Не знаю, КАК он почувствовал, но этот тип слепо отмахнулся от меня рукой, держащей меч, попав при этом по моей руке, и выбив шпагу. Всё, я окончательно безоружный. Он ещё и руку мне чуть не сломал. — Свет давай! — Заревел Кабан натуральным кабаном. — Быстро, а то урою! Ага. Надо потихоньку, не шуметь и проскользить мимо него до шпаги. Без оружия я как… как без оружия! — Сейчас, сейчас. — Второй подбежал к своему главарю, доставая ещё один амулет. Он щёлкнул тумблером, и я замер, как моя подруга, которую я застал ночью во время похода к холодильнику. Не ус-пел. Печалька. Эх, надо было наплевать и сразу же нырять за шпагой, плевать, что мимо противника пришлось бы пролетать. Зря решил тихо проползи в темноте. Кабан расплылся в улыбке, увидев, что я без оружия. Он откровенно заржал, не заметив, как ему в бок ткнулась нитка из тёмной магии. Точно такая же нитка ткнулась и в меня, но я привычно поймал её рукой и оборвал. Тянулись эти щупальца от второго противника. Неужели у него тоже есть такая книга с тёмной маской? Нитка, которая уткнулась в Кабана, превратилась в петельку, обхватив его за шею. Присмотрелся: точно такая же петля на шее у другого. Вот что бывает, если неправильно пользоваться неизвестной литературой! Давай, неизвестная книжечка, теперь вдарь иголкой, как в меня моя пыталась не раз. Вслед за петлями действительно выскочили нитки с иголками на конце. Улыбающийся Кабан получил свою куда-то в район спины, но даже не дёрнулся. Не понял… а мне вот было больно! А я так рассчитывал на то, что для него это будет как минимум неприятно, если не смертельно. — Чего замер? — Врёт, я медленно отступал, а не стоял на месте. Смотреть, как к тебе приближается бронированный противник, а ты ему даже поугрожать ничем не можешь, было неуютно. — Вставай на колени, проси прощения. Если сделать вид, что раскаиваюсь, а потом броситься в ноги, то можно будет его уронить. Или нет, он же тяжёлый. Тогда, надо сначала из положения лёжа пнуть под коленку, а потом вставать и бежать к шпаге. Или к кинжалу, его тоже никто не поднял. Вот теперь можно остановиться, отступать всё равно некуда. Внимание… Старт театра! — Пожале-ейте меня, я раскаиваюсь. — Постарался сделать голос как можно жалобнее, надеюсь, получилось. Упал на коленки, опустил голову. Ну же, ещё два шага сделай, я же маленького роста, не достану! — Ха-ха-ха! — Засмеялся он, делая ещё один шаг, но не доходя до критической отметки. Вот гад. — Я всегда знал, что благородные вы только, когда за вашей спиной стоит войско. Да даже когда… Что он хотел сказать дальше, я так никогда и не узнал. Из рук второго вырвался огненный луч, пробив Кабану спину насквозь. Убив таким образом своего начальника, последний человек отряда Седого Кабана сам упал на землю как подрубленный. И кто мне объяснит, что это сейчас было? — Что случилось? — Задал и граф, интересующий меня вопрос, когда я поднял шпагу. — Как ты их убил? — Они раскаялись в своих поступках и самоубились. — Ответил я ехидным голосом, подходя к привязанной девушке. — А что я мог сказать? Я и сам ничего не понял. Надо будет эту ванну взять с собой, напоминать ей иногда, как она тут голышом под розгами валялась. Ей будет полезно. Мне стоило больших трудов не шлёпнуть эту дуру по истерзанной заднице. — Вставай, заблудшее дитя. Пришёл папа Демон и спас тебя. Разрезал верёвки на руках и ногах. Эх, такую ванну испортили, Сенила расстроится! Чтобы закрепить эту мученицу, с боков были прорублены дырки. — Да, я слышала, как ты говорил, что раскаиваешься. — Ехидно заметила та в ответ, тяжело поднимаясь. Я слил на неё свою единственную заполненную лечилку, хотя себя подлечить тоже был не прочь. Всё тело болело после кульбитов по каменному полу. — Быстро же ты сдался. А вот я ничего им не сказала. — Ты умница, не спорю. — Добавлять, что и тупица тоже, не стал. Если она ещё не поняла, что попала в эту ситуацию из-за своей пустой головы, то я ей не указ. Тупизм не лечится никакими лечилками. — Получается, зря я сюда пришёл за тобой, раз у тебя тут всё было хорошо, полное взаимопонимание с этими людьми. Особенно с последним. — И я пнул, валяющегося у её ног, крестьянина. О нем я, признаться, уже подзабыл, но увидев, решил указать этой дуре на её несостоявшегося любовника. — А сестра где? — После небольшой паузы, Хайлин явно решила перевести разговор. Ага, неприятно сознаваться в том, что дура! Сначала я не понял, чего это она так непонимающе озирается, но потом до меня дошло, что для неё вокруг полная темнота, луна снова спряталась. Получается, она, провалявшись тут на ванне, и не видела моего героического превозмогания в честь спасения прекрасной дамы. — Сестра твоя не пошла за своими вещами, потому с ней ничего не сучилось. — Решил я опять поехидничать. — Но вот то, что тебя пришлось спасать, нас сильно задержало. Если мы не успеем в город, и твоя сестра умрёт, то это будет только твоя вина. — Я искуплю. — Услышал я её привычный ответ. Только вот сейчас-то он с какого боку? — Каким это образом? — Удивился я не ответу, а фанатичности её взгляда. В своей жизни я встречал много различных сестёр, но ни одна из них не была ТАК привязана к другой. — Я убью себя, если с ней что-то случится. — Ответила она уверенно. Точно, фанатичка. — Тогда да, надо поспешить. — С фанатиками связываться себе дороже. — Иди, найди себе одежду, наших лошадей, а я пока за остальными схожу. — А… — Растерянно огляделась она. Ах, да. Она же слепая в этой темноте. — Ладно, держись за меня, выведу тебя, так и быть. — А трупы осмотреть? — Это граф насмешливо напомнил мне, что я ещё не помародёрил. — Сейчас приведу Сенилу. — Усмехнулся в ответ я. — Они, на пару с Квадро, не оставят этим уродам ничего, гарантирую. Подошли ближе к выходу из этого закутка, луна опять появилась, решили пока осмотреться. Я быстренько оббежал пещеру, ничего интересного не увидел, потом вернулся к девушке, чтобы продолжить осмотр. Одежду Хайлин мы не нашли. Она с надеждой заметила, что можно ещё раз поискать, если прийти сюда с нормальным светом, но я-то понимал, что свет не поможет. Сначала я решил, что её доспех кинули в повозку, но она оказалась пуста. Совсем пуста, какой она не была у нас никогда. И что самое печальное, более внимательный осмотр показал, что повозка сломана: обе оси перебиты пополам, а колеса просто прибиты к бортам, чтобы внешне всё выглядело, как обычно. Во время осмотра Хайлин постоянно странно косилась в мою сторону. И только тогда я с тревогой вспомнил, что в условиях плохого освещения у меня всегда блестят глаза, а это, по словам Сенилы, выглядит достаточно жутко. Но, подумав, махнул рукой. Скрываться поздно, надо будет только предупредить мечницу, чтобы не распространялась на эту тему. — Ладно, уговорили, пошли, посмотрим на трофеи. — Сказал я вслух для Хайлин. Может из их одежды чего себе присмотрит, нечего ей голой ходить. Она пошла шмонать Кабана, а я вот решил осмотреть его помощника, который оказался истинным самоубийцей. Парень лежал на спине, раскинув руки. Огненный луч пробил ему голову, а не спину, так что, какое выражение лица у него было в момент смерти, не понять. И вот в его правой реке я и увидел причину такого развития событий. — Цетон, а ты говорил, что я не умею ставить ловушки. Видишь, как я удачно её поставил. — В руке у парня лежал очень знакомый амулет. Точнее, два амулета, мною собственноручно испорченных, а потом соединённых в одну ловушку. — Как я и предполагал, пока мана земли не закончилась, канал не освободился и ловушка не сработала. Могу понять теперь, что произошло. Группа Седого Кабана ворвалась в нашу повозку, а там им в личико свет включился. Удивились, но решили, что это у нас для внутреннего освещения придумано. И забрали амулет, использовав его в самый нужный момент. Для меня нужный. — Тебе просто повезло. — Тоже задумчиво прокомментировал призрак. — Мне всё больше кажется, что ты посвятил себя богине удачи, вот она тебя и оберегает. — Клянусь, ни с одной богиней я ещё не знаком. — Тут же открестился я от его сомнительных подозрений. — Вот и радуйся. — Серьёзно ответил он. — Познакомишься с какой-нибудь, радоваться будет поздно. — А она красивая? — Спросил я графа, поднимая амулет. — Богиня удачи в смысле. — Они все красивые. — Вздохнул он немного тоскливо. Кажется, какая-то из богинь и его не оставила равнодушным. Ладно, не буду углубляться. Как я и думал, маны в амулете-бомбе не осталось. Все три накопителя — два с тёмной маной, один с огненной — оказались пусты. Пощелкал на всякий случай выключателем, но ничего не произошло. В принципе, это, можно считать, мина многоразового использования. Её ещё раз зарядить, и снова можно кому-то подложить. Но остаются открытыми два вопроса: я мужчина, она и на меня среагировала, повезло, что оборвать первую тестовую нитку смог, вовремя заметил. И второй вопрос: как этот амулет заряжать? Я могу вырастить канал любой стихии, кроме тёмного. Нет, я не пробовал, может и получится, но тогда возникает серьёзная проблема: магия смерти запрещена. Поймают на использовании магии смерти и всё, пишите письма на зону мелким почерком. Если сразу голову не отрубят. Решил не искушать судьбу и отделить свелячок, который вчера примотал. Примотал я его на совесть, не пожалев верёвки, оставив снаружи только выключатель. — Вот ты зачем такой хороший доспех испортил? — Хайлин в это время уже раздела Кабана и напялила его шмотки. То, что они с трупа, её не смутило. — Не мог убить его аккуратнее, в голову например? Смотри, какая большая дыра на спине. Может, не стоило её отвязывать? Пусть бы так на ванной и поехала. Хотя нет, рот ещё бы пришлось заткнуть. Странно, что это не сделали эти типы. — Куда попало, туда попало. — Объяснять ей принцип корейского рандома, я не собирался. Но меня опять пробило на сарказм. — Могла бы и сама его убить, ты же его раньше встретила. — В твоем амулете кончилась манна. Я уснула. — Обвинительно пожаловалась она, немного меня озадачив. — В каком ещё амулете? — Который ты мне дал, от сонного газа. — Это она что, решила, что я ей амулет дал? Наивная! Я даже не успел ей сказать, что это была простая повязка, а никакой не амулет, она продолжила. — Я тебя не обвиняю, ты предупредил, что там мало маны, сама виновата. — Золотые слова! — Вторил моим мыслям граф. — Может и не совсем пропащая, если хоть это поняла. Идите уже, посмотрите всё в их лагере. Точно! Когда этого крестьянина отправляли сюда, ему сказали, что направление к лагерю Седого Кабана. Надо просто продолжить путь, а не заворачивать сюда. Лагерь мы нашли. Все наши вещи, кроме сломанных и выброшенных, валялись в углу небольшого закутка. И доспех Хайлин тут был. — Надо быстро тащить сюда остальных, пока кто-то не наложил свои лапы на это имущество. — Показал я на мешки этой гоп-компании. Тут же столько добра, вот и материальная компенсация за моральный ущерб. — Это всё принадлежит Седому Кабану, мы не можем забрать себе, среди авантюристов это не принято. — Стоп. — Это я сказал скорее себе, чем ей, но девушка послушно остановилась и уставилась на меня. — А разве не Кабан там вон валяется с пробитой спиной? — Нет, это его помощник. — Пожала плечами та. — А Кабан же Седой совсем. Его потому так и прозвали. Вообще-то я думал, что его прозвали за внешнюю кабанистость, но замнём для ясности. — А то, что они на нас напали, разве не даёт нам моральное право воспользоваться трофеями? — Столько добра пропадает, а я, как лох, должен это вернуть тому, кто меня хотел убить? Обойдутся! Она задумалась и отрицательно замотала головой. — Сам Кабан не нападал, а за своих людей он не отвечает, они же не рабы. — Ладно, местные обычаи учту, но свою долю всё равно возьму.