– Э, – жалобно заблеял. – Наизнанку выворачивать станет, веришь? Ермолай поспешно закивал. – Ты что, Николка? – спросила мать. Слышать или видеть со спины наше общение она не могла, однако нечто учуяла. – Норм, – отпуская папашу, спокойно отвечаю. – Сам идет. Ни помогать. – Вот Москва, – увлеченно говорила Катя, ползая пальцем по разложенной карте. – А вот здесь Подольск, только его не видно. Масштаб неподходящий. Ей нравилось поучать, и я не мешал. – Это Европа, Великобритания, одна из великих держав наряду с Россией и Францией. Папа говорит, наша фамилия Жандровы от иностранного предка пошла. В тысяча восемьсот двенадцатом году в плен попал, да так и остался. Скорее всего, врет, – как о привычном сказала. – Французская фамилия такая бывает – Жандр, есть старый дворянский род, да мы к ним никаким боком. Наверное, предок был из крепостных генерала Жандра. Я мысленно тяжко вздохнул. Чем больше узнаешь, тем хуже приходится. Теперь какие-то крепостные. При крепости жили? Ну, не изучали у нас подробно историю России, даже про Европу давали в самых общих чертах. А позже мне вся эта чушь без надобности была. Даже когда задумался об изменениях. Двадцатый век с упором на определенные тенденции штудировал. Причем искал узловые точки. А далекое прошлое интересам нисколько не мешало. В принципе, регулярно доставал вопросами девочку, за неимением более образованных рядом и нежеланием насторожить раньше времени родителей. Непременно ведь передадут про странные слова. Вот и приходится до поры пользоваться ее подсказками. Если чего не знала, Катя моментально переводила разговор на другое. Но не оставляла так, а обязательно выясняла ответ в школе и на следующий день принималась наставлять, чувствуя превосходство и полагая, что ее хитрость незаметна. Какая разница, пусть ей будет приятно. Главное, получить нужное. Иностранные языки пока без надобности. Русского и так хватает, и важно подтянуть его до отсутствия косноязчия. Хорошо, есть газеты, и можно улучшать речь тамошними оборотами, заодно борясь с падежами и неопределенными формами. Важно не лезть до поры в редакционные статьи о политике. Есть и другие страницы без массы здешних разборок. Люди везде люди, даже в другом мире. Московская газета сообщает: «Приведение смертного приговора в исполнение через повешение осужденного за вооруженное нападение и несколько убийств», «Забастовали извозчики, требующие повышения таксы за проезд и отмены обязательной формы одежды», «На общественных работах приняли участие две тысячи семьсот тридцать два человека, облагораживая улицы столицы», «Красным Крестом открыта столовая для нуждающихся на сто тридцать человек», «Оштрафование газеты градоначальником генералом Щербатовым за нарушения согласно пунктам…». Практически по каждой заметке надо выяснять, о чем речь идет. Почему извозчиков заставляют в форме ходить и что за страхование рабочих. Оказалось, оно пока в зачаточном состоянии и лишь на случай травм. Ну а цензура не новость. У нас в будущем тоже за неправильные взгляды можно с работы вылететь. А еще про многое иносказаниями объясняться, чтоб не обидеть те или иные группы. Причем я еще не забыл времена, когда обзывали всяческих мятежников ублюдками, а теперь исключительно – людьми с сомнительными взглядами. Черт, какое «теперь»? Теперь у нас на дворе тысяча девятьсот! – а не две тысячи сто двадцать шестой год, и путаться нельзя. Больше всего заинтересовало объявление о наборе на фельдшеров. Требовался аттестат об окончании шести классов. Затем три года обучения на курсах по предметам: Закон Божий, история России, география, арифметика; начальные основы геометрии, естественных наук, физики и химии; анатомия и физиология, хирургия и учение о повязках; фармацевтика, фармакология и рецептура, патология и гигиена, оказание помощи мнимоумершим – это кто ж такие? – служебный и дисциплинарный уставы, русский и латинский языки и чистописание. Потому и дошло дело до географии. Даже сдавать экстерном школьную программу – надо иметь минимальные знания по предметам. Конечно, не прямо завтра, но через годик собирался идти по лекарской линии. Имея диплом даже фельдшера, может официально лечить, и уже никто не потащит в качестве шарлатана в суд или оштрафует. Ну нет у них здесь не только настоящих сенсов, но и представления об их возможностях! Тщательно проверил законы, насколько это возможно, через Катю. Могут обвинить в мошенничестве или незаконной медицинской деятельности. Все. Никаких санкций с квалифицированными пытками и химическими препаратами. Образованные люди считают ведьм порождением глупости невежественного народа. Пока не прижмет. Это ж не страна, а золотое дно! Все ж одним движением волшебной палочки (бред) спасать людей невозможно. А затраты энергии сводятся к минимуму при использовании стандартных методов и лекарств. Ну или нестандартных. Мамаше, при всей ее грубости, определенно стало плохо при зрелище излечения руки. Я вырезал кусок гипса, проделав окошко к нужному месту, потом обычным молотком бил до образования огромной гематомы. Рука превратилась в бревно, раздувшись, и, если б заранее не отключил клиента, не помогли бы и ремни. А так залечил в течение трех сеансов при помощи Юи. Николка опять доигрался бы до больницы, но у меня опыта перекачки солнечной энергии много больше. На пятый день повреждения у Кирилла исчезли, опухоль окончательно пропала, еще через пару недель кость срослась, как положено, рука обрела чувствительность и подвижность. На следующий день после проверки с окончательным результатом он пришел и, позвав специально меня, выложил на стол двадцать пять золотых монет номиналом в червонец. Это было сильно. Годовой заработок рабочего со специальностью. На текстильной фабрике девкам, работающим по десять-двенадцать часов, жалованье семнадцать рубликов в месяц. Пятьдесят новыми, после реформы, платили на заводе хорошему мастеру. Новичку, естественно, на пятнадцать-двадцать рублей меньше. Уже начал разбираться слегка. Здесь в ходу бумажные деньги (очередной бред ненормального мира), но после войны была огромная инфляция (естественно, печатай, сколько душа требует), и такие монеты стоят заметно больше номинала. Серьезная сумма. Идея переходить на новый уровень себя оправдала в полной мере. Собственное здоровье люди ценят высоко, а если предложить самому выбрать сумму, подавляющее большинство принесет без торговли много, без всякого нажима. Кстати, среди бедных значительно реже встречаются жулики, чем среди богатых. Обычно держат обещания. С кем-то из высшего общества я б в подобные игры баловаться не стал и послал бы к матери определять размер гонорара. – Николка! – позвала мать приторно-сладко. – Спускайся! Мы сидели на сеновале для пущей гарантии, что не застанут внезапным налетом. Но раз заявилась, значит, придется слазить. Обычно вечером не трогали, позволяя после ужина заниматься своими делами. Судя по тону, очередная клиентка напрашивается. – Сама Аросева приехала, – с непонятным мне восторгом сообщила мамаша, когда слез вниз. – Ну, актриса, в синема играет. А! – махнула рукой, уловив недоумение. Само понятие я уже знал, но вот внутри зала ни разу не был. Денег на руки не выдавали и одного со двора не отпускали. Прежнего Николку запросто бы обидели, но безвылазное сидение дома уже начало раздражать – главное, будь вежлив. Подумаешь, морщины убрать. Не впервой. Женщина оказалась не красавица, излишне полная, все ж не толстая, но лишний вес заметен, на мой взгляд, и не первой свежести. Какое там морщинки! Ей всю морду разглаживать и с задницы с талией убирать немало. Да и шея… Первый признак старения у женщин, даже второй подбородок так не пугает. Грудь… хм… тоже обвисла. Тут тебе не бородавку убрать, куча трудов. Стоп! А это у нас что? – Руки, – показал, поднимая вверх за голову, для демонстрации. Она послушно исполнила движение. Мать покосилась с подозрением. Такой номер я откалывал впервые, и она не представляла, что делать. Вмешиваться пока смысла не было, но странно. Нет, не ошибся. Паршиво, но ранняя стадия. Своевременно зашла. – Пальцами, – показал сложенные вместе средний, указательный и безымянный, повел по своей груди по часовой стрелке. Она подняла бровь в комичном изумлении. Теперь убедился, настоящая актриса. Одно движение, а как настроение передано! Вторично показал движение. Мог бы все это проделать самостоятельно, однако хотел, чтоб сама почувствовала. – Уплотнение? – спросил, обнаружив неподдельно озадаченное выражение лица. – Да. – Боль? – Нет, но странное ощущение. Некомфортно. А что это? – Это плохо. Внутри болезнь. Чем дальше, тем больше практика и проще общаться. Пока старался простыми предложениями, но язык уже повиновался нормально, а запас слов достаточен для беседы. Родители не могли не заметить, но это происходило не вдруг и невольно принималось спокойно. – Пока маленькая, но будет расти. Год-три, и смерть. – Глаза у нее расширились в страхе. – Сходи к настоящему врачу – убедись. Если предложит отрезать грудь, – ее рот задрожал заметно, – возвращайся. Я избавлю без ножа. Быстро надо. Не тянуть. Потом поздно. Она кивнула раз, второй, поднялась и, зацепив по дороге угол, вышла, не отвечая на всполошное кудахтанье мечущейся вокруг хозяйки. Стоило хлопнуть двери, и в помещение заглянула любопытная мордочка Кати. – На автомобиле приехала, – сообщила девочка, – с шофером. А номера московские. Это кто ж такая была? – Артистка Аросева. – Ух ты! Прям у нас в доме! Скажу в училище, не поверят! – Не надо. Она специально в темноте приехамши, чтоб не видели. – Приехала, – покровительственно поправила Катя. – Ага, – соглашаюсь. Сам и просил подсказывать про неправильности, и такие заходы нисколько не раздражали. Напротив, старался запомнить и не допускать ошибок в другой раз. – Иди отсюда! – заорала Ульяна, отпихивая дочь в сторону. – Ты чего, ирод, творишь, – замахиваясь тяжелой рукой, взвыла. – Такие деньги, и выгнал! Я ж тебя… Перехватил кулак и оттолкнул к стене, так что ударилась с силой. – Ой, – пискнули с испугом обе, поскольку Катя не успела удалиться. – Она еще вернется, – сказал сквозь зубы, – и заплатит втрое-впятеро свыше уговора. Не врал – смерть либо грудь напрочь. А жить всем хочется. Вернется и другим потом расскажет. А знакомые у нее не подольские ткачихи с фабрики. Совсем другие доходы. Голова есть – думай! – Николка, – крестясь и глядя со смесью страха и счастья прошептала, – ты это? – Я, мама, – отрезал, чувствуя себя подлецом. – Умнею потихоньку. Чегой-то кома сдвинула в мозгах. – Господи! – прижимая его к себе, простонала. – Счастье-то какое! Пахло от нее потом, и, в отличие от Кати, рефлекторной нежности не испытывал, но оттолкнуть рука не поднялась. Все ж плохого она не делала и заботилась, как умела. Способности начинают проявляться с наступлением юношеского перелома. У всех возраст разный, однако лет до двенадцати от сына ей пользы минимум был. Но ведь кормила, поила. Одежда пусть не новая, но добротная и без заплаток. Ничуть не хуже соседей смотрится. Ну а что жадная и своего не упустит, так при таком муже иначе и быть не может. – Врачу тебя показать… – Ни в коем случае! И так хорошо, а пропишет какую гадость, мешающую умнеть, из лучших побуждений? – Да-да. – Все будет хорошо, – заверил, погладив по голове, как маленькую. – Верь мне. Глава 5 Начальные шаги С некоторых пор я отвоевал себе право сходить до колодца. С ведрами, естественно. Обычно меня люди не трогали, только смотрели вслед и здоровались, если делал это первым. Но это взрослые. Однажды кто-то вякнул за спиной, так та самая Женька, оказавшаяся совсем молодой и симпатичной, несмотря на наличие двух детей, моментально заткнула. Она и тогда приходила лично поблагодарить. Причем искренне, а не по обязанности. Пару раз сталкивались, так угощала семечками и леденцами. Все ж бывают нормальные люди, а то вечно косятся. Правда, эту гадость из сахара с неизвестными добавками я есть не стал. И Кате не дал, выкинув потихоньку. Отказываться неудобно, от души предложила, однако не совать же в желудок подозрительный продукт, сварганенный из отходов. Семечки другое дело. Нормальная растительная пища. Если б не жирность высокая, жареные с солью очень неплохо. Да и куда деваться, ем все подряд. Про правильное питание не слышали пока и намеки воспринимают с неудовольствием. Жри, чего дают, и не выкобенивайся. Почти привык уже к этой кухне. Все на масле или сале пережаренное и бесконечные каши с картошкой. Мясо редко, а тут то пост, то еще чего придумают. Разгрузочные дни хорошо, но не до такой же степени! Тем более после окончания непременно обжорством занимаются, не зная удержу. Мне проще, подлечусь, но от такого питания ничего хорошего не будет к старости. Хотя мало кто до нее доживает при здешней медицине. Сегодня, закончив дела по хозяйству, просто поставил в известность мамашу о желании прогуляться и оставил ее с открытым ртом, спокойно выйдя на улицу. Прежнему Николке не приходило в дурную голову удаляться от двора. Но она уже поняла – поумнение не всегда благо. Слушал ее сын, только если сам хотел. Прямо я ничего не говорил, зато ставил перед фактом. Свою работу выполнял и отправлялся изучать Катины учебники. А сегодня и вовсе намылился проветриться. В конце концов, сидеть вечно дома не настроен. Для начала осмотреться. Вот и сейчас прихватил с полки книгу, где наряду с детскими сказками и некой изучаемой в школе литературой имелись и полезные издания. В данном случае эта с многообещающим названием «Русская земля» (природа страны, население и его промыслы). Стоило пройтись по улице, как моментально появились дети, кричащие нечто обидное. Поскольку не реагировал, следуя невозмутимо дальше, принялись швыряться грязью и камнями. Гоняться за ними или убегать было бы глупо. Именно этого они и ждали согласно оставшейся от юродивого памяти и очень веселились, издеваясь. Оказывается, не зря мать за ворота не выпускала. Проще было игнорировать, но терпения надолго не хватило. Не слишком приятно изображать добренького, особенно когда прилетело в бок, и, подобрав голыш, швырнул обратно. Расстояние было небольшое, малолетки ничего подобного не ожидали, и угодил точно в цель. Сознательно не пытался прибить, дав по башке, но рука у меня тяжелая, и вышло крепко. Малолетка взвыл не хуже шакала, падая и размазывая по грязной физиономии слезы. Остальные брызнули во все стороны со скоростью зайцев при виде волка. Мало шансов, что остановятся ближе пары кварталов. Не торопясь проследовал в сторону реки. Путь примерно представлял, да и заблудиться сложно, когда с крыши видна вода. Мать с опаской приняла изменения в сыне и его условия, особенно после сбывшегося предсказания про убежавшую больную. Артистка вернулась на третий день и ничуть не успокоенная, скорее, в ужасе от нарисованных врачами перспектив. Два сеанса по два часа, и от опухоли избавилась, в чем могла убедиться сначала самостоятельно, а затем сходив на проверку к врачу. Еще парочка посещений, затем одно через неделю, и на этот раз звал не для блезира. Требовалось подключить нужные лимфоциты-убийцы. Существует несколько разновидностей, обладающих очень специфической функцией, – они конкретно уничтожали опухолевые клетки. БГЛ – большие гранулярные лимфоциты открыли еще в конце двадцатого века, но так и не сумели нормально заставить трудиться. На тканях процесс шел, в человеке почти нет. Позже и другие варианты открыли. В живом организме это не просто – спровоцировать появление нужного вида для борьбы с заболеванием. Теперь они должны были сработать, разделавшись с затаившимися остатками больных клеток. Иначе возможно повторение. Раковые болезни этим и опасны. Вроде вылечился, а через годы рецидив. Облучение и химия губят многие функции организма, превращая здоровые органы в больные, и тут уже не рад облегчению. Мой метод на начальной стадии предпочтительней. Правда, там это делали специальными уколами, а мне приходилось зеркалить самолечение. Ведь поборол пусть и не рак груди, а желудка. Прекрасно знаю, как и что делать. Потом уже занялся и внешностью. Про это она вспомнила, как только прочухалась от испуга. Причем второе гораздо легче и в денежном смысле ничуть не хуже. Прямо сказал, что за сеансы по разглаживанию кожи и удалению жировых отложений меньше не возьму, труд тяжелый, а для здоровья ее морщины не опасны. Сколько заплатила, я не спрашивал, но Ульяна стала на удивление ласковой и предупредительной, задумчиво глядела вслед, когда думала, что не вижу. Вряд ли прежде доходы от лечения достигали таких высот, как два последних раза. Ни фантазии, ни особых денег у приходящих молодух не имелось. В основном личико чистое сделать. От прыщей, веснушек и бородавок избавить. Жир с целлюлитом у них редко находился, и кто подсказал Аросевой обратиться, без понятия. Пляж оказался живописным местом. С него открывался красивый вид на луга и холмы, а также на церковь, а вдоль берега рос небольшой лесок с лиственными и хвойными деревьями. Согласно учебнику, так меньше испаряется вода, и чем ближе к северу, тем меньше листьев вырастает. В Сибири поднимаются особые породы, более приспособленные к климату. Убей, не помню, чтоб в прежней школе нечто такое учили. Возможно, пропускал мимо ушей. Наверное, знают, о чем пишут, но какая разница. Отложил новый факт на соответствующую полочку, и пусть пребывает в дальней памяти. Неглупые люди не загромождают чердак своей памяти знаниями, не имеющими никакой практический пользы, однако и не выбрасывают информацию. На травке лежали молодые парни и девушки. К нависающему над водой дереву привязали веревку и прыгали с обрывчика, пролетая подальше и бултыхаясь в воду с шумом и воплями. По тропинке вдоль берега прохаживались, беседуя, солидно одетые господа, благо воскресенье. Матушка утащила по этому поводу Катю в церковь, а его опять не взяла, позволив прогуляться. Отец храпел после вчерашнего возлияния. Он реально стал гораздо меньше пить, однако совсем не прекратил. А я не настаивал. Хуже некуда иметь под боком сильно недовольного родителя от вечной трезвости. Главное, не нажирается до свинского состояния, и достаточно. Ермолай и прежде к попам был не ходок, но вот что не позвала сына – странно. За этим что-то должно стоять, и неплохо бы расспросить. Прежде не доходило, но всем положено посещать священнослужителей. Или нет? В очередной раз память Николки намеков не давала.