- И что? - Виталик усмехнулся. - Плотников будет все отрицать. Скажет, что в лицо нас не видел. К тому же преступления-то пока не произошло, и полиция вряд ли будет что-то делать. - Тоже верно, - расстроилась Ольга. - Я попробую позвонить Добродееву, но он вряд ли станет меня слушать. - Попробуй. Виталик набрал мобильный Федора. - Никто не берет трубку. - В офис звони! К рабочему телефону тоже никто не подходил. - Елки-палки! - расстроилась Ольга. - Куда они все подевались? Набери еще раз. Виталик повторил вызов, однако результат был тот же. - Что будем делать? - спросила Ольга. - Домой пойдем, а то ты вся промокла. Там решим, как быть. Виталик достал из рюкзака полиэтиленовый пакет и положил туда окурок и флакон. - На всякий случай, - пояснил он Ольге. - Если дело все-таки дойдет до полиции. Они вернулись домой. Увидев насквозь промокших ребят, Ольгина мама всплеснула руками: - Господи, а я вас потеряла. Встала - никого нет. Думаю, куда вас с утра пораньше унесло? Кирилл-то с Анжелой вроде как в Москве, в гости идти не к кому. Замерзли? Давайте я вам налью чаю горяченького с блинчиками. Ольга и Виталик с удовольствием уселись за стол. Мать поставила перед ними блюдо с блинчиками. - А у нас здесь за эти два дня сплошные ЧП. Сначала загорелся дом у Мурашевых. Хорошо, пожарные быстро приехали, успели потушить. А потом внучка Полины с крайнего участка в больницу попала. Еле откачали - анафилактический шок. - Ее укусила оса? - Ольга вспомнила, что рассказывали им Анжела и Кирилл про маленького Сережу. - Оса? Нет. - Мать покачала головой. - У малышки оказалась аллергия на жидкость от комаров. - Бедненькая, - посочувствовала Ольга. - Ты чего? - Она с удивлением посмотрела на мужа, застывшего с вилкой в руке. - Как вы сказали, Елена Ивановна? На жидкость от комаров? - Ну да. Сейчас ведь много их выпускают, есть совсем безопасные, а есть такие, что включают в себя разные химические компоненты. Полина натерла внучку раствором, и та потеряла сознание. Едва вытащили, четыре часа в реанимации пробыла. - Оль, слушай, выйдем на секундочку. - Виталик вытащил Ольгу из-за стола и повлек за собой в спальню. - Вы куда? - крикнула им вслед Елена Ивановна. - Сейчас придем, - успокоил ее Виталик. - Скорей давайте, все остынет, - недовольно проворчала мать. Очутившись в спальне, Виталик плотно прикрыл за собой дверь. - Ну что такое опять? - Ольга еле сдерживала смех. - Ты, ей-богу, как сумасшедший. Дай блинчики доесть, они мои любимые, с клубникой. - Послушай, что я тебе скажу! Не было никакого отравленного чая! И зажженной сигареты тоже. Плотников собирался уморить Федора совсем другим способом. - Это каким же? - Он подсунул ему аллергенную жидкость от комаров. Тот намазался - и привет. Отключился подчистую. - Что за чушь? - не поверила Ольга. - Вовсе не чушь. Достань телефон и прочитай состав. - Виталик вытащил из рюкзака флакон и сунул Ольге под нос. Та пожала плечами, но сделала то, что просил муж. - Да, жидкость токсичная. Тут предостережения для аллергиков. Зачем же Добродеев пользовался ею, если знал, что она опасна для него? - Думаю, это Плотников подсунул ему флакон. Подменил один репеллент другим. Был вечер, в темноте Добродеев не заметил подмены. Просто вылил на себя весь пузырек и потерял сознание. - Выходит, Плотников знал о том, что у его друга аллергия на определенные компоненты? - проговорила Ольга. - Разумеется, знал. Они же росли вместе. Знаешь-ка что? Пора звонить Валентине. Без нее нам не развязать весь этот узел. - А вдруг она не станет с нами разговаривать? - с сомнением сказала Ольга. - Теперь станет, - уверенно сказал Виталик. - Нам есть о чем ей рассказать. Он набрал домашний номер Плотникова. - Только бы она была дома! - Слушаю, - отозвалась трубка. Виталик торжествующе улыбнулся. - Валентина, здравствуйте, вы меня узнаете? - Кажется, да. - В тоне женщины послышалась плохо скрытая неприязнь. - Вы Виталий. - Он самый, - подтвердил Виталик. - Что вы хотели? Мне кажется, мы уже все обсудили у вас на даче. - Не все. Хотел сказать вам: я знаю, что произошло тогда в лесу с вашим мужем и Федором. - Вот как? - Валентина неожиданно рассмеялась. - Да вы прямо Шерлок Холмс. А ваша супруга доктор Ватсон. - Она продолжала смеяться, все громче и громче, и ее смех вдруг перестал казаться Виталику радостным и беззаботным. Скорее он походил на самую банальную истерику. - Перестаньте, - мягко попросил он. - Я ведь говорю серьезно. Неужели вас не интересует правда? - Правда? Меня? - Валентина внезапно замолчала, точно захлебнулась. В трубке было слышно ее громкое, сбивчивое дыхание. - Да, вас. - А если я… знаю правду? А? Что тогда? - Голос Валентины задрожал. - Я спрашиваю, что тогда? Что бы вы стали делать на моем месте? - Она, не сдерживаясь, зарыдала, громко и безутешно. Виталик слегка растерялся, но все же продолжил: - Значит, вы знали… догадывались, что ваш муж… собирался… - Что Павел ненавидел Федора? - перебила Валентина, всхлипывая. - Да, догадывалась. Как и о том, что он хотел бы избавиться от него. - Почему же тогда вы молчали все это время? Зачем морочили голову нам и Федору? - А что я должна была сделать? Донести на собственного мужа? И потом… - Валентина тяжело вздохнула. - Одно дело - подозревать, а другое - знать наверняка. Я до последней минуты не верила в то, что Павел способен на такое. Да что там… я и сейчас не верю. - Где Плотников? - внезапно спохватился Виталик. - Мы знаем, что он в Москве. Он дома, с вами? Может вас услышать? - Нет, он не дома. Они с Федором уехали. - Куда? - На дачу. Павел давно собирался перекрасить гостиную. Федор вызвался ему помочь. - И вы отпустили Федора с мужем, зная, что тот хочет его убить?? Виталик был вне себя. - Глупости, - неуверенно проговорила Валентина. - Что он может с ним там сделать? Там кругом народ, и, кроме того… я убеждена, что Павел раздумал убивать Федора. - Откуда такая уверенность? - удивился Виталик. - Все-таки они друзья с детства, а это что-нибудь да значит. Мало ли какие тяжелые и нехорошие чувства подчас испытывает каждый из нас? Потом они проходят, и нам становится стыдно и больно. Думаю, нечто подобное произошло и с Павлом. По крайней мере, вчера он полностью переменился, стал умиротворенным, спокойным, говорил о Федоре только хорошее. - А разве до этого он говорил о нем плохо? - недоуменно произнес Виталик.