- Девочки! - взмолился Михаил, нервно переступая с ноги на ногу. - У меня очень мало времени. Соглашайтесь или… Простите! - пискнул он и молнией метнулся к заветной двери. - Мы согласны! - прокричала ему вслед Машка. - Тогда выходим через полчаса. Я хочу погулять по фойе, - выглянула из спальни Жанна. Мы выскочили из номера, жадно глотая коридорный воздух. - Надо зайти к Инне Львовне, вдруг ей нужна помощь, - вздохнула я, вспомнив клятву Гиппократа. Инна Львовна открыла нам не сразу. Вид у нее был измученный, под глазами - синие круги. Она взяла мои таблетки, которые я предусмотрительно захватила, но внутрь нас не позвала: - Это меня Лилька сглазила! Подруга моя… - проговорила она белыми губами. - Все завидовала, что нас по телевизору на весь мир покажут. Извините, мне нужно… Повеселитесь там за меня… Так и случилось, что через полчаса мы с Машкой, одетые в лучшее, что у нас было - девица смерила это лучшее недовольным взглядом, - уже шагали в сторону Венской филармонии. Сзади пыхтел Геннадий. - А где Архип? - обернулась я. - Остался с хозяевами. Там Инне Львовне что-то совсем поплохело. Надо врача вызвать, лекарств принести. Вот траванулись бедолаги! - Бедолаги?! Весь Новый год просрали из-за своей дурости! - пробурчала Жанна. Новогодний концерт Перед входом в филармонию уже толпились странно выглядевшие для раннего утра счастливцы: женщины в длинных шубах, мужчины в распахнутых кашемировых пальто, под которыми чернели парадные костюмы. Вдруг откуда-то сбоку вынырнул мужик, загримированный под Моцарта: так одеваются все венские театральные жучки, будто великий композитор был еще и главой билетных спекулянтов. Он затараторил: - Русский, русский? Билет нада? Жанна с негодованием отвернулась: ее оскорбило, как быстро в ней признали россиянку. А любопытная Машка спросила: - Сколько? - Девять тысяч евро! Партер! - наклонился к ее уху «Моцарт». - За столько я сама тебе билет продам! - рассмеялась подруга. Мы уже подошли ко входу, перед которым толпилась небольшая очередь. Вдруг я оглянулась, словно почувствовав чей-то взгляд. И увидела странное. Рядом с хитрованистым «Моцартом» стоял наш сосед по отелю, тот самый, что на меня смотрел. Они о чем-то потолковали: очевидно, торговались. И двинулись в сторонку. При этом сосед раза два оглянулся и тревожно посмотрел прямо на нашу компашку. Нет, я, конечно, никогда не страдала от заниженной самооценки. Но тут пришлось признать: вряд ли влюбленный кавалер заплатит девять тысяч евро за счастье посидеть со мной в одном концертном зале. - Гена! - окликнула я нашего охранника. - Посмотри. Вон наш сосед по отелю билет покупает. Которого мы у магазина видели. Интересно, зачем? Гена оглянулся, но парень с «Моцартом» уже скрылись в районе касс. - Мало ли… - пожал плечами телохранитель. - Может, музыку любит. В любовь одинокого мужчины к полькам и вальсам за такое бабло я верила слабо. Вдруг не так уж неправ был Архип? - Ты же пойдешь с нами? - обеспокоенно спросила я у Гены. - Еще чего! - фыркнула Жанна. - Чтобы меня с ним сфоткали или показали по телеку, а подруги решили, что он и есть мой жених?! Подождет у входа. Надеюсь, тут в филармониях не воруют? Ответить я не успела: мы уже подошли к служителю, проверяющему билеты. Гена только сказал Жанне: - Вы же помните, что Михаил Дмитриевич велел мне после концерта вас забрать? Дождитесь, я поднимусь к вам в ложу. - Ладно! - отмахнулась Жанна. А Гена, сделав шаг назад, наклонился к Машке: - Вас, девочки, тоже могу поохранять. - По принципу: кто что охраняет, тот то и имеет? - грубовато пошутила Машка. И мы шагнули внутрь. Что вам сказать? Никогда еще я не видела такого количества жемчуга, обмотанного вокруг дамских шей. Такого бриллиантового блеска ожерелий, кулонов, сережек на солидных матронах в дорогущих нарядах. Такого количества перстней и каких-то золотых значков на пиджаках и фраках мужчин. Это был парад роскоши и богатства. Лично я в своем платье от Макс Мары с тоненькой цепочкой на груди почувствовала себя Золушкой, к которой перед балом не приехала фея. Но когда в очереди в гардероб - о, какие шиншиловые накидки сдавали туда дамы! - попыталась сказать об этом Машке, та только хмыкнула: - Лучше представляй себя женой Абрамовича. Самые богатые могут себе позволить ходить в чем вздумается! Утешало одно: на нас с Машкой никто не смотрел. Зато высоченная Жанна, похожая на Сиси, вызывала восхищенные взгляды пожилых миллионеров и убийственные - их жен. - Встретимся в ложе! - буркнула нам красотка. И царственно взошла по лестнице, украшенной цветами. Золотой зал филармонии потряс меня тем, что был раза в три меньше, чем я ожидала. По телевизору он казался огромным. А в жизни напоминал чудной красоты золотую шкатулку, украшенную цветами. Наша ложа располагалась почти прямо у сцены. Здесь уже сидели две разряженные пожилые пары: китайцы и англичане. Но три кресла в первом ряду были свободны. И я в своем Золушкином платье прямо кожей почувствовала раздражение дам, так несправедливо оказавшихся за нашими спинами. Жанна пришла перед самым началом. Очевидно, вертелась в фойе перед телекамерами. Дальше началась чистая радость. Дирижер взмахнул палочкой - и чудесная золотая шкатулка ожила. Светлые мелодии праздничным потоком хлынули в зал, так что мы сразу унеслись куда-то на волнах «Прекрасного голубого Дуная», погрузились в «Сказки Венского леса»… Впрочем, что описывать - вы наверняка хоть краем глаза, да видели новогоднюю трансляцию этого концерта. Самое интересное и самое ужасное началось позже. Никогда! Никогда в жизни я бы не подумала, что увижу такое… Элитная публика только закончила восторженно аплодировать под традиционный «Марш Радецкого». Оркестр окончательно откланялся. Но зрители не уходили. Более того. Они из центра партера почему-то резво двинулись к боковым ложам, балконам, самой сцене. И вдруг - начали выдирать из украшающих зал букетов цветы! Я остолбенела. В этот момент снизу к нашей ложе подбежали сразу двое мужчин в черных фраках. И, подскакивая, стали выдирать розы прямо у нас из-под носа. Сидевшие сзади китайцы и англичане тоже поднялись, протиснулись вперед и принялись азартно выхватывать цветы с нашей стороны, пока не надергали себе приличные букеты. После чего, кивнув нам, откланялись. - Нет, я конечно, читала, что здесь принято брать несколько цветочков на память о концерте. Но что это выглядит так… Пойдем скорее к сцене, я должна это заснять! - скомандовала мне Машка. И обернулась к Жанне: - Ты с нами? - Я тут посижу, - поджала губы красотка. Она привыкла, чтобы букеты ей дарили в готовом виде. Мы спустились в партер, где к этому времени разгоралась настоящая битва. Дамы в бриллиантах ценой с добрый особняк решительно выхватывали друг у друга лилии по 2 евро за штуку, перед корзинами на сцене началась давка, как при раздаче бесплатных подарков в супермаркете. Чем меньше оставалось цветов, тем активнее действовали мужчины-добытчики. Один молодой смельчак даже стал карабкаться по увитому розами органу. Второй седовласый кавалер что есть силы тянул неподдающийся гладиолус из чудом уцелевшей композиции. Наконец дернул изо всей силы и… с изумлением уставился на черные клубни: цветок, оказывается, рос в горшке. Через 15 минут все было кончено. Зал напоминал дом после ограбления. «Господи! - подумала я. - Почему слово «даром» обладает таким поражающим действием даже на самых богатых? Или они потому и стали богатыми, что у них особенно развит хватательный инстинкт?» Зато Машка была счастлива. - Вот это видео! - торжествовала она. - Битва миллионеров за бесплатные цветы! Пожалуй, я с ним на ютьюбе на весь мир прославлюсь! Подруга ошиблась лишь в одном. На весь мир она прославилась совсем по другому поводу. Преступление века Мы огляделись. Зал быстро пустел. Жанна так и сидела в ложе и, похоже, даже задремала, уткнувшись в бархатные перила. - Наверное, вчера перебрала шампанского! - хмыкнула Машка. - Пойдем разбудим! Куда, интересно, подевался Гена?