жена. Дети, трудно устраиваемый быт, домашние заботы затягивали – и самая милая женщина быстро теряла привлекательность, блекла, переставала интересовать мужа в постели. Рано постаревших и располневших жен стеснялись. Интимная жизнь высокопоставленного чиновника или вовсе прекращалась, заменяясь горячительными напитками и чревоугодием, или же радость на скорую руку доставлял кто-то из подсобного персонала. Другое дело Горбачевы. Страсть не утихала. В выпивке для поддержания хорошего настроения или расслабления он не нуждался. Откровенно гордился выделявшейся на общем фоне женой, хотел, чтобы она и выглядела лучше других. – Могу показать десяток писем Михаила Сергеевича, – рассказывала Раиса Горбачева, – когда он, скажем, писал из Сочи, что купил мне туфли. Как только командировка в Москву или еще какая оказия, так составляется длинный список: книги, пальто, шторы, белье, туфли, колготки, кастрюли, лекарства… В 1958 году Горбачев докладывал жене из Москвы с комсомольского съезда: «Что купил, не буду говорить. Об одном жалею, что денег уже нет. Я подписал тебе Всемирную историю – 10 томов, Малую энциклопедию, философские произведения Плеханова». Трогательные отношения. Необыкновенная заботливость. Привычка быть рядом. «Выделяло Горбачева, – вспоминал президентский пресс-секретарь Андрей Серафимович Грачев, – особенно во время поездок по стране, постоянное присутствие рядом с ним на протокольных церемониях, а нередко и на деловых встречах Раисы Максимовны. Иногда на виду у окружающих и телекамер он машинально, явно по многолетней привычке, брал Раису за руку». Ближайшая в ту пору подруга Раисы Максимовны, с которой потом разошлись, писала: «Я думаю, что тысячи сплетен относительно Раисы Максимовны, кроме зависти, а иногда и ненависти, вызваны простым, наивным желанием людей верить в возможность существования хотя бы где-то совершенно сказочной, беззаботной, легкой жизни, в которой нет ни проблем, ни горьких разочарований, ни болезни, ни смерти близких людей». В Ставрополе Раиса Горбачева несколько лет не могла найти работу, потом устроилась преподавать в сельскохозяйственном институте. С присущей ей целеустремленностью и внутренней дисциплиной взялась за диссертацию – «Формирование новых черт быта колхозного крестьянства (по материалам социологических исследований в Ставропольском крае)». – Я бегала по дворам с анкетами, – рассказывала жена генерального секретаря. – То, что увидела, помню всю жизнь. И меня потрясло поколение деревенских женщин, оставшихся одинокими из-за войны. Каждый четвертый- пятый дом в селах Ставрополья – двор женщины-одиночки. Дом обездоленной женской судьбы… Женщины, не познавшие 54 радости любви, счастья материнства. Женщины, одиноко доживающие свой век в старых разваливающихся домах… Горбачев в тридцать девять лет стал руководителем крупнейшего региона. «Ставрополь встретил жарой под сорок градусов и пылью, – вспоминал назначенный начальником краевого управления КГБ генерал Эдуард Болеславович Нордман. – Старый, уютный губернский город. В основном двух- и трехэтажные дома, зеленые улицы. Михаил Сергеевич Горбачев производил хорошее впечатление. Молодой, энергичный, общительный… Дочь Ирина – умная, красивая девочка-старшеклассница, Раиса Максимовна – скромный преподаватель сельхозинститута. Жили без излишеств. По выходным выезжали на природу. Ходили пешком по двадцать и более километров. Бражничать не любили. Правда, по праздникам собирались у друзей…» Потом Горбачева перевели в Москву – самый молодой секретарь ЦК, самый молодой член политбюро. «Вышли погулять, – записала в дневнике Раиса Максимовна. – Завязался разговор о том, как рождаются лидеры, в какой мере это определяется личными качествами человека, а в какой – обстановкой, обстоятельствами. Любимая женщина, любящая жена могут сделать очень многое для мужчины. Но талант политика, как и вообще талант, – от Бога». В Москве Горбачевым поначалу было неуютно. Советское общество было кастовым, как средневековая монархия. «Все решала неписаная «табель о рангах», – описывала Раиса Максимовна впечатления от общения с членами семей тогдашнего советского руководства. – Первое, что поражало, – отчужденность. Тебя видели и как будто не замечали. При встрече даже взаимное приветствие было необязательным. Поражало зеркальное отражение той субординации, которая существовала в самом руководстве. Я однажды выразила вслух недоумение поведением группы молодежи. Моей собеседнице стало плохо: «Вы что, – воскликнула она, – там же внуки Брежнева!» Все изменилось в тот мартовский день 1985 года, когда Горбачев стал руководителем страны. «Он серьезно относится к роли своей жены, – записал в дневнике его помощник Анатолий Сергеевич Черняев, – помимо того, что, видимо, по природе семьянин и она его устраивает во всех отношениях. Да и нам повезло, что у Первого интеллигентная жена – в эпоху, когда жены стали играть некоторую роль в международной жизни». Теперь уже все искали расположения Раисы Максимовны. Все ждали, как она использует свое положение? Семья академика Дмитрия Сергеевича Лихачева не на шутку перепугалась, когда к их даче в Комарово под Ленинградом подъехала черная машина и из нее вышел офицер в фуражке с синим околышем. Лихачев сидел в Соловецком лагере, политзэки ненавидели чекистские фуражки. Но это был всего лишь фельдъегерь, доставивший академику письмо от