– Наверное, я доверяю тебе настолько же, насколько всем остальным тут. В конце концов, ты на Земле не потому, что совершила преступление. Саша в замешательстве посмотрела на нее, но не успела ничего спросить, потому что Кларк отвернулась проверить, как там ее пациенты. Никаких перемен с Молли и Феликсом не произошло, если не считать каких-то странностей с губами уолденской девочки. Ей кажется или на них кровь? Кларк чуть не ахнула, вспомнив последние дни Лилли, когда десны той так кровоточили, что даже говорить ей было трудно. Но, когда Кларк схватила клочок материи, чтобы вытереть губы своей пациентки, красный налет легко сошел. Слишком легко, словно это были… – Ты готова? – спросила Саша. Кларк со вздохом повернулась и кивнула. Возможно, Саша сейчас покажет лекарственные растения, которые в ходу у наземников. Кларк уже готова была прибегнуть к каким угодно средствам. Она открыла дверь и шагнула на поляну. – Все нормально, – сказала она парню и девушке, которые по распоряжению Уэллса охраняли хижину, стараясь, чтоб ее голос звучал властно, – я просто отведу пленницу в кустики по нужде. – Девушка посмотрела на нее с опаской, а парень кивнул. – Все хорошо. Кларк увидела, как он скорчил гримасу, глядя на девушку, которая явно осталась при своем мнении. Кларк не могла винить ее за это, ведь никаких доказательств, подтверждающих рассказ Саши о наземниках-отщепенцах, у них до сих пор так и не было. Когда они пересекли поляну и зашли под сень деревьев, по шее Кларк забегали мурашки: она усомнилась, так ли уж разумно отправляться в лес вдвоем с Сашей. Ей в голову вдруг пришла пугающая мысль – а вдруг это Саша убила всех колонистов? Они шли молча. Когда Саша остановилась рассмотреть растения, окружавшие упавший ствол, Кларк озабоченно подумала, как далеко они ушли от лагеря и услышат ли там, случись чего, ее крики. Перед глазами стояла Прийя, ее посиневшее распухшее лицо и жуткие слова, вырезанные на ступнях. Подняв глаза, Кларк поймала пристальный взгляд Саши и спросила: – Прости, что ты сказала? – Только то, что вам надо бы повыдергивать эти волчьи ягоды. Они растут опасно близко к лагерю. Глянув в сторону упавшего ствола, Кларк сразу заметила яркие красные ягоды. – Они съедобные? – спросила девушка, внезапно осознав, что не может вспомнить, когда ела в последний раз. – Нет! Они на самом деле ядовитые, – сказала Саша и сделала движение, чтобы помешать Кларк коснуться ягод, хотя та даже и не потянулась к ним. Кларк внезапно пришла в голову одна мысль, от которой стеснило грудь: – Какие симптомы отравления? Саша пожала плечами: – Сильная рвота, я полагаю. И неделю нет сил встать с кровати. Кларк припомнила список симптомов заболевших ребят: тошнота, лихорадка, слабость. – Господи, – пробормотала она, думая о красном налете на губах Молли. – Так вот оно что, – добавила Кларк, поворачиваясь к Саше. – Вот от чего народ болеет. Должно быть, они ели эти ягоды. Глаза Саши расширились, и она слегка улыбнулась Кларк: – Ну тогда они поправятся. От волчьих ягод надо держаться подальше, но они не смертельны, разве что обожрать весь куст целиком. Кларк облегченно вздохнула. – А есть какое-нибудь противоядие? – Даже если и есть, я о нем не знаю, – подумав, отозвалась Саша, – но, когда нам было по семь лет, этих ягод на спор наелся мой друг. Ты бы видела его родителей, их лица, когда они обо всем узнали, боже, что было! Но где-то через неделю с ним уже было все нормально – в его случае это значит, что он снова стал влипать во всевозможные истории. Так что, я думаю, надо просто подождать. Кларк усмехнулась и, прежде чем успела подумать о том, что она делает, крепко обняла Сашу. – Так куда ты меня ведешь? – спросила она, внезапно почувствовав счастье от того, что находится в лесу, а не в лагере. Казалось, она сто лет безвылазно просидела в хижине-лазарете. – Идем-идем. Мы уже почти пришли. Они снова зашагали по лесу; минут десять спустя Саша остановилась, оглянулась, желая убедиться, что они с Кларк одни, и сдвинула в сторону ветви, открыв какое-то подобие туннеля в склоне холма. – Сюда, – сказала Саша, – пошли. Это совершенно безопасно. Кларк снова ощутила укол беспокойства при мысли о том, как далеко они ушли от лагеря. Но при взгляде на Сашино улыбающееся энергичное лицо беспокойство отступило. Это они взяли Сашу в плен, связали ее, не кормили и не пускали домой, к семье. Если уж Саша при этом ей доверяет, она должна отплатить тем же. Посмотрев, как Саша нырнула в пещеру и скрылась в ее глубине, Кларк глубоко вздохнула и полезла следом. Когда она очутилась в темноте, грудь сдавило. Кларк раскинула руки по сторонам, пытаясь таким образом определить, как велика пещера. Но потом ее глаза приспособились к тусклому свету, и она разглядела, что тут больше места, чем в ее спальне на корабле, а потолок достаточно высок, чтобы стоять в полный рост. На земляном полу громоздились кучи каких-то вещей. Некоторые она опознала, например поломанные сиденья из челнока и древние планшеты вроде тех, с которыми в Колонии играли маленькие дети. Было тут полно и предметов, идентифицировать которые Кларк не смогла, и какие-то железяки, отчасти похожие на те, что Кларк нашла в лесу. – Что это такое? – спросила Кларк, опускаясь на колени, чтобы получше разглядеть треснувшую канистру для воды. – Я нашла все это, когда разбился первый челнок, – тихо сказала Саша. – Колонисты побросали все эти штуки, но я не могла просто оставить их валяться среди леса. Я всю жизнь пыталась представить, какая она – Колония, а тут вдруг откуда ни возьмись прямо здесь появились настоящие вещи из космоса… я просто должна была отыскать их как можно больше. – Криво улыбнувшись, она наклонилась и подобрала планшет: – Думаю, вы не использовали их, чтобы вызывать своих слуг-роботов. Кларк собралась пошутить насчет того, что хорошо бы послать слугу-робота на кухню, приготовить им чего-нибудь к обеду, но тут ее глаза выхватили в груде барахла серебряный отблеск. Саша проследила за ее взглядом. – О, это мое любимое, – сказала она, подбирая предмет, – думаю, это… – …часы, – закончила Кларк, внезапно цепенея. Бросив на Кларк недоумевающий взгляд, Саша вручила ей часы: – С тобой все нормально? Кларк не ответила. Она просто не могла ответить. Она провела дрожащими пальцами по поверхности часов, потом – по серебряному браслету. – Кларк, – позвал откуда-то издалека Сашин голос, – что случилось? Кларк медленно перевернула часы, хотя у нее не было, не могло быть, никаких сомнений в том, что она увидит. Буквы были на месте. Три буквы, выгравированные на металле. Д. Б. Г. Это были отцовские часы, одна из реликвий, которые хранились в семье с тех пор, как Дэвид Бэйли Гриффин, ее предок, перед самым Исходом принес их на Феникс. Кларк часто-часто заморгала. Это не могло быть правдой. Должно быть, у нее галлюцинации. Эти часы никак не могли оказаться на Земле. Когда Кларк в последний раз видела отца (а это случилось в считаные минуты до его смерти), часы были на нем. Сразу после этого отцу сделали смертельную инъекцию и отправили его тело дрейфовать в открытый космос. Кларк снова провела пальцем по браслету и поежилась, потому что по телу пробежал холодок. Как будто она держала за руку привидение. * * * В конце концов ей разрешили попрощаться с отцом. Так как против Кларк были выдвинуты обвинения, но она еще не была осуждена, по приказу Канцлера ее отконвоировали из тюрьмы в медицинский центр. К сожалению, приказ запоздал, и Кларк не застала в живых маму. О том, что мамы уже нет, Кларк знала до того, как охранники успели хотя бы открыть рты. Она догадалась об этом по их лицам. Ее отвели в ту часть медицинского центра, где ей прежде не доводилось бывать. Студенты-медики не принимают участия в казнях. Отец сидел на стуле в комнате, которая на первый взгляд казалась обычной смотровой, если не считать того, что тут не было ни забитых лекарствами шкафов, ни перевязочных материалов, ни медтехники… ничего, что служит спасению жизней. Тут были только инструменты, призванные отнимать жизнь. – Кларк, – улыбнулся отец, но улыбка не коснулась его широко распахнутых, перепуганных глаз, – все будет в порядке. – Папин голос дрожал, но улыбка держалась, как приклеенная. Кларк вырвалась из рук охранников и бросилась к отцу. Она пообещала себе, что не будет плакать, но сдержаться было невозможно. Когда она почувствовала, как ее обнимают папины руки, тело затряслось от рыданий. Слезы ручьями побежали по щекам, и папино плечо намокло. – Мне нужно, чтобы ты была храброй, – сказал отец надтреснутым голосом. – С тобой все будет в порядке, нужно только быть сильной. Твое восемнадцатилетие не за горами, будет пересмотр дела, и тебя помилуют. Должны помиловать. – Его голос упал до шепота. – Я знаю, что с тобой все будет хорошо, моя отважная девочка. – Папа, – рыдала Кларк, – мне так жаль, прости, прости, я никогда не… – Время вышло, – грубо заявил один из охранников. – Нет! – Кларк ногтями вцепилась в плечо отца, отказываясь уходить. – Папа, ты не можешь, не позволяй им, нет! Отец поцеловал ее в макушку. – Мы расстаемся не навсегда, милая. Мы с мамой будем ждать тебя в раю. «В раю?» – в смятении подумала Кларк. Старая лирическая песня непрошено лезла ей в голову: «Рай – это место на Земле». Да как она может сейчас думать о такой чепухе? Папа взял ее руки в свои и сжал их. Часы по-прежнему были на нем, их почему-то не отобрали. Можно ли попросить взять их? Ведь это последний шанс заполучить что-нибудь на память об отце. Но мысль о том, что часы будут сняты, а папино запястье останется странно, непривычно голым, когда они окажутся на столе, показалась Кларк совершенно невыносимой. Охранник схватил ее за руку: – Пошла! Кларк вскрикнула, будто обжегшись. – Нет, – завопила она, пытаясь освободиться, – пусти меня! Глаза отца наполнились слезами. – Я люблю тебя, Кларк. Кларк уперлась ногами в пол, но толку с этого не было. Ее подхватили и потащили прочь. – Я люблю тебя, папа! – твердила она между всхлипываниями. – Я люблю тебя.