Петр покачал головой: - Не совсем так. - Он щелкнул мышкой, и Анисимов, послушав полминуты, опустил голову и съежился. - Это не был шантажист, - ласково сказал Колесов. - Это был мой помощник. Он сунул вам «жучок», и теперь мы знаем все. Ваша сообщница все свалила на вас, но мы готовы выслушать вашу версию. Денис вдруг закрыл лицо руками и зарыдал: - Это она все придумала. Я знал ее очень давно, но она не соглашалась выйти за меня, потому что не было денег. Потом она встретила Лео, вышла за него замуж и сразу решила отобрать его бизнес, но это было невозможно. И тогда Вика познакомила меня со своей подругой, отец которой оставил хорошее наследство. - Вы не случайно выбрали пустынные дачи? - спросил Марков, решив взять все в свои руки. Денис кивнул: - Да, да. Мы заплатили егерю и купили документы для охоты. А потом дали ему деньги для лжесвидетельства. Я не хотел, чтобы все так получилось. Это все она. Анатолий придвинул к нему чистый лист бумаги: - Пишите. - Он повернулся к адвокату. - Я не задержал эту дамочку. Она может сбежать. - Не сбежит, - заверил его Петр. - Я дал распоряжение от вашего имени. Дежурный должен не выпускать ее под любым предлогом. Они вышли в коридор, предоставив Дениса самому себе. Марков вдруг протянул руку: - Спасибо тебе. Колесов пожал ее, но как-то не очень охотно. - Странно, что вы, опытный следователь, поверили в такую чушь. Обвинение шито белыми нитками. - Когда нет подозреваемых, хватаешься за соломинку, - усмехнулся Анатолий, но как-то невесело. - Отпустите Майю сегодня. - Молодой адвокат даже не просил - требовал. Анатолий сразу сдался: - Ладно, пойдем. Сейчас прикажу ее выпустить. Глава 16 Приморск, наши дни Петр ожидал Майю у выхода. Когда появилась она, усталая, измученная, с черными кругами под глазами, он подбежал к ней и взял за руку: - Я могу вас подвезти. Майя покачала головой: - Не нужно. Я еще не решила, куда пойду. Мне не хочется домой. - Там вас ждут марки, - улыбнулся Колесов. - Денис ничего не успел продать: я позаботился. Женщина с чувством пожала его руку своими прохладными ладонями: - Большое вам спасибо. Приходите ко мне в гости вместе со своим другом Алексеем. Вы много про него рассказывали. - Приду, - пообещал он. - Ну что ж, желаю вам всего хорошего. И все-таки сейчас идите домой. Вам нужно принять душ и выспаться. А я побегу по делам… У меня их накопилось много. Майя еще раз поблагодарила его и направилась к остановке маршруток. Сделав несколько шагов, вдохнув летний воздух, напоенный запахами цветущих лип, она неожиданно для себя подумала, что свободна, что избавилась от негодяя, с которым жила больше года, и что теперь ее жизнь обязательно наладится. От радостных мыслей распрямилась спина, распахнулись глаза, лицо налилось румянцем. «В тридцать четыре года жизнь только начинается, - подумала она. - И мы начнем ее достойно». У нее есть для кого жить - это ее ученики. У нее появится хобби - марки. У нее обязательно будут новые подруги и любимый человек, нужно только в это верить. Наталья Александрова Черничный пирог - Ну вот, половину дороги прошли, - сказала Люся и переложила тяжеленную сумку в другую руку. - Что у тебя там? - поинтересовалась я, отирая пот со лба. - Яблоки белый налив, банка с огурцами и домашняя наливка, - ответила Люся, не поворачивая головы. Она всегда привозила Оле плоды своих дачных трудов. У Оли на даче не росли ни огурцы, ни яблоки, у Оли росли георгины. - Еще льняная скатерть, вчера купила, - продолжала Люся, - сейчас модно льняное. Мы ехали к Оле на день рождения, у меня тоже были подарки. Набор постельного белья, купленный лет десять назад, но совершенно новый, в запечатанном пакете, и еще сливочный ликер, Оля его очень любит. Дорожка, по которой мы шли от станции, сузилась и превратилась в тропинку, Люся едва не упала, споткнувшись о корень. Зато деревья давали тень. - Жарко, - вздохнула Люся, - как будто и не август. Эх, сейчас бы в речке искупаться… У Оли на даче не было ни речки, ни озера. У Оли был лес. Дом Оли стоял на самом краю поселка, так что лес подходил к самому участку. Выйдешь из калитки - и вот он, настоящий лес. Знакомая тропинка привела нас прямо к дому. Еще не дойдя, мы услышали голос Оли, и музыку, и сын Оли Максим отвечал ей что-то, и собака Жулька лаяла весело. - Дошли, - выдохнула Люся, - а то я уж упарилась вся. Нас уже ждали, стол был накрыт под сосной, и сидели вокруг гости - все свои. Сын с невесткой, брат Оли, его жена, мама в инвалидном кресле. Оля увидела нас, всплеснула руками и радостно закричала, где, мол, нас носит, уже все остыло, заждались все нас. Вечно мы, две тетехи, опаздываем. Все это было обычным, много лет мы приезжали на дачу к Оле, и встречали нас всегда такими же словами. И собака Жулька так же прыгала вокруг и пыталась положить лапы нам на плечи. Появился Герман, второй муж Оли. «Вот интересно, - мимоходом подумала я, - Оля с Германом прожили уже лет восемь, а мы все еще не считаем его своим. И это при том, что первого Олиного мужа мы не знали, Оля развелась с ним, когда Максим был совсем маленький». Герман был невысокого роста, лысоват, с белесыми бровями и ресницами. В общем, неказист, как сказала мне Люся, когда увидела его впервые. Но, тут же добавила она, зато муж. Законный. И вроде не пьет. Хоть и зарабатывает мало. Но Ольге выбирать не приходится - пятый десяток катит. На том и порешили. Герман поймал Жульку и привязал ее в тени под деревом. Максим разлил вино, и мы все выпили за здоровье именинницы. Потом было угощенье. Оля умеет готовить, этого у нее не отнимешь. Но все ждали ее фирменного пирога с черникой. Без него не обходился у Оли ни один праздник. - Это традиция, - говорила ее мама, - раньше пирог пекла я, еще раньше - моя мама, семейный рецепт. Ягоды в пироге обязательно должны были быть свежие, только что собранные, их укладывали на тесто, рецепт которого Оля тоже держала в секрете. Затем ягоды сверху обмазывались какой-то особенной субстанцией, которую Оля готовила из сметаны, и только потом, после того, как готовый пирог вынимали из духовки, его нужно было посыпать сахарной пудрой. Пирог был весь покрыт тонкой сеточкой из полосок теста, и в каждый ромбик Оля вставляла розетку, собственноручно сделанную из розовой бумаги, а уж в розетку втыкали свечу. Пирог всегда был большой, и свечей на нем помещалось много. - Хорошо, что мой день рождения приходится на середину августа, - как всегда радостно говорила Оля, - как раз черника поспела. Мы всей семьей с утра пораньше пошли в лес - и вот, готов пирожок. Это было ясно, у всех членов семьи, кроме бабушки, были синие руки и губы. Черника… И вот настал знаменательный момент. Оля зашла в дом и вернулась, неся на руках пирог, как новорожденного ребенка. Зажгли свечи, и все громко восхищались красотой пирога и искусством хозяйки. Оля очень ловко разрезала пирог на части, по количеству гостей. Не беда, что ягоды полопались и сок вытек на новую льняную скатерть, подаренную Люсей. А черника ведь не отстирывается… В общем, все было как обычно, и как обычно нас оставляли ночевать, чтобы утром пойти за ягодами, но мы не остались. Люся торопилась на свою дачу, а я соврала, что мне назавтра на работу. - Знаешь, - сказала мне Люся, когда мы ехали в электричке, - а ведь пирог сегодня был кисловат. По-моему, Олька положила мало пудры. Я промолчала. Если честно, то я терпеть не могу лесные ягоды. Но никогда в этом не признаюсь. Традиция… Прошло несколько месяцев, и мы провожали Олю навсегда. «Инфаркт, - сказали врачи, - много работала, суетилась по хозяйству, в поликлинику не обращалась, вот сердце и не выдержало». Собрались по такому случаю не на даче, поскольку дело было зимой, а у Оли дома. Поминки были многолюдными, пришли люди с работы, соседи, и наконец остались только свои: Максим с женой, Олин брат тоже с женой, мама в инвалидном кресле, мы с Люсей и Герман. Было странно, что собака Жулька, как обычно, радостно суетится и пытается всех облизать и положить лапы на плечи. Люся тихонько рассказывала мне, как все случилось. Оказывается, у Оли с Германом была годовщина свадьбы, ровно десять лет. Решили не тратиться на ресторан, Оля сказала, что сама все приготовит даже лучше. Это правда, Оля отлично готовила, этого у нее не отнимешь… Отпраздновали, а ночью Оле стало плохо с сердцем. «Переутомилась, - сказали врачи, - вот сердце и не выдержало». «Скорая» отвезла в больницу, там Оля и умерла. Во главе стола стояла большая фотография Оли. «Последняя, - сказала ее мама, - как раз с той годовщины». Там Оля с сияющими глазами держала в руках огромный пирог с черникой, и свечи в самодельных розетках горели ярко.