Жутко было и противно, но кое-что я поняла. Самое главное. Парень ширнулся, вошёл в Сеть, и кто-то стал его менять. Менять не столько сознание, сколько сущность, делая… частью себя, что ли. И происходило это в игре. Вот только не уверена я, что игра тут… В общем, показалось мне, что игра тут не очень-то при чём. Удобный канал, и всё. А парень открылся и впустил в себя что-то. Вернее, кого-то. И вот дёрнуло же меня попробовать понять, что или кто это было. Я вперёд потянулась осторожненько. Малюсенькими шажочками, чтобы в случае чего можно было сразу оттуда свалить. Страшно ведь, вдруг не справлюсь? Вот совсем мне не хотелось во что-то такое превращаться. Хотя… Этот тип – наркоман, психика у него ослабленная, расшатанная, но я-то – не он! Я сильнее, я обучена и подготовлена, и уже знаю, чего ждать. И я, в общем-то, не очень удивилась, когда ощутила за ним, за мутантом этим, что-то… крутое. Сильное. Очень. Интересное даже чем-то, пусть и жуткое. Что-то такое, что может дать мне силу. Достаточно просто соединиться с ним. Потому что оно не жадное. Оно поделится могуществом. Я ведь сильная. Не то что этот никчёмный, уже считай, труп. Он долго искал такого или такую, как я. Я прям голос слышала, вкрадчивый такой, убедительный: «Посмотри на этот мир. На его несовершенство. На мелких, злобных, суетливых людишек. Тебе ли не знать, как это бывает! Но ты выше. Выше и сильнее всего этого. Вокруг тебя пешки… Мыши… Животные… Но ты не такая…» Честно скажу, оно мне голову задурило. На какой-то миг. Потому что очень хорошо слова эти на ощущения – что я не такая, как этот парень, что я сильнее, круче – легли. Но вот этим «пешки, мыши» оно всё себе испортило. Потому что Тим – не мышь. И мама Бонита – не пешка. И даже Грегори этот жуткий – человек, а не животное. И мысли эти, что я такая вся из себя исключительная, тоже не моими были, а наведёнными. – Да пошёл ты! Ну, думаю, пора сваливать отсюда, раз оно пусть на секунды, но всё-таки в башку мне влезть сумело, пытаюсь уйти оттуда – а никак. То есть оно, существо это, Око смерти или как его, меня поймало. И держит. И потихоньку пытается к себе подтягивать. А я сопротивляюсь, и вроде получается даже. И случился у нас этот… паритет. Мне контакт не разорвать и из транса не выйти, а ему со мной ничего не сделать. Но ведь так до бесконечности продолжаться не может! А оно всё гундит своё: «Ты сильная… Достойная… Избранная… Не ты ли видишь то, чего не видят другие? Не к тебе ли приходят за помощью и советом? Ты Око… Часть Ока… Никто не видит грязь, мерзость этого мира… И только мы можем исправить это…» А я чувствую – холодно становится, и Барон уже вот-вот вломится просто. Прямо через меня. Ну и решилась я. Прекратила сопротивляться. Начала впускать в себя эту тварь. И когда это Око вперёд кинулось, радостное такое, я вроде как ещё один контакт открыла. С надписью «Только для лоа». Что было дальше? Холод, чистота и красота. Такие, что не вообразить и словами не описать. И кто-то как будто говорит: «Отойди, малышка, дай взрослым поговорить». А потом я услышала крики. Думала, оглохну. Тысячи криков, мужчин, женщин, детей… Даже зверей. Они орали, в ужасе или в гневе, не понять… А потом мутант захлопнул дверь. А я с этой стороны осталась. Сижу, стрелка за руку держу, а по щекам слёзы текут. Нет, мне хорошо было, отлично даже, не устала вовсе, словно выспалась, потанцевала, поела вкусно… Бодряк, в общем. Не сравнить с тем, что было, когда я «овоща» в больничке изучить пыталась. Что плакала? Так я про холод и красоту сказала же. Вот, это было так… Понимаете, я это ощутила, а хотелось увидеть. Но я откуда-то знала, что рано, не время ещё. А ещё я несколько секунд на себе взгляд чувствовала. Нет, не этого, не Ока. Скорее, той темноты. И вообще, у меня такое чувство было, словно она где-то во мне осталась. Маленькая её часть. Затаилась где-то в груди, рядом с сердцем, и уснула. А может, я это себе просто придумала. И тут меня как ударило: а Тим-то с двумя пушками в руках стоит. Одна на парня направлена, другая на доктора Кларка. А док у стола застыл, бледный, и пот на лбу выступил. Я на парня глянула – а он как мумия. И я вроде как смутно вспомнила, что в последний момент, когда двери уже закрывались, вся его энергия через меня в ту темноту ухнула. Я пальцы разжала, руку отдёрнула, а Тим меня спрашивает: – Т-ты как? – Я… Кажется, в порядке. И… jolín, плохо дело. А что ты стволы достал? Или я опять… что-то отожгла? И сколько времени прошло? – Не, нормально. Сидела как статуя. Только этот дёргался, и док психовать начал. А прошло… Минуты три, не больше. Тим пушки убрал, доктору кивнул, и тот на стул мешком рухнул. – Что случилось? – спрашиваю. – Нет, ничего, я справился. Мистер Тим Тим помог. – С чем справились? Да они сговорились, что ли? Клещами из всех ответы тянуть надо! Вчера вечером Тим никак нормально отвечать не хотел, теперь этот… – Э-э… С ним, наверное, – док на тело кивнул и начал аппаратуру отключать, а у самого руки дрожат. А вот это уже интересно. Вроде бы я не чувствовала, чтобы парень дёргался… А потом я поняла: я же его, образно говоря, в тылу оставила! И пока я с этой тварью, Оком, бодалась, он вполне мог что-нибудь отмочить. Вопрос только – что именно? – Он… что-то пытался сделать? – Не знаю, – доктор последнюю кнопку нажал, достал платочек, пот со лба вытирает. – Просто показалось, что теряю контроль над собой. – И вы?.. Док замялся, и вместо него Тим ответил: – Ага. Скальпель подобрал. Ну, я стволы и достал. – Я не знаю, не могу понять, чего хотел. То есть я хотел посмотреть, а чего он хотел… Не знаю. – Док, а скальпель-то зачем? – Откуда я знаю. Я с ним против мистера Тим Тима – это же смешно. Мне кажется, он… оно… не знало, что тут ещё кто-то есть, кроме вас и меня. – Ага, – говорит Тим, и довольный такой, словно что-то понял. – У меня мнемоблок с армии. Доктор кивнул, видно, что ему тоже всё понятно стало, а я опять сижу – дура дурой. Но до Тима, похоже, дошло, что я не в теме, и он объяснил: – Мнемоблок – это как шапка-невидимка от пси. Вообще есть два вида блоков. Простой – это когда псионик кому-то защиту ставит. Такое закрывает от слабых атак и главное, от поиска. Но наведённый блок слабеет быстро, теряет силу, его подпитывать надо. Есть ещё искусственный, технический мнемоблок. Это устройство с накопителем на тетаферрите. Как действует, не знаю, но с ним можно идти на вампира. На флоте нам вживляли блоки. Это обычная процедура. – Да-да, именно так, – говорит док. Он вообще очень быстро в себя приходил, хотя ещё чересчур суетился местами. – И чем больше пси-потенциал человека, тем лучше у него будет работать блок. Но по нему и найти можно, если знать, где и как искать. А так – да, хорошая защита. Но армейский имплантат довольно слабый. А вот носимые аппаратные блоки от серьёзных атак защищают. Вас, девушка, даже от амазонок защитят, если вы не лесбиянка. Конечно, если его целенаправленно ломать, то и они сломают, но по видеоканалу точно не проймут. – Не… – Тим заржал. – Её не проймут. И тут док опять смутился. А чего такого Тим сказал, не понимаю? – В общем, – говорю, – эту игру, про Око, надо изымать и запрещать. Но, боюсь, толку от этого уже не будет. Здесь есть что-то очень, очень сильное. И недоброе. Оно меняет людей. Этот парень… Он по духу своему уже не человек был, а… не знаю, что. И, боюсь, он тут уже далеко не один такой… Как бы счёт не на сотни шёл… Ну, или я панику развожу. – Так это… – Тим в затылке почесал. – Может, сейчас мистеру Шотту сказать, а не завтра? Доктор Кларк на Тима смотрит, а Тим – опять на меня. А я что? Я плечами пожала. Вот про мистера Шотта я ничегошеньки не знаю, и что на этот вопрос ответить, ума ни приложу. – Я понятия не имею, Тим. Правда. Я знаю только, что это всё гораздо серьёзнее и… больше, чем я думала. Но что мы ему скажем? Что некая нематериальная сущность берет под контроль игроков, переделывает их под себя, с какими-то своими целями, и у некоторых, самых на башку слабых, в результате срывает крышу и они, не отличая игру от реальности, идут убивать? Даже если он поверит, что он сможет сделать? Почему я была в этом уверена? Ха, вы что, думаете, я просто так Оку открылась перед тем, как лоа впустить? Смешно. Что я, дура, что ли, попусту так рисковать? Я просто рассчитывала, что в момент этого контакта что-нибудь о нём узнаю. Вот только не очень хороший это план оказался, и никакой новой информации я не достала. Только подозрения и предложения свои подтвердила. Тоже немало, если разобраться, но хотелось-то большего! – Да хрен его знает. Док, что думаете? – Ну… Я бы сообщил, а то последствия могут быть… – Mierda! С одной стороны, надо предупредить. С другой… Тим, ты тут всё знаешь, как этот ваш Шотт на такую инфу среагирует? Тим ответить не успел. Док встал и как-то уж совсем официально говорит: – Решайте. А сейчас вам пора, господа. А то что-то суета нездоровая у клиники. Полиция подъехала. Мистер Тим Тим, вы знаете, как выйти, – ему явно в «ухо» кто-то сказал. Несложно догадаться было, да и имплантат заметно. Я потом узнала, что была такая мода: ставить всякие девайсы так, чтобы их видно было. Не понимаю, зачем, ну да ладно. – На ходу решайте, сообщать или нет. Определитесь – меня наберёте. Полчаса на это я вам дам. Зубы полиции заговорю. Ну, нас два раза просить не надо. Встали и пошли, Тим уж точно не в первый раз в этой клинике был, уверенно так меня провёл – на первый этаж, потом в подвалы какие-то. Попросили бы показать, как шли, я бы точно запуталась, а Тим ещё двери какие-то по ходу открывал-закрывал универсальным ключом. Ага, «бригадир в бригаде», как же! Да я скорее поверила бы, что он в какой-то полиции тайной служит, если бы не была на двести процентов уверена, что ничего такого на этой Тиране нет. Зато у каждого босса в секторе должна быть своя служба безопасности или что-то в этом духе. Вот, наверное, Тим где-то там и работает. А называет себя так для прикрытия. Вышли мы на стоянку откуда-то совсем с другой стороны, вроде как к клинике вообще отношения не имеем. Сели, Тим машину поднял, я глянула: действительно, два полицейских флаера у дверей стоят, народ суетится… Лоа, во что мы влезли! – Тим, – говорю, – мне страшно. – Не то слово, – он помолчал и задумчиво так говорит: – Я знаю, что комиссар точно сделает. Он намекнёт представителю Союза, а тот обратится в МУКБОП. – А это что такое? – МУКБОП? Ну ты даёшь, мля. Это террянская служба безопасности. Ну, я уже знала, что Терра – материнская планета и всё такое, но если служба террянская, то какого… что она здесь, на Тиране забыла? А, с другой стороны, я тут посмотрела в Сети… Терра вообще повсюду нос суёт. Ну, если им больше всех надо, то тут ни я, ни Тим ничего изменить всё равно не можем. – Да? Ну, ладно. И что, этот… МУК… Он что, очень страшный? – Ну… Меня он не касается как-то. А на пути у него лучше не стоять. – То есть они вломятся и начнут наводить порядок, типа? – Типа да. Не знаю я. Ни разу не был там, куда они вламывались. Но… Я могу точно сказать: если они сами узнают, то у них к нам будет много вопросов и не факт, что мы успеем на них ответить, – я, честно говоря, первый раз Тима настолько растерянным видела. – В смысле: не успеем ответить?.. Но, получается, лучше всё этому самому Шотту рассказать? Или сначала твоему боссу? Или тогда уже всем сразу… – и чувствую, что меня уже на нервный смех пробивает. – Шотту. Босс в курсе… Я одного не понимаю. Отправная точка наркота, она что-то с мозгами делает. Верно? Если так, то какой псих её на Тиране бодяжит? Это же гарантировано под замес угодить. Ведь и ежу ясно, что эта хрень привлечёт внимание Терры – и тогда крышка… Кстати, мне стуканули: эта Мике припарковалась в паре кварталов от клиники и пешком куда-то рванула. И эти олухи её потеряли. – Ясно, – говорю. А что ясно? Ничего не ясно, по хорошему-то… – И когда копы теперь приедут нам вопросы задавать? – Мы инфу сливаем? Тогда скоро. Только не копы, а мистер Шотт, и не приедет, а пригласит побеседовать в какое-нибудь заведение или на квартиру. – Мы сможем с ним договориться, что мы тоже пытаемся вопрос решить? Ну, своими силами? Потому что есть у меня такое нехорошее предчувствие, что если появятся здесь серьёзные ребята с этой… из этого… ну, ты меня понял… Так вот, эти ребята тут могут что-то не то учинить. И будет резня. Эх, мне бы понять, что это за дрянь, которая людей в монстров перекраивает! – ага, хорошо бы понять. А как? – Договориться? Сможем. Это в его духе. Шотт вообще старается не светиться и строит из себя эдакого мяфу. Последнее слово я не поняла, но сообразила, что Тим имеет в виду. Что на вид мистер Шотт размазня, навроде протеинового пюре, а на деле – скала. А Тим спрашивает: – Ну что, даём добро на передачу инфы? – Ага. Мне это страшно не нравится, но вариантов-то у нас нет! – Хорошо, – Тим на браслете что-то набрал. А я вдруг задумалась: а если бы меня сюда не занесло, как быстро бы эту тварь, Око которое, нашли? Вот уж не знаю… <…> Дело 581-14/ОДЧ Директору департамента Истории