И только я это сообразила, в голове что-то переключилось, и картинка смонтировалась. Мы были уже не на крыше, а под стеной склада, а сама стена была какая-то оплавленная и словно потёкшая. И я смутно помнила, что вроде как скользила куда-то вниз, а потом Тим меня поймал, и дальше мы вместе падали… Помню, я ещё удивилась как-то вяло: из чего же по нам выстрелили? Дальше по улице с одной стороны тот самый флаер догорал, а с другой снайпер дрался с толпой какого-то народа. Может, они до нас с Тимом добраться хотели, может, на него целенаправленно оторвались, но только зря они это сделали. Потому что снайпер просто рвал их на части. В прямом смысле слова. Голыми руками. Да ещё покрикивал при этом довольно. И это совсем не смешно было, а очень страшно. Наверное, не будь я обезболивающим до охрусталения накачана, я бы тоже убежать попробовала. Ну да, люди Псы очень быстро разбегаться начали. А стрелок за ними пошёл. Спокойно так, словно никто вокруг не стреляет и не взрывается ничего. Ага, в него стреляли, но ему пофиг было. Тут Тим меня на ноги поставил, в какую-то дыру в стене толкнул, а сам передо мной встал. Я сначала не въехала, потом разозлилась – чего это он меня прячет, а сам? А рядом с нами флаер полицейский снизился – резко так, почти упал. Из него Влад высунулся и орёт: – Сваливаем! Я не успела опомниться, как Тим меня на заднее сиденье забросил, сам за мной сунулся – и ткнулся в пол лицом. Я не поняла, в чём дело, а Влад перегнулся, Тима за шиворот схватил и рывком внутрь задёрнул. Я ещё удивилась, вяло так, насколько же он сильный. Влад с места рванул, пошёл петлять по каким-то улочкам, а я смотрю на Тима и не понимаю: почему он лежит и не двигается? И почему у него броня на спине и плече сморщилась, а местами пузырями какими-то пошла? И что мне Влад объяснить пытается? Что-то про то, что этот придурок основную аптечку на меня перевесил, и надо резерв активировать. Причём я слова вроде слышу, а к чему это всё и что делать – не врубаюсь. Потом Тим застонал, и меня как ударило: он же ранен! Ему больно! Наверное, надо было понять, что мне Влад говорит, но у меня от лекарств, похоже, крыша всё-таки слегка уехала куда-то. И не придумала я ничего лучше, чем попытаться боль у Тима забрать. Помню, я ещё подумала, что мне проще справиться будет, мы, женщины, в этом плане куда выносливее. Потянулась я к Тиму, обняла – и вот тут-то её и почувствовала. Боль, в смысле. И его, и свою. А то, что случилось дальше, я тоже вам не объясню. Там вообще много всего странного было, во всей этой заварушке, но тут… В общем, рассказываю, а как это инте… инетпре… интерпретировать, сами думайте. Боль была такая, что я сознание потеряла. А потом в себя пришла. Лежу на чём-то, вроде твёрдом, но вроде и мягком, тишина, только звон какой-то, мелодичный такой. Думала сначала, это в ушах, а потом дошло, что это птички поют. И снова запах жареного мяса, но уже вкусный, у меня аж в животе забурчало. И вроде как тихо всё – мирно, в смысле. Безопасно. Села, оглядываюсь. Оказывается, я в траве лежала, причём без брони, в шортах и топике, как обычно хожу. Поляночка маленькая, вокруг кусты цветут, в сторонке костёр, около костра мужик сидит. Мясо готовит на вертеле. Вот только мясо почему-то мычит и готовиться не хочет. Мужик такой обыкновенный совсем, шорты, футболка, волосы длинные хайратником стянуты, а хайратник – из чего-то вроде проволоки такой перекрученной, с колючками. И несколько капель крови на лице видно. И вот смотрю я на всё это – и ничего не понимаю. А мужик на меня глянул и спрашивает: – Ты что тут делаешь? А… Больно? Понимаю. – А «тут» – это где? Как я себя чувствовала? Оху… Ошалевшей. И… А, нет, боли не было. Вообще. Хорошо было, только непонятно ни… чего. – У меня дома. Ты хочешь принять боль и уйти обратно? Или просто уйти? У меня еды только на одного. – Я… Я просто хотела, чтобы моему парню не было больно. Еда на вертеле лапками сучить начала. Мужик её шлёпнул, хвост еды заботливо вокруг вертела обернул. Я смотрю, а у него руки пузырями пошли и чуть не обугливаются, но он только лыбится, на меня поглядывая. – Я думал, пришла боль принять. Хочешь? Я дам тебе. И парню станет легче, и тебе лучше. – Прости, я… не врубаюсь. Не понимаю. А ты ваще кто? – Ох уж эти… – он задумался, – во, люди. Боль, спрашиваю, дать или терпеть будешь? – А в чем разница? – Ты хочешь, чтобы ему больно не было? Да? – Ну да. – Тогда надо принять боль или терпеть, – он поднёс руку к еде и погладил её. А я смотрю на это дело и не понимаю, там же жар, как в духовом шкафу, он же без рук давно должен был остаться, а ему, похоже, вообще пофиг! – Я не понимаю… Что значит – принять боль? – Ну… То и значит. Как эту… Во, таблетку. Будешь? В общем, смотрим мы друг на друга, и у меня уже совсем крыша едет, но и он, похоже, не врубается, чего я не понимаю. Для него-то всё ясно и просто. А он спрашивает: – Ты есть хочешь? А мне уже потихоньку страшно становилось. – Тогда я, может, просто пойду? Я как-нибудь сама справлюсь… Только скажи – ты все-таки кто? – Я? Боль. Этот… Как ты духов называешь? Лоа? – Ну да, лоа. – Во, тогда я лоа Боли. – Ага, я поняла. Он отрезал кусок мяса, вкусный такой на вид, аппетитный. А еда пищит что-то. И на меня смотрит. – На, поешь. Вкусно. – Но ей же больно! – Она же еда. – Нет, спасибо. Я не голодная. – Ну и что с тобой тогда говорить? Всё, надоела, забирай Боль и проваливай. Он как будто меня толкнул, я на спину упала, и трава в меня впилась и в землю утянула. Но я даже испугаться не успела. И опять в себя пришла. На этот раз по-настоящему. Во флаере Влада. Собственно, я сидела на полу, опираясь на сиденье, а Тим лежал головой у меня на коленях. Флаер стоял под какой-то очередной складской стенкой, а Влад на меня смотрел. Странно как-то, с испугом даже. А мне хорошо было. Да, больно, но и хорошо. Что?.. Нет, вы что! Я, хвала лоа, нормальный человек, а не мазохистка какая-нибудь! Просто боль… Она теперь мне силу давала. Я вам больше скажу: если бы не лекарства, я, наверное, смогла с этой силой что-то полезное сделать. Но и так хорошо было. – Прилетели? – спрашиваю Влада. – Или что? – Ждём. Ты в порядке? – Да, – говорю, а сама Легбу молю, чтобы никого из наших в эти разборки с лоа не втянуть. Это мне нормально и привычно, хотя и на мой вкус местами перебор получается. А Тиму, Кире или Владу каково будет? – А кого ждём? – Не «кого», а «чего». Сейчас не выбраться. Оцепление кольцо сжимает, можем случайно под раздачу попасть. Если бы тут только копы были, нормально было бы, а так… – А… Ладно. Мы посидели молча, я шлем с Тима сняла. Он в отключке был, бледный, но дышал ровно, и я откуда-то знала, что он не умрёт, с ним всё в порядке будет. Минут десять, наверное, прошло, может, чуть больше, я задремала вроде, а потом динамики что-то проскрипели, и Влад говорит: – Всё, поехали. Сейчас наши парни ребяток Псы на ноль множить начнут. Он усмехнулся довольно, и я только сейчас заметила, что у него клыки выросли. Маленькие такие, аккуратные. Даже симпатичные. И чего я его боялась? А Влад флаер из проулка вывел и начал высоту набирать. – Значит, у нас получилось всё? А кто на этом заработает в итоге? Мистер Харт или Мэри? – Заработает? Мистер Харт, конечно. Думаю, он этот сектор себе отожмёт, а сектор Ли Мэри отдаст. – Ага, – мне, на самом-то деле, наплевать на всё это было, но молчать не хотелось. Хотя, когда говорила, прямо чувствовала, как на левой щеке что-то лопается и натягивается. Влад опять на меня глянул и отвернулся быстро. – Что, всё так плохо? – Ну… В зеркало лучше не смотреться. Ничего, в регенераторе полежишь – будешь как новенькая. Но ты лучше всё равно помолчи пока. Я тебе сам всё расскажу. Понимаешь, мистер Шотт отправил проверить, что тут за перестрелка, одного из копов, сынулю нашего судьи. Ну, кто-то по нему и стрельнул. Я даже знаю, кто. Вот он и вызвал поддержку. Обычно на такие вызовы забивают, но тут сам сын судьи в беду попал. Так что мистер Шотт отправил спецназ. А тут, прикинь, бандиты Псы подвернулись! – Какое печальное стечение обстоятельств! Сзади громыхнуло, и Влад снова кивнул довольно: – Хана резиденции Псы. – Я так понимаю, этого Псы тут никто не любит… Не любил? – Ага. Он больной на всю голову. Был. В общем, вышли мы на резервный эшелон, Влад мигалку врубил и рванул в госпиталь на форсаже. В тот, который на базе спецназа. Сейчас там тихо было, я так понимаю, весь народ мистера Псы и его людей зачищал. Влад прямо у дверей в госпиталь сел, и хорошо, потому что Тим так в себя и не пришёл, да и я потихоньку отключаться начала. Нам навстречу народ с носилками выбежал, Тима погрузили сразу, меня тоже уложить попытались, но я хотела с Тимом пойти, а меня не пускали. Кира откуда-то появилась, стала меня уговаривать, а потом я упала, и меня Влад на руках до операционной донёс. А потом мне что-то вкололи, и я отключилась. На этот раз – надолго. Дело 581-14/ОДЧ Справка. Выводы совместного доклада научно-исследовательской группы НИИР и Пси-корпуса МУКБОП «Психокинетика сект» Каждый псионик может быть охарактеризован следующими показателями: