райна, это будет достаточно романтично? — Вы это серьезно? — Да. Сто раз да! Мне надоела эта провинция, я хочу скорее домой! — Люкрес вскочил и принялся ходить взад и вперед по комнате. — Нам с тобой столько надо сделать, Дамиен, столько сделать! Ты помнишь, что тебя ждет герцогский титул? Эти самодовольные идиоты Анри и Норман сто раз пожалеют, что недооценили нас с тобой. Слышишь? Только мы — настоящие Брайноны, мы снова сделаем империю могущественной! Ты слышал, какой закон эти ублюдки предложили в парламенте? Они хотят ограничить права шеров! Наши, данные Двуедиными, права! — Брат мой… — попробовал вклиниться Дайм, но Люкрес не позволил. Его глаза разгорелись, он уже почти бегал по комнате и гневно размахивал руками, но тут остановился и хмуро вперился взглядом в глаза Дайму. — Это наш мир. Наш! Истинных шеров! Их собачье дело — подчиняться и благодарить за то, что Драконы снизошли к ним. — Ты совершенно прав, брат мой. — Помни об этом, Дамиен. Помни, что все, что я делаю, только для блага империи. Не будет сильных Брайнонов — не будет империи, а без империи этот мир развалится к шисам собачьим. — Тогда вам стоит поберечь свое здоровье, брат мой, — в последний, заведомо безнадежный раз попытался Дайм воззвать к его рассудку. — Я знаю, шера Лью верила в то, что делает, но вы на очень опасном пути. Вам нужен отдых и… — Мне нужна твоя поддержка, Дамиен. Во всем. Ты должен верить в меня! — Я верю, брат мой. Я из шкуры вон выпрыгиваю ради вашего благополучия. Позвольте же мне помочь… — Так помоги! Прямо сейчас помоги. Научи мне, как ты это делаешь? — Люкрес подскочил к нему, наклонился, упершись руками в подлокотники кресла, и внезапно понизил голос. — Как, Дамиен, как тебе удается? Открой мне этот секрет. — Что удается, Люкрес? — так же тихо переспросил Дайм, завороженный сумасшедшим огнем, сжигающим брата. — Все это, с темным шером, — еще тише прошептал Люкрес и еще ближе наклонился к Дайму. — Ты впитал все, что он дал. Все. До капли. Даже больше! Я же вижу, сколько в тебе силы, и ни единого пятнышка этой проклятой черной мути. Как, Дамиен, научи меня… Хочешь, я отдам Бастерхази тебе насовсем, он будет целиком твой? Только научи, как ты это делаешь, шис тебя подери! На последних словах голос Люкреса поднялся до крика, и он с силой оттолкнул кресло с сидящим в нем Даймом — так что то едва не упало. А сам он обернулся к Бастерхази, отошедшему в дальний угол. — Если ты скажешь мне как, я верну твоей семье драный герцогский титул и дам все, что пожелаешь. Хочешь свободы, темный шер? Хочешь почтения и трепета? Я могу вернуть вам, Хиссовым отродьям, все, что у вас забрали по вашей же глупости. Ну? Выкладывай, Хиссов сын! — Поясните, что именно вы желаете, сир. — Пояснить? А то ты не понимаешь, Хиссово отродье! Люкрес медленно и угрожающе направился к неподвижному Бастерхази, и Дайм на мгновение испугался. Не может быть, чтобы Люкрес увидел его истинную силу! Или они с Роне настолько потеряли контроль, что позволили ей прорваться наружу? Или же они недооценили Люкреса и он гораздо умнее и проницательнее, чем им казалось? Или же он просто погружен в свои грезы о могуществе настолько, что уже не воспринимает реальности? Проклятье… Как бы убрать отсюда Диена и влезть к сбрендившему братцу в мозги! — Я могу лишь догадываться, сир. — Ну так догадайся, шис тебя дери! — Люкрес снова кричал, брызгая слюной и размахивая руками. — Мне нужна эта сила! То, что вы сейчас сделали, будь вы оба прокляты! Как?! Отвечай, Бастерхази, как ты это делаешь? Откуда ты ее берешь? Я же видел, все видел… хватит притворяться! Я приказываю тебе, говори! Как ты это делаешь? — Я делаю так, как вы приказали, сир. — Хиссов… Ты, Хиссов сын! Я приказываю тебе, сделай это для меня, эта сила нужна мне, сейчас же! — Это опас… — Не смей возражать! — еще повысил он голос. — Ваш приказ, сир, — склонил голову Бастерхази, и его аура затрепетала, потекла к Люкресу, окутала его так же, как совсем недавно окутывала Дайма… Он с брезгливым ужасом смотрел на тщетные попытки Люкреса впитать темный дар, на то, как мутнеют и расплываются его собственные потоки. Света в них оставалось все меньше, но и тьма не приживалась, утекала сквозь зияющие прорехи и разъедала его, словно кислота. На мгновение он даже подумал: что, если не останавливать Люкреса? Позволить ему окончательно загубить свой дар и умереть? Это же так просто! Еще несколько минут, и все будет кончено. Не зря же Конвент категорически запрещает подобные эксперименты. И с кровью шеров в том числе. Пожалуй, если бы не Диен… — Именем Конвента, прекратите, — рявкнул Дайм ровно на полсекунды раньше, чем то же самое приказал лейтенант Диен. — Шер Бастерхази, убирайтесь немедленно! Не дожидаясь конца фразы, Роне отскочил от Люкреса, свернул все потоки и закрылся наглухо. — Прошу вас, сир, — глухо сказал он, склонившись перед Люкресом. — Вам немедленно нужен целитель. — Ты… ты не смеешь! — взъярился Люкрес, не желающий видеть, что происходит с его аурой. — Бастерхази, я приказываю! — Умоляю, сир, вам необходима помощь светлого шера! — Роне упал на колени. — Темная кровь опасна для вас, сир! Прошу!.. — Бастерхази, именем Конвента, вон отсюда, — ровно приказал Диен и шагнул к Люкресу. — Простите, сир, я не могу ослушаться, — пробормотал Роне и исчез. А Люкрес, бешено сверкая глазами и не замечая, как его качает, развернулся к Дайму. — Не смей вмешиваться! Ты… ты… убирайся, предатель! Ублюдок! Ненавижу!.. — Это приказ, брат мой? — Да, это при… — заорал Люкрес, но не успел закончить. Лейтенант Диен закрыл ему рот ладонью, а другой рукой прижал к себе так, что Люкрес не мог даже дернуться. — Приступайте к исцелению, полковник. Его высочеству необходима немедленная помощь. — Помогите его высочеству прилечь, лейтенант, — распорядился Дайм, прощаясь с надеждой на скоропостижную кончину Люкреса по причине его собственной дури. Впрочем, какой бы ни была причина, отвечать за смерть августейшего недоноска в любом случае пришлось бы Дайму. Собственной шкурой. Так что все к лучшему. Глава 18. Братья