Так закончилась Иннина счастливая жизнь. И началась несчастливая. Имущество в доме описали, украшения изъяли. А вот инструменты и немного камней с золотом не успели. Отец уже у выхода посмотрел на Инну со значением. И она поняла без слов. Пока мать причитала, быстро оделась и рванула на электричке на дачу. Там забежала в летнюю кухню. Собрала все инструменты и оставшиеся заготовки. Постучалась к подружке, что жила в конце улицы: - Можно я оставлю у вас в гараже свои вещи? - Оставляй. А что там? - Если я скажу, у тебя могут быть проблемы. Давай так: ты не спросила, я не сказала. Подружка была надежная. Так Инна сохранила отцу жизнь, а себе - профессию. Вначале пыталась выручить отца, бегала по влиятельным заказчикам. Пока один большой партийный функционер, накупивший украшений для жены и двух любовниц, не сказал ей: - Не трать время. Тебе никто не поможет. И не соврал. Никто не помог. Два года Инна носила передачи в тюрьму: мать за это время пришла к отцу лишь раз. Не смогла простить, что из сливок общества они превратились в изгоев. А потом отец начал кашлять кровью. И сгорел за месяц: у него открылся рак легких, а какое лечение в тюрьме? В перестройку Инна потихоньку поднялась. Украшения понадобились женам и дочкам бандюков. С одним она неожиданно подружилась. И он нежно крышевал ее бизнес. Потом стал депутатом, владельцем заводов, но когда было нужно - по-прежнему помогал. Долгое время Инна никак не могла придумать, как дотянуться до Виталика. Тупо заказать его не хотела. Что это за месть, если он даже не почувствует ничего? И вдруг, как бывает, два разных события неожиданно притянулись друг к другу и дали ответ. В газете появился репортаж: в музее частных коллекций открылась выставка украшений из собрания Виталия Совкина, известного собирателя раритетов из жизни австрийской императрицы Сиси. А в деревне Снегиревка сгорел вместе с домом местный алкоголик и бывший Мишин дружок детства Петр: его дед часто хвалился, что жил в Вене в конце войны на вилле внучки этой самой Сиси. Так история, которая в деле продажи подделок - главная сложность, и сложилась. Три года понадобилось Инне, чтобы сделать точные копии алмазных звезд. Послать Мишу, которого она за неспособностью хоть к чему-то определила убалтывать покупателей, с ними к Виталию. Организовать на новогоднем концерте в Вене лучший в мире провенанс. Ведь звезд было двадцать семь. Их еще можно делать и делать… Инна вздохнула. Да, она боготворила отца. Но характер унаследовала материн. Злопамятный и безжалостный. И еще. Она очень любила театральные эффекты. Инна откинулась в мягком кресле поезда, мчавшего их с Михаилом в Зальцбург. Рассеянно глядела на белые заснеженные поля, сказочно-милые домики между круглых холмов с высоченными елями. И новый план созрел у нее в голове. Ничего, Виталик, еще придет время поквитаться! До новых встреч - Прилетим - Славку убью! - сказала Машка, когда мы сидели в кафе венского аэропорта и смотрели, как сограждане переминаются в длиннющей очереди к выходу, хотя до объявления посадки оставалось еще полчаса. - Тебе мало трупов? - спросила я. - Как раз более чем достаточно. Больше не буду верить ничьим рассказам про путешествия! - В смысле? - Мне не показалась Вена скучной. - Машка запихнула в рот очередное пирожное. - В следующий раз поедем туда, где поспокойнее. В Мексику, Ирак, Афганистан, Сирию. - Не советую, - буркнул Гена: он, поддавшись Машкиным чарам, решил лететь с нами одним рейсом. - Самое спокойное место - детская песочница. Сидишь жопой в песке, лепишь куличики. Ну еще в Новой Зеландии, говорят, тишь да гладь. Я улыбнулась, потому что знала правду. Даже самое тихое место мира с приездом Машки непременно превращается в место преступления. Р.S. Автор благодарит замечательного венского гида Екатерину Ярикову за рассказанную историю о звездах Сиси. Все, кроме убийства на новогоднем концерте и подделки этих звезд, - чистая правда… Инна Бачинская. Двое в снегопад Зимняя буря - Часто-часто от страха моргает Кошка в уголке… Ясо Когда художник Дима Щука, нагруженный продуктами, возвращался домой, он обнаружил на веранде своего дома большую серо-белую кошку. Кошка неподвижно сидела в сугробе, голова ее была опущена, глаза закрыты и она напоминала шар. Замерзла? Дима не любитель кошек, собака - другое дело, собака - друг, но собаки у него тоже нет. Собаке нужен режим, а Дима человек творческий, витающий в эмпиреях и, случается, не появляется дома по нескольку дней. Он художник, и ему, как всякому художнику, нужны впечатления и легкость бытия. Собаке не понять, поэтому собаки у Димы нет. Он остановился перед кошкой и сказал: - Эй! Ты живая? Кошка не реагировала. Замерзла, решил Дима. И что прикажете с ней теперь делать? Он поставил торбы на стол, прямо в снег, потому что веранда была нечищеной и заваленной по уши, нагнулся и потрогал кошку - она была колючей и холодной. - Черт, - пробормотал Дима. Не похожа на кошку, может, барсук? Рядом лес. Громадная! Кошка вдруг открыла рот и беззвучно мяукнула, показав розовую пасть. Дима от неожиданности отшатнулся. Он отпер дверь, занес продукты и вернулся за кошкой. Взял ее на руки, удивившись весу и величине, и принес в дом. Постелил на пол старое одеяло, положил на него кошку и тут заметил на шее у нее кожаный ошейник. Снял и поднес к лампе. Там, на металлическом прямоугольнике было выгравировано имя «Соня» и номер телефона. Дима, забыв про торбы, тут же позвонил, но ему не ответили. Звонки шли, но трубку на той стороне не брали. Так он стоял, с телефоном в одной руке, с ошейником в другой, и рассматривал кошку. Она вдруг вытянула лапы и тело во всю немалую длину, и Дима похолодел: помирает? Агония? Но кошка открыла глаза и посмотрела на Диму. Глаза у нее были темно-желтые, даже оранжевые, цвета тыквы, кончик носа розовый, щеки белые, короткие уши серые. Она была красавицей, что Дима отметил как художник. - Соня! - позвал он. Кошка снова открыла розовую пасть, мяукнула беззвучно. - А я Дима, - представился он. - Молоко будешь? Или ты только корм? Чего нету, того нету. Он налил в блюдце молока и поставил перед Соней. Она понюхала и подняла на него глаза. - Знаю, - сказал Дима, - химия, а куда денешься? Могу сосиску или яйцо. Ешь давай, а то помрешь на фиг! Кошка послушалась и стала лакать. А Дима отстукал эсэмэску по номеру с ошейника: «Соня у меня, звоните!» До вечера никто не позвонил и на послание не ответил. Кошка выпила молоко, съела две сосиски и вареное яйцо. Ночью она шуршала, царапала когтями одеяло и даже мяукнула раз или два. Дима подумал, что ей снятся кошмары. А наутро, к своему изумлению, обнаружил, что Соня родила четверых котят: двух как она, серо-белых, и двух рыжих. Дима слегка опупел и не поверил глазам - они присосались к ней, маленькие, как мыши, и слепые. Месили лапками ее живот, а она издавала гортанные звуки - похоже, разговаривала с ними. Она подняла голову, посмотрела на Диму, и было что-то в ее глазах… -Ия вдруг понял! - сказал потрясенный Дима по телефону своей подруге Эле. - Я понял, почему они почитались в Египте! Ихняя Бастет… посмотрел в Интернете, богиня радости и любви, в виде женщины. А у Сони… ее зовут Соня! Лицо такое умиротворенное, она выполнила предназначение, понимаешь? И мудрость, и кротость… открывает рот и ни звука! И я понял: вот кто главный! Она главная, а мы, мужики, просто орудие! Инструмент! А она смотрит, улыбается и все понимает! А они вцепились… почти без хвоста, похожи на тигра, чавкают и перебирают лапками… - На тигра? - удивилась Эля. - В каком смысле?