— А-а-а, — протянула будущая мать зайчика, — Танюсечка, если ты переберешься на Красную площадь, Муза поселится в твоей комнатке. Ей нужны окна на юг. Ну скажите, Яков Сергеевич! Лысый дядька кивнул: — Правильное освещение залог здоровья. — Муза умирает, — всхлипнула Лапуля, — от… ну… этого… еще его из яиц получают! — Желток, — услужливо подсказала Валентина. Лапа вытерла лицо рукавом розового спортивного костюма из плюша. — Вау! Цвет другой. — Белок! — сообразила Валя. Лапуля схватилась пальцами за виски. — Когда она была не моя, то я о плохом не думала. Но раз приобрела, то расстраиваюсь. Из Музы белки высыпаются горой! Когда все закончатся, ей кранты. Зайчик не переживет, он ее любит. Муза заскучала, и вот! Новость! Еще и стены плохие! Ну, плиз, Яков Сергеевич, объясните Танюсе, она умненькая, разумненькая, глаза добрые, поможет Музе, переедет на Красную площадь. — Нарушения обмена веществ могут привести к скорой гибели даже устойчивого экземпляра, а в вашем случае наблюдается излишняя эмоциональность вкупе с неправильным содержанием. Музе надо предоставить необходимые условия, — не моргнув глазом, продекламировал незнакомец. — Стоп! — воскликнула я. — О какой Музе вы говорите? О той, что посещает поэтов-писателей-музыкантов? — Танюленька, мы ее вместе для зайчика приобрели, неужели ты позабыла? — укоризненно спросила Лапуля и взяла со стола… черепашку. Я перевела дух. — Отлично помню рептилию. Но при чем здесь Муза? — Это ее имя, — растолковала Валентина, — черепашоня Муза. — Минуточку, вчера ее обозвали то ли Герой, то ли Герасимом, — опешила я. — Я передумала! — подпрыгнула Лапа. — Дома есть кошка Гера. Крикнешь черепашечку, прибежит кисонька, спросит: «Что надо?» И наоборот, тоже получится очень неудобненько. Каждому свое имечко необходимо! Я закрыла глаза. Пару дней назад я была в супермаркете и услышала замечательный диалог. Покупательница с возмущением выговаривала продавщице: — Зачем вы взвесили сыр? Я хотела колбасу! — Так вы потребовали полкило «российского», — ответила женщина по ту сторону прилавка. — Разве не понятно, что я успела передумать, пока вы ходили? — заморгала клиентка. Ей-богу, Лапуля ее родная сестра! Так, попробую сообразить, что она задумала. Черепашка Муза въедет в мою спальню, а мне почему-то предложили для жилья Красную площадь? Кто-то из нас сумасшедший! Говорят, что человек с поврежденной психикой считает всех окружающих ненормальными. Мне сейчас неадекватными кажутся и Лапуля, и Валентина, и лысый незнакомец. Интересно, свидетельствует все перечисленное о том, что это я тут с левой резьбой? Я вздохнула и спросила у мужчины: — Кто вы такой? — Доктор наук Яков Сергеевич Загребин, — поклонился тот. — Лучший черепашатник в мире, — запрыгала Валентина. — Дедушка Константина Сергеевича из магазина, где я купила Музу, — зачастила Лапуля. — Бедненькая черепашечка, вчера она заплакала… Валентина сжала кулак и продемонстрировала мне: — Вот такими слезищами! Перебивая друг друга, подружки завели рассказ, и я постепенно разобралась в этой истории. Утром Лапуля начала кормить приобретенную накануне черепашку, но та не пожелала отведать завтрак. Она втянула в панцирь голову, лапы и предпочла не реагировать на внешние раздражители. Лапа впала в панику, но вот уж чудо, проявила несвойственную ей сообразительность, нашла визитную карточку, полученную от продавца, и вызвала Якова Сергеевича. Загребин определил у Музы сильный стресс. Я появилась в квартире в тот момент, когда доктор наук советовал переселить черепаху в комнату, окна которой выходят на юг. У нас в квартире есть только одно такое помещение. Там живу я. — Танюсечка, свинюсечка, кошечка, лисонька, ну согласись! — канючила Лапуля. — Она зайчика ждет! — выдвинула железобетонный аргумент Валентина. — Ей нервничать нельзя, иначе получится истеричный, судорожный, больной зайка, с кашлем, мигренью и выпадением белка! Ну прямо как Муза. Переезжать в другое помещение мне не хотелось, но волновать Лапулю сейчас действительно нельзя. — В принципе я готова перебраться на новое место, — осторожно сказала я, — вот только меня слегка смущает Красная площадь. Надеюсь, Муза не растеряет весь белок из своего организма, если я останусь в квартире? Готова переселиться… ну… хоть в эту гостиную. Валечка всплеснула руками: — Так мы о ней и толковали! Стоим сейчас на Красной площади! — Сами все сделаем, — засуетилась Лапуля, — в один день! Муза въедет в бывшую комнату Танечки. Танюлечка — в гостиную. Вау! Круто! Я поеду жить к Музе! Мой будуарчик превратится в гостиную. — Не пойдет, он маленький, — расстроилась Валентина. — Ох, правда, — наморщила лоб Лапуля. — О! Сообразила! Я втянула голову в плечи. Избави нас, Господи, от идей Лапы. — Муза к Танюсе, Танюся в гостиную, я к Музе, библиотека в будуарчик, кухня в бывшую библиотеку, если разбить стену между ней и кабинетом котика, выйдет суперски, — огласила новый план наша Барби. — Котику может не понравиться, что у его кабинета не хватает стенки, — вполне разумно сказала Валя. — Умка бы точно распсиховался. Мужчины очень странные, любят взаперти сидеть, не со всеми вместе! Лапуля нахмурилась, но туча быстро улетучилась с ее милого личика. — Ванную переместим к Анфисе, Фису отправим в кухню, Музу к Танюле, Таня в гостиную, туда и Маргошу, им вдвоем хорошо будет, спальню Марго сделаем общей и… Я подняла руку. — Есть простое предложение. Пусть Муза живет у меня. Я не против черепашки. — О! Нет! — возразила Лапа. — Музоньку купили зайчику, а не Танечке! Он с ней должен постоянно общаться, а не ты. — Я лучше придумала! — подскочила Валя. — Поменяйтесь с Таней комнатами, и усе! — Она хочет в гостиную! — всхлипнула Лапа. — Постоянно про Красную площадь твердила! Я попыталась успокоить Барби. — Неправда. Кстати, почему вы именуете общую комнату «Красной площадью»? Только запутали меня этим названием. — Она большая-большая, — объяснила Лапуля, — парадная. — И занавески зеленые, — дополнила Валя. В кармане моих брюк затрезвонил мобильный. — Если хотите, меняйте нас с Лапулей спальнями, мне без разницы, — сказала я, вышла в коридор и приложила трубку к уху. — Ты где? — поинтересовался Коробок. — В сумасшедшем доме, — вздохнула я, — только что стояла на Красной площади, она украшена шторами цвета молодой травы, тут собрание народа, спасают Музу от потери белков. — Интересная у тебя жизнь. Поторопись в офис, — велел хакер. Глава 24 Когда я вошла в комнату, где мы обычно проводим мозговой штурм, то первым мне на глаза попался Умка. — Ну, здрассти, — разозлилась я, — тебя сюда звали? — Сам приехал, — не обиделся Егор, — вам же не нравится, когда я незримо присутствую и помогаю, поэтому я объявился в реале. — Тань, глянь сюда, — попросил Димон. Я присела около Коробкова и уставилась на экран.