– А какие у нее еще могли быть мотивы? Вероника получила все, что хотела, – Дина горько усмехнулась и покачала головой, – она украла мою жизнь – моего мужчину, моих детей и даже мой дом. Была вполне счастлива. Зачем же ей исчезать? – Все не так просто, – вкрадчиво, словно мурлыкающая кошка, произнесла женщина и деликатным жестом, положив ногу на ногу, подалась вперед, – видишь ли, она этого не хотела. – Что? – не выдержав, рассмеялась Дина, – неужели? Просто так случайно получилось? Не в силах усидеть на месте, она подошла к окну и уставилась на изумрудную лужайку перед домом. Наверное, это какая-то специальная трава, которая не желтеет с наступлением осени. Солнце снова скрылось, но дождя по-прежнему не было. Словно вместе с ветром он собирался силами, чтобы дать решающий бой человечеству. – Нет, – тряхнула блестящими, ухоженными волосами женщина, задумчиво глядя на Дину и подыскивая нужные слова, чтобы все объяснить, – понимаешь, на тот момент она действительно думала, что это то, что ей нужно. Но, как это часто бывает, никогда не знаешь, пока не попробуешь. Родион казался ей прекрасным и идеальным, когда он был рядом с тобой. Когда он мерцал издали, когда она не знала, что он храпит, неаккуратно ест и не может забить гвоздь. И дети ей казались зефирными существами, приносящими только счастье и радость. Она старалась не задумываться о том, что они плачут, болеют, что они полностью зависят от матери и что они крадут ее собственную жизнь. И лишь попробовав все это, она поняла, что ошиблась. Все это не делает ее счастливой. – Вы это сейчас серьезно? – остолбенело спросила Дина, поворачиваясь к женщине, – то есть Вероника взяла чужое, поигралась, ей не понравилось, и она решила все выбросить и начать жизнь сначала? – Знаешь, – женщина встала и, подойдя к Дине, положила сухую теплую руку на ее мокрую от пота ладонь, и Дина неожиданно почувствовала странное спокойствие. Внутри разлилось тепло, побежало по венам, добралось до сердца и растопило холодный комок в груди, – у всего есть две стороны. Тебе это кажется ужасным и да, в обществе принято забрасывать таких женщин камнями, но, если задуматься, – почему кто-то должен платить своей жизнью и своим собственным счастьем за относительное благополучие и счастье других? Ведь дети и муж, на самом деле, чувствуют, когда их не любят и когда они в тягость. От этого начинаются недоразумения, недомолвки, ссоры и проблемы. Растет глухая ненависть и, в конце концов, она возводит высокие стены, за которыми каждый прячет свое несчастье от другого. – О чем вы сейчас говорите? – тупо переспросила Дина, до которой с трудом доходил смысл сказанного. Женщина крепче сжала ее руку: – О том, что решись несчастная сделать шаг и разорвать порочный круг, все станет совершенно иначе. Да, какое-то время рана будет болеть и кровоточить, но время все лечит. И оно обязательно принесет новых людей на освободившееся место. Тех, кто сможет сделать ее по-настоящему счастливой. Так что те женщины, которые решаются уйти из семьи, они, на самом деле, смелые и ответственные. Но большинству все же не хватает сил сделать это открыто. Ты знаешь, сколько человек пропадает в мире ежегодно? Дина покачала головой, тупо глядя перед собой и пытаясь осознать все то, что говорила ей женщина. А та, заметив ее состояние, усилила напор и попыталась достучаться до сознания Дины. – Счет идет на миллионы. И далеко не все эти несчастные становятся жертвами убийц, торговли людьми или органами. Некоторые просто… исчезают. Чтобы появиться в другом месте, под другим именем и начать ту жизнь, которая сделает их по-настоящему счастливыми. – То есть вы хотите сказать, что Вероника просто сбежала? – прошептала Дина. – Изменила свою жизнь, – поправила ее женщина. – Но ведь она выросла без матери, она должна понимать… Неужели она и правда добровольно обрекла Злату и Роберта на это? – Дина подняла глаза на женщину, надеясь услышать, что все это идиотский розыгрыш и что Вероника просто сбежала с любовником, а потом вернется. – Ты все верно говоришь, – кивнула женщина, – Веронику вырастил отец, потому что ее мать погибла, но Вероника сама говорила о том, что у нее было прекрасное детство. Отец больше не женился и посвятил всю жизнь дочери. Он очень состоятелен, если ты знаешь, и исполнял любые прихоти девочки. Дина кивнула. Детство подруги было куда более радужным, чем ее собственное в полной семье, где родители ненавидели друг друга. Наверное, именно легкость счастливого человека изначально и привлекала Дину в подруге. Они познакомились летом, когда Ника приехала на каникулы к бабушке и дедушке, жившим в одном доме с родителями Дины. Бабушка и дедушка души не чаяли в единственной внучке, постоянно водили ее в цирк, театр, оперу, на балет, да и просто в кафе поесть мороженное. На каждый выход Вероника разодевалась словно жар-птица. Дина до сих пор отчетливо помнила ее легкие летящие платья и то, что белокурые волосы подруги неизменно украшали блестящие заколки. А ее туфельки! Что за туфельки у нее были! Самой Дине, вынужденной донашивать убитую обувь за старшей сестрой, они казались пределом совершенства. Новенькие, разноцветные, блестящие, украшенные бантиками и причудливыми узорами. Ника походила на девочку из рекламы, и Дине даже страшно было с ней заговорить, пока Вероника первой не подошла к ней на площадке и не предложила поиграть вместе. Каждый год Дина ждала каникул, чтобы увидеть диковинную девочку. А та начала дарить ей подарки, отдавала платья или обувь, из которой выросла. И хотя платья самой Дине были тесноваты, а обувь иногда давила и растирала ноги, она все равно брала эти подарки и прятала их от родных. Втайне наслаждаясь радостью обладания, Дина всегда жалела Веронику так рано оставшуюся без матери. И лишь сейчас она задумалась над тем, а стоило ли ее жалеть? И чье детство было действительно лучше? «Полусироты» Ники или «девочки из полной семьи» Дины, которую ненавидели собственные родители, а сестра все время била и обижала? Ника никогда не производила впечатление несчастного человека, купаясь в любви и заботе близких, в то время как сама Дина не получала ничего кроме пинков и упреков. В семнадцать лет, окончив школу, Дина сбежала из дома, даже не попрощавшись с родителями. К тому времени отец ушел из семьи, а мать окончательно спилась. Сестра проводила время с веселыми компаниями, появляясь в доме лишь для того, чтобы что-то украсть и продать. А когда красть стало нечего и вовсе исчезла. Дина задумалась – почему она никогда о ней не вспоминает? Может быть, потому что понастоящему никогда не любила? Вероника же, несмотря на уговоры отца, приняла решение переехать к бабушке с дедушкой и поступить в университет на родине родителей. Она в совершенстве владела тремя языками и поступление не составило никаких проблем. Но лишь Дина знала настоящую причину неожиданного переезда – первая любовь, красавец Димка, живущий в соседнем дворе. По нему вздыхал весь район, а получила его Вероника. Правда, ненадолго. Наигравшись, она его бросила, Димка уехал в Англию на сборы клубники, а затем следы его затерялись. Дина тяжело вздохнула – какая же она дура! Как могла после этого познакомить Родиона с подругой? Впрочем, как оказалось, Родион Веронике тоже надоел. – Почему она просто не ушла? – наконец, прошептала Дина, вырываясь из плена воспоминаний. – Она не могла, – пожала плечами женщина, – я не буду углубляться в детали, но, поверь, в последнее время ее жизнь превратилась в ад. Вероника была по-настоящему несчастна. – Родя ее бил, что ли? – не выдержав, фыркнула Дина, но женщина не разделила ее веселья. – По-твоему, чтобы быть несчастной, нужно обязательно быть битой? – покачала она головой. – Нет, – хохотнула Дина и, захлебнувшись собственным смехом, добавила, – меня ведь никто не бьет. Женщина кивнула, соглашаясь. Грациозно направилась к идеально чистой, отполированной до блеска хромированной кухне. Краем глаза Дина отменила, что женщина и кухня прекрасно монтируются. Обе стильные, ухоженные, современные и холодные. В прекрасно обставленном доме, со вкусом украшенном интересными картинами, также, как и в красивой женщине средних лет не было одной важной составляющей – тепла. Впрочем, это не ее дело. Нужно выяснить, что женщина собирается делать дальше. Полиции она Дину не сдала, тогда какие у нее планы? Превратить ее в свою рабыню? Женщина, словно догадавшись, о чем думает Дина, нажала кнопку на блестящей кофе машине и налила кофе в тоненькую чашечку из костяного фарфора. Вопросительно посмотрела на Дину, та покачала головой. Взяв чашку в руки, женщина вернулась к столику. Дина уловила аромат напитка – зерна лучшего качества. – Я хочу предложить тебе счастье, – сделав глоток женщина взглянула Дине прямо в глаза. – Вы что, из какой-то секты? – внезапно догадалась и одновременно ужаснулась Дина. Все ясно, сейчас ее вывезут куда-нибудь в лес в общину, где заставят жить со всеми ее членами одной большой семьей. Полоть поле, рожать детей, ублажать сильных. – Ну если любовь к себе можно назвать сектой, то да, наверное, – пожала плечами женщина и улыбнулась, – давай-ка я лучше все тебе расскажу, прежде чем ты настроишь собственных гипотез. Я помощница. – Помощница? – бестолково переспросила Дина. – Да, – кивнула женщина, – я помогаю таким, как Вероника и как ты. Тем, кто заблудился и выбрал неправильный путь и никак не может снова стать счастливой. Я помогла Веронике начать новую жизнь, помогу и тебе. – А что, если меня устраивает моя собственная? – с вызовом начала Дина и тут же умолка. Какая у нее жизнь? С пропажей Вероники и смертью Родиона ее ждет разве что тюремное заключение. В лучшем случае, получит амнистию лет через сорок. – С обвинением в двойном убийстве? – снова прочитала ее мысли женщина и одним глотком допила кофе, – ну если ты этого действительно хочешь… Она начала подниматься из-за стола, выглядя холодной и равнодушной, а Дина, внезапно испугавшись, что последний шанс на спасение исчезнет, резко подошла к ней схватила за руку: – Нет, подождите, я неправильно выразилась. Вы действительно можете мне помочь? – Да, – кивнула женщина и улыбнулась, снова превращаясь в теплый собирательный образ матери, – я помогу тебе исчезнуть. – Что? – отшатнулась Дина, – о чем вы говорите? – Новые документы, новый город, новая жизнь. Кто ты по профессии? – Юрист, – пробормотала Дина и тут же засомневалась, уж не утратила ли она свою квалификацию. – Хорошо, – кивнула женщина, – ты получишь новое резюме, с опытом работы в небольших государственных конторах. Оно поможет тебе найти достойную работу. Не будешь выпячиваться и лезть на вершины корпораций или в политику, сможешь всю жизнь жить нераскрытой. – Куда уж мне, – усмехнувшись, покачала головой Дина. – От социальных сетей придется отказаться, – продолжала уверенно перечислять женщина, – с сегодняшнего момента ты должна будешь забыть все свои аккаунты. Сейчас люди очень много следят виртуально, а тебе не стоит этого делать. Будешь пользоваться только поисковиками и то не под своим именем. – Создавать виртуальные личности я могу, – горько усмехнулась Дина и, снова покачав головой, задала вопрос, вертевшийся на языке, – но ведь это все не просто так? Не из человеколюбия и сочувствия, я правильно понимаю? – Правильно, – слегка улыбнувшись кивнула женщина. – Что вы хотите взамен? – Самую малость, – пожала плечами женщина, – тебе придется подписать завещание, которое ты составила, скажем, несколько лет назад, сразу после расставания с Родионом. В нем ты завещаешь квартиру дальней родственнице. – Какой еще дальней родственнице? – не сразу поняла Дина и тут же запнулась. До нее дошло. – Пусть тебя это не тревожит, – улыбнулась женщина, – просто подпишешь то, что я тебе дам. У тебя есть деньги на первое время? Наличка? – Да, дома, в тайнике, – кивнула Дина. Увлеченная виртуальной слежкой за Вероникой, она почти не тратила денег на еду, одежду и развлечения. Финансовые запасы, конечно, таяли, но в загашнике все еще оставалось достаточно, чтобы протянуть первые месяцы. – Расскажешь, где и получишь их завтра, – деловито распорядилась женщина, – я тоже дам тебе немного, на первое время хватит, но работу придется искать быстро. – Мне надо будет переехать? – уточнила Дина. – Конечно, – кивнула женщина, – как можно дальше. Есть идеи? – Мне все равно, – пожала плечами Дина. Адреналин схлынул и ее заполнило тупое равнодушие. В глубине души она была рада, что есть кто-то, на кого можно переложить груз собственных проблем, но радоваться она не могла. Потихоньку начал накатывать шок. Она убила Родиона, ей придется трусливо бежать и всю жизнь скрываться. Жить под чужим именем. Оглядываться при малейшем шорохе. Она лишится жилья и всего того, что у нее было. Впрочем, что у нее было? Чужая бессмысленная жизнь? – Пойдем, тебе нужно поспать, – распорядилась женщина и окинула ее критическим взглядом, что-то подсчитывая в уме, – какой у тебя размер? Тебе нужна новая одежда. – Сорок восьмой переходящий в пятидесятый, – вздохнула Дина. – Придется похудеть, – заметила женщина, протягивая Дине руку и увлекая ее за собой к лестнице, ведущей на второй этаж. – Зачем? – тупо переспросила Дина, подчинившись женщине. – Потому что это очень меняет внешность, – пояснила та. Ничего не говоря, они поднялись на второй этаж. Широкий коридор, смягчающий шаги толстым ковровым покрытием нежно-бежевого оттенка. Здесь все сдержано намекало на богатство и художественный вкус. Пронзительные картины на стенах. Интересно, чьи? Женщина явно собирала произведения одного мастера. При других обстоятельствах Дина с удовольствием рассмотрела бы их и задумалась о том, что имел в виду художник, но женщина торопливо вела ее прочь. Светлые двери из массива дерева, покрытые прозрачным лаком, позволяющим оценить красоту древесины. Стены идеально выкрашены в светло-фисташковый цвет. Над домом потрудились профессиональные дизайнеры. Но Дина все равно не могла избавиться от ощущения пребывания в гостинице. Женщина подошла к одной из дверей, выходящих в длинный коридор, и плавно нажав на ручку, открыла ее. Дина последовала за ней в большую светлую комнату. Большая кровать с кожаным изголовьем. Справа гардеробная, еще одна дверь вела в туалет. Плоский телевизор напротив двуспальной кровати и две прикроватные тумбочки, украшенные изящными лампами. Стильно, идеально, безлико. Дина с тоской вспомнила собственную захламленную квартирку. Диван, который оставила сегодня утром неубранным. Мятое постельное белье, не очень свежее. Рядом с диваном валяется полупустая бутылка газировки, под ним – обертки от чипсов и шоколадок. Ей почему-то стало стыдно, что эта идеальная женщина увидит ее квартиру именно такой. Впрочем, сейчас это должно ее заботить меньше всего. – Располагайся и отдыхай, – тем временем распорядилась женщина, – захочешь есть – спустишься вниз, еда в холодильнике. Мне нужно будет на какое-то время уехать, жди моего возвращения. Никому не звони и не пиши. Из дома не выходи ни в коем случае. Дай телефон, – потребовала она и Дина беспрекословно подчинилась.