Эх, если бы ритуал призыва сосуда было можно проводить чаще, чем раз в пятнадцать лет! Они бы намного раньше узнали, что девочка осталась жива, продолжили бы поиски и наверняка нашли бы дитя раньше. Зелёные глаза, серебряные волосы, внешность, как на некоторых изображениях богини Лотос, где она изображена маленькой. Всё же приметы слишком яркие, да и то, что мать сосуда должна умереть родами, отдав силы рождению сосуда богини, тоже давало хорошие приметы. А теперь, как прикажете искать взрослую девочку, которой должно уже быть все пятнадцать? Десять лет, как она исчезла из поля зрения его людей, все следы уже пропали за это время. Судя по всему, ещё повезло, что она всё ещё мужчину не познала, иначе богиня бы тогда вообще рассердилась так, что и ему бы досталось, не только тем, кто участвовал в ритуале. А так, если успеть доставить её нетронутой, есть возможность наоборот, реабилитироваться. Всем им обещано множество различных чудес, когда богиня обретёт материальное тело. А боги не обманывают. Но и спрашивают за свои чудеса полной мерой. — Если богиня чувствует сосуд, то он недалеко? — Я не знаю. — Опять испугался новый Старший Жрец. — Она ничего не сказала. Да, кажется, большой помощи от этого мальчика ждать не стоит. Но он ему нужен, не на свои же деньги устраивать поиск. Чтобы снова организовать полноценную сеть, как десять лет назад, никаких его сбережений не хватит. — Ты теперь Старший Жрец, ты у прошлого взял ключи от сокровищницы? — Не-ет. — Проблеял тот. — А разве я могу их теперь взять? — Тебя назначила сама Богиня, иди, возьми все регалии. Жезл, одеяние и, главное, ключ. — Недолго мальчик останется старшим. Его убьют, если не завтра, то послезавтра. И богиня ничего не сделает убийце, она негласно поддерживает любые смерти в её честь. Надо бы ему охрану выделить, тогда старший жрец будет полностью зависеть только от него. Заартачится — пригрожу, что сниму охрану. — Мне нужно золото, чтобы найти сосуд. — Золото? — Опять испуганный взгляд. Да сколько можно бояться? — А разве его можно брать, оно же принадлежит богине. — Конечно можно! — Начал он обычные уговоры. Прошлый Старший Жрец тоже тяжело расставался с монетами, хотя продажа нити, которую давали дети богини, приносила сумасшедшие доходы. Если бы не скупидомство этого евнуха, сосуд в прошлый раз бы не потеряли, отправив за ним больше людей, как он и предлагал. — Эти деньги нужны для того, чтобы богиня обрела тело, нужны самой богине. — А, тогда да. — Закивал мальчик, потом обернулся к выходу, из которого только что вышел. — Вы не могли бы сходить со мной? — Опять взглянул он на начальника испуганно и просительно. Ага, он что, враг самому себе? Уже давно Лотос установила правило, что в храм могут войти только жрецы и жертвы, а он не жрец, и становиться им не собирается. Оскопление в качестве обязательного условия при ритуале сильно тормозило его карьерные планы. — Я не жрец, не прошёл ритуала, богиня меня сразу же убьёт. — Пояснил он этому недоумку. — А тебя она назначила Старшим Жрецом, только ты и можешь войти. — Да? — С сомнением спросил его мальчик. — Тогда я сейчас приду. — И всё же вошёл в храм. Вернулся мальчик из храма через час. На нём было серебристое торжественное одеяние старшего жреца. Оно было полностью из нити, выдаваемой Серебряным Цветом, который считался истинным ребёнком богини. Ткань не резалась ничем, кроме прибора артефакторов, включающего в себя все пять стихий одновременно. По отдельности любая стихия этой ткани ничего сделать не могла, а железо не брало Божественную Цветочную Нить вообще. Судя по свежим кровавым подтекам, жизнь прошлого жреца Красный Лотос забрала в своей излюбленной манере — вызвав кровавые слёзы. Он видел несколько раз, как богиня наказывала так своих последователей. По крикам, которые издавали наказанные этим способом, было понятно, что слёзы сопровождаются сильнейшей болью, но рассказать, так ли это на самом деле, было некому. После «кровавых слёз» не выживал никто. На этой вот мантии осталась кровь уже не одного старшего жреца, ни один не умер своей смертью. Хотя, богиня убила не всех, жрецы сами охотно резали друг друга, глупцы. — Богиня сказала, что сосуд в стороне заката. — После того, как парень приоделся, уверенности у него прибавилось. — Она сказала, что золото можно не экономить, главное результат. Если сосуд будет потерян из-за золота, она снова расстроится. Кажется, именно за экономию средств, прошлый старший жрец и пострадал. Понятно теперь, почему сам начальник храмовой охраны выжил: именно он и говорил, что экономить в этом деле нельзя, а богиня только что это подтвердила. — Хорошо. — На закате у нас баронство Далмо, там у него есть давно налаженные связи поставки рабов, обыскать его в поисках девочки пятнадцати лет с серебряными волосами и зелёными глазами будет не сложно. Можно вообще скупить всех зеленоглазых девственниц этого возраста, остальные пойдут на жертву во время ритуала. — Когда я получу золото? Глава 1 — А по моему мнению, надо идти самим. — Голос графа был категоричным, но усталым. Если уж призрак устал, то что говорить обо мне? Мы спорили уже полдня, и надо сказать, он почти меня уговорил. — Я боюсь, что получится, как с Зелёным Оленем, когда мы пошли на неизвестного противника, совершенно не зная, с чем придётся столкнуться. — Устало повторил я уже не один раз озвученные возражения. — Пошли, ага. А потом еле убежали! — Без большого риска нет большой награды. А тут он минимален, мы же уже это выяснили. — И добавил азартно. — Неужели тебе не любопытно? — Любопытно, но… Надо узнать побольше о том, куда мы хотим влезть. — Ты уже пытался узнать побольше, а что в результате получил? — Ехидство графа было явным, и что обидно, совершенно оправданным. — Группу авантюристов, пытающихся тебя захватить и узнать тайну? — Но всё равно, вот так, без подготовки, идти куда-то в леса, где вообще нет людей, по её утверждению? — Хорошо, давай не пойдём. — Вдруг согласился он со мной. — Мы не пойдём за Серебряным Цветком, ты не пойдёшь учиться в Академию, не станешь магом, не отомстишь за мать… — Гад ты всё же. — Он использовал почти запрещённый приём, хотя и прав по всем пунктам. — Ладно, считай, что ты меня уговорил. — Ты красивый и сильный мальчик, ты ей нравишься. — Голос над ухом заставил меня вздрогнуть. — Она говорит, чтобы я привела тебя к ней. Это внезапно ко мне сзади подошла Наталина. Ещё одна моя головная боль. И зачем столько всего на мою бедную голову? А ведь я столько настрадался, чтобы её вылечить, ночей не спал, а она… ко мне нагло пристаёт! Может, озабоченность — это у них семейная черта? — Хайлин! — Крикнул я в сторону. — Забери свою сестру, она опять пришла ко мне! После того, как это зеленоглазое чудо очнулось, оно буквально не отходило от меня. То по руке погладит, то встанет рядом и смотрит, как будто я ей что-то должен. А ведь я обещал её не трогать. Да и желания у меня такого не было: кроме раздражения, эта девочка не будила во мне никаких чувств. Когда я в первый раз увидел её лежащую рядом, проснувшись утром, я испугался. Нет, не её, а Хайлин, которая охраняла этот нетронутый цветочек, как еврейская мама своего сорокалетнего сыночка. А проснулся я с рукой, лежащей на голой груди. При этом, когда я решил по-тихому свою руку убрать, её тут же поймали и вернули на место. И было это проделано не открывая глаз. Пришлось вырывать свою родную конечность силой, отпускать её не хотели. — Наталина, перестань. — В тот раз я решил, что могу разговорами наставить на путь истинный это заблудшее дитя. Ха-ха, три раза! Есть такая птичка. Живёт она в зарослях ивы. Так вот я как раз и есть эта птичка — Наивняк! Разговоры и уговоры не помогали. В последующие дни эта малолетка везде таскалась за мной, даже в туалет пыталась прорваться. И всё время говорила, что в ней живёт какая-то загадочная «она», которой сама Наталина обязана подчиняться. Вот видит Галактика, я уже тогда начал жалеть, что спас эту навязчивую. В ту ночь, когда я добрался до этого города, я думал, что всё, опоздал. Дыхание девочки уже не чувствовалось, она угасала, только призрак утверждал, что ясно слышит редкие удары сердца. В городе есть портал, но туда не попасть до утра, а Наталина до него может и не дожить, слишком слаба. Да и не факт, что когда перенесусь в ту же столицу, быстро найду там нужного специалиста. По той же причине отпадали древние дороги. До ближайшей лестницы, как сказал ещё раньше граф, полдня пути, а потом ещё время по самим дорогам. Да я сам умру в процессе этих перемещений. Я очень устал, не спал двое суток, у меня совершенно не варит голова. Странно, что на меня ещё никто не позарился в плане обокрасть или ограбить. Только один местный бомж так и сидел неподалёку, да всё время улыбался, показывая, как надо радоваться жизни. Возможно, именно эти усталость и безнадёга и перевели меня на философский лад. — Знаешь, в жизни каждой женщины есть несколько вопросов, на которые она не может найти ответа всю жизнь. — А ты откуда знаешь? — Ехидно заметил в ответ граф. Но в этот раз его ехидность звучала немного не так. Как будто он тоже устал во время этого марафона на выживание. — Ой, да это всем известно. — Отмахнулся я от своего внутреннего голоса. — И первый вопрос: как тратить деньги на себя, чтобы оставалось ещё и на еду. И что интересно! — Тут я поднял вверх указательный палец, как один известный мне артефактор. — Второй вопрос, который их интересует: как есть много и не толстеть. Мне кажется, эти два вопроса друг друга исключают, но в моей жизни встречалось очень много девушек, которые задавались ими одновременно. — Какой ты опытны-ый. — Протянул насмешливо призрак. — А третий вопрос какой? — А третий вопрос я когда-то не понял. — Немного задумавшись, я всё же вспомнил, как мне его задала одна из моих подруг, имеющая длинные белые волосы. — Звучит он так: зачем блондинки красят корни волос в чёрный цвет? — И зачем? — Тоже озадачился граф этим вопросом, как тогда я. А подруга в тот раз ржала надо мной просто в покат. — Да не красят они их. — Смеяться над наивным призраком мне не хотелось, потому объяснял я это ему усталым голосом много повидавшего человека. — Это черноволосые красят волосы в белый, а потом они отрастают. Но, оказывается, бывает и наоборот. Девочка, лежащая у меня на коленях, была не тёмноволосой, а скорее, шатенкой. Только вот корни волос у неё были белыми, я бы даже сказал, седыми, хотя могу и ошибаться, всё же в темноте я плохо определяю цвета. — И к чему всё это? — Не знаю, так, вспомнилось. — Но спросить, почему у самой Хайлин тёмные волосы, а у сестры — откровенно белые, всё же нужно. Если девочка не умрёт, конечно. Если умрёт, то всё это будет не важно. Я вон тоже недавно чуть не умер, чуть не пойманный нехорошими людьми. Допросили бы меня и убили, это и так понятно. Помолчали. Я сидел и вспоминал, как мне повезло. Если бы не бомба, в устройство которой я в своё время вмешался, поймали бы меня в плен, а потом я бы лежал голой задницей кверху на каком-нибудь тазике. Для ванны я ростом не вышел. — Есть лечебный амулет, который работает, только если его активировать. — Начал рассуждать я вслух, стараясь поймать ускользающую мысль. — Активация идёт через привязку к ауре, только пройдя этот пункт, подаётся команда на старт в узор лечения. Подозреваю, что первый узор там диагностический, но это не важно. — Привязка не в самом амулете, я тебе уже говорил. — Тут же прокомментировал граф. — Подожди! Собьешь меня, и мысль уйдёт. Она, как все женщины, капризная дама. — Отмахнулся я от призрака. — Но ведь я уже обходил блок активации, когда взламывал бомбу, подключая сам узор напрямую, так ведь? Там он тоже был внешним. Почему бы мне не взломать и амулет лечения? — Попробуй. — С сомнением в голосе ответил мне граф. — Но если ты испортишь амулет, а утром маг вернётся, тебе будет нечего привязывать. — Ну почему, тут никакой опасности, амулетов лечения у меня два, просто один с пустым накопителем, вот я его и не учитывал. — Тут же уверенно парировал я. Меня уже захватила эта идея, а его жалкие попытки меня отговорить, не впечатлили. — Ничего мне не мешает испортить один из них. А если получится, то никакой маг по привязке мне будет не нужен! Точно, я же уже это обдумывал, но что-то меня тогда отвлекло, не помню уже что. — Есть ещё одно препятствие, которое ты не учёл. — Опять обломал мою фантазия граф. — Перчатка-манипулятор. Она осталась в твоём портфеле, а ты его не взял. — Всё очень плохо. — Это вольный перевод той фразы, которую я тогда выдал на русском. Была она слов на десять, но смысл был такой. Примерно. — Да, я тоже так думаю. — Согласился со мной призрак. — Я помню рисунок на активаторе лазерного луча. — Чего? — Удивился призрак. Ну вот, так устал, что опять не думая вставляю русские слова.