Она обратила свой фирменный «нахмур» ко мне и как-то агрессивно моргнула. — А ты еще кто такой? — требовательно осведомилась женщина. — Давай свой жетон. — А я у нее на подхвате, — отшутился я. — На тот случай, если ее атакует плохая карма. Женщина фыркнула, но спасибо, что не пристрелила меня. — Копы в этом городе, — начала она, — по горло в плохой карме. Я была на митинге сторонников ЗСТА[18] — знаю, какие вы. — Может быть, — сказала Дебора, — но на самом деле мы еще хуже, поэтому просто отвечайте на вопросы. Женщина посмотрела на Дебору, все еще хмурясь, пожала плечами и сказала: — Ну ладно. Только не понимаю, чем я могу помочь. Но если что — звоню адвокату. — Идет, — согласилась Дебора. — Нам нужен человек, который связан с каким-нибудь культом, где почитают быков. На секунду мне показалось, что женщина собирается улыбаться, но она вовремя спохватилась: — Быков? Господи, да кто их не почитает? Это же все началось с Шумера, Крита и всяких таких мест вроде колыбелей цивилизации. Да их всю жизнь почитали. У них не только яйца большие, они вообще очень сильные. Если женщина решила, что Дебора смутится, то ошиблась, переоценив свои знания о копах в Майами. — А какие конкретно из этих групп есть у нас? — решила выяснить Деб. — Кандомбле? — блеснул я, испытывая кратковременную благодарность к Винсу за то, что он подкинул мне такое словцо. — Пало майомбе? Или, может, викка[19]? — Насчет всякой испанской ерунды зайдите в «Эллегуа» на Восьмой улице. Я об этом ничего не знаю. Мы продаем кое-что викканам, но я вам ничего не собираюсь рассказывать без ордера. В общем, они быками не занимаются. — Она фыркнула. — Выстраиваются в кружок голыми на болотах в Эверглейдсе, дожидаясь, пока снизойдет энергия. — Может, еще кто-нибудь? — не унималась Деб. Женщина только покачала головой: — Да не знаю я. Ну то есть про большинство групп в городе знаю, но ничего подходящего на ум не приходит. — Она пожала плечами. — Может, друиды — у них весенний праздник скоро; эти приносили человеческие жертвы. Дебора нахмурилась еще больше: — Когда это было? На сей раз женщина улыбнулась по-настоящему, но совсем чуть-чуть, только одним уголком рта. — Две тысячи лет назад. Малек опоздали, Шерлок. — Может, вам удастся еще чем-то помочь нам? — спросила Дебора. Женщина пожала плечами: — Чем помочь? Скорее всего это какой-нибудь псих, начитавшийся Алистера Кроули[20] и живущий где-нибудь на молочной ферме. Откуда я знаю? Дебора с минуту смотрела на нее, оценивая, достаточно ли она нагрубила, чтобы ее можно было арестовать, и, видимо, решила проявить милосердие. — Благодарю за содействие, — сказала Деб и кинула на прилавок визитку. — Если вспомните еще что-нибудь полезное, пожалуйста, сразу же позвоните мне. — Да, конечно, — без энтузиазма бросила женщина, даже не взглянув на карточку. Дебора еще на мгновение задержала на ней взгляд, а потом медленно пошла к двери. Женщина уставилась на меня, и я улыбнулся. — А я и правда овощи люблю, — сказал я. А потом показал ей знак мира[21] и последовал за сестрой. — Дурацкая была идея, — сетовала Дебора, когда мы поспешно возвращались к ее машине. — Ну, я бы не сказал, — ответил я. И действительно, но я бы не стал так говорить. Потому что идея была и в самом деле дурацкая, но если бы я согласился с ней, то Деб больно ткнула бы меня локтем. — Как-никак мы исключили некоторые предположения. — Ну да, — кисло отозвалась она. — Теперь мы знаем, что банда голых придурков к этому не причастна, или могла быть, но только две тысячи лет назад. Ее пессимизм был к месту, но я вижу свою задачу в том, чтобы поддерживать в окружающих людях позитив. — Все равно это прогресс, — сказал я. — Заглянем в то место, на Восьмой? Я буду переводить. — Несмотря на то что Деб родилась в Майами, она с поразительным упрямством налегала в школе на французский, так что даже обед на испанском заказать у нее вряд ли получилось бы. Она покачала головой и сказала: — Пустая трата времени; попрошу Эйнджела поспрашивать, но это вряд ли к чему-то приведет. Все произошло именно так. Эйнджел в тот день вернулся с миленькой свечкой и молитвой святому Иуде на испанском, но в остальном, как и предсказывала Деб, его путешествие оказалось просто напрасной тратой времени. У нас не было ничего, кроме двух обезглавленных тел и поганого самочувствия. Но вскоре картина изменилась. Глава 10 Следующий день прошел впустую, и мы ни на йоту не продвинулись в расследовании двух убийств в университете. А поскольку жизнь — это в какой-то степени уродливая, гротескная вещь, ничего удивительного не было в том, что Дебора повесила всю ответственность за отсутствие прогресса на меня. Она все еще пребывала в уверенности, что я обладаю некими магическими способностями и могу понять суть любого преступления, но скрываю эту жизненно важную информацию от нее исходя из своих личных мелкособственнических интересов. Лестно, хотя и абсолютная чушь. Единственное, что стало ясным для меня в этом деле: мой Темный Пассажир изрядно напугался, и я не хочу повторения подобной ситуации. Я решил держаться от этого расследования подальше, тем более что особой нужды в проведении анализов крови не возникало и все легко можно было бы распутать с помощью логики, если бы наш мир был устроен гармонично. Но, увы, наш мир не таков. Он беспорядочен и населен людьми, которые не уважают логику. И на какое-то мгновение их возглавила моя сестра. В то же утро она, не оставив мне шанс на побег, заставила тащиться на ленч с ее бойфрендом Кайлом Чатски. Он раздражает меня тем, что якобы всегда все знает. Если не принимать это в расчет, обходительности и манер у него не больше, чем у обычного хладнокровного убийцы, и с моей стороны было бы лицемерием заявлять о своем согласии пообедать. А поскольку моя сестра чувствовала себя счастливой рядом с ним, причин возражать против него у меня не находилось. Таким образом, я отправился на ленч, во-первых, потому, что Дебора моя сестра, а во-вторых, этот могучий механизм, то есть мое тело, нуждается в постоянной подпитке. Чаще всего он потребляет сандвич «Мединоче», обычно с печеными бананами «Пластанос» и молочным коктейлем «Мами». Уж и не знаю, почему эта незамысловатая калорийная пища создает такой трансцендентный отклик в моей душе, но ничто иное не может с ней сравниться. Если она сделана как надо, то процесс ее поглощения способен довести меня до экстаза. И нигде ее не готовят так, как в кафе «Релампаго». В этом заведении, расположенном неподалеку от нашего управления, Морганы обедали еще с незапамятных времен. И даже Дебора со всей своей раздражительностью не смогла испортить привычную трапезу. — Черт подери! — произнесла она с набитым сандвичем ртом. Это, конечно, далеко от той затасканной фразы, которую Дебора употребляла обычно, но слова были сказаны с таким яростным напором, что я едва не подавился крошками, вылетевшими из ее рта. Сделав глоток моего любимого «Батидо де мами»[22], я стал ждать в надежде, что сестра изложит свою мысль несколько подробнее, но Деб вместо этого ограничилась лаконичным повторением: — Черт подери! — По-прежнему держишь чувства при себе, — заметил я. — Но, как твой брат, могу сказать, что ты обеспокоена. Чатски фыркнул, разрезая свой кубинский стейк. — Сто пудов, — согласился он со мной. И хотел добавить что-то еще, но из протеза, который представлял собой его левую руку, выпала вилка. — Черт подери! — выругался Чатски, и я понял, что между ними гораздо больше общего, чем я думал. Дебора подалась вперед и помогла ему приладить вилку как следует. — Спасибо, — сказал он и забросил в рот огромный кусок мяса. — Ну вот видишь? — весело произнес я. — Тебе нужно отвлечься от своих проблем. Мы сидели за столом, за которым ели уже сотню раз, но Дебора была далека от всяких сантиментов. Она выпрямилась на стуле и ударила по растрескавшейся крышке стола «Формика» с такой силой, что сахарница подпрыгнула. — Я желаю знать, кто трепался с этим гадом Риком Сангрой! — воскликнула она. Рик Сангра — это журналист местного телевидения, считавший, что чем более жаренную историю он подаст, тем лучше обеспечит право зрителей иметь независимую прессу, которая, в свою очередь, снабдит их всеми жареными подробностями. Судя по ее тону, Дебора была уверена в нашей с Риком крепкой дружбе. — Я не трепался, — сказал я. — И сержант Доукс, думаю, тоже. — Ого-го, — произнес Чатски. — И еще, — продолжала она, — я желаю знать, где эти чертовы головы! — Я не брал, — на всякий случай сказал я. — Смотрела в бюро находок? — Знаешь что, Декстер, — воскликнула она, — давай-ка признавайся, зачем ты от меня что-то скрываешь? Чатски взглянул на нее и сглотнул. — А почему ты считаешь, что твой брат знает больше тебя? — спросил он. — Там было много крови? — Да не было никакой крови, — ответил я. — Тела приготовлены на славу, такие нежные, поджаристые. Чатски кивнул и попытался загнать на свою вилку немного риса и фасоли. — Ты совсем больной? — Нет, он хуже, чем больной, — сказала Дебора. — Он что-то скрывает. — А, — протянул Чатски, — это ты про хобби? — Ну, тут дружок-калека немного перегнул. Мы же говорили ему, что мое хобби имеет скорее аналитический характер, чем практический. — Именно, — сказала Дебора. — И он не хочет рассказывать, до чего додумался.