– Блин, а ты не лопнешь, куда в тебя столько влезает? – спросила Даша. – Не, не лопну, я про запас. Я же не обедаю, мне как раз до вечера хватает. – А чего не обедаешь, денег нет? – Почему нет, есть. Мне некогда, работы много. Знаешь сколько сейчас писанины, – сказал Пашка таким тоном, что было ясно, он ждёт слов сочувствия от хозяйки, – времени на нее уходит уйма. А выезды… Знаешь, сколько времени убивают выезды? Бывает, носишься от деревни к деревне по вызову, то драка, то поножовщина, то поросёнка украли, то корову со двора увели, попить некогда, не то, что поесть. Целыми днями из машины не выхожу. По кухне начал расходиться аромат яичницы. Пашка потянул носом: – Даш, долго там ещё, а то есть очень хочется. Девушка почувствовала, как у неё, из глубины души рванула наружу волна гнева. Даша едва успела её остановить. – Спокойствие, только спокойствие, как говорил великий Карлсон, который живёт на крыше, – успокаивала она сама себя, вытирая стол и ставя на него подставку под горячее. – Даш, ну, может уже хватит, – буквально через минуту опять заканючил гость, – есть очень хочется, давай уже что есть. Девушка схватила сковородку, не глядя в неё, дожарились яйца или нет, шлёпнула её на стол, перед гостем. Пашка сразу же потянулся к яичнице и Даша, нечаянно задев его рукой, увидела, как полицейский сидит в своём захламлённом и пыльном кабинете с грязными в подтёках окнами, у старенького компьютера и тыкает одним пальцем по клавиатуре слово «Рапорт». – Хм, как интересно, – загадочно произнесла Даша, и, опершись на Пашкину руку, сделала вид, что заглядывает в окно. Она хотела увидеть, как служит парень, и она увидела… Она увидела тот самый момент, как он едет на своем полицейском УАЗике по полю, отъезжает в сторону от дороги и, открыв все окна и достав из-под сиденья маленькую подушку, укладывается спать, примостив ноги на пассажирское сиденье. Затем она увидела Пашку в большом актовом зале. Его только что вызвали на сцену и маленький крупный полковник с большим животом жмёт Пашкину руку и поздравляет его с поимкой очень опасного преступника и обещает большую премию. Парень расправляет плечи, задирает нос и мечтает о машине, которую он непременно купит, если не будет тратиться на еду, и будет бегать на завтраки и ужины к доброй дурочке Дашке. Даша ухмыльнулась, и тут же услышала смачный шлепок. Сначала она не поняла его происхождения и подумала, что этот шлепок из видения, но сообразила, что кроме этого самого шлепка ничего не увидела, а по идее должна была. Тогда она посмотрела на Пашку и прыснула от смеха. На его лбу красовалось поджаренное яйцо, которое только что уютно располагалось на сковороде. – Это что за новости? – строго спросила Даша, и в её голосе уже совсем не чувствовалось дружелюбности, – ты уже что, совсем оборзел? – Я оборзел? Это не я, – сказал растерянно Пашка, снимая яйцо с лица и запихивая его в рот, – честное слово не я, оно само. – Ну да, конечно. Так я и поверила. В это самое время сковородка, стоявшая перед Пашкой, поехала по столу и попыталась с него соскользнуть. – Вот, смотри, это не я, – закричал парень, пытаясь поймать и задержать сковородку вилкой. Сковорода начала сопротивляться и вырываться из-под Пашкиной вилки. Парень ещё сильнее воткнул её в сковороду и начал левой рукой выхватывать яичницу прямо руками. – Паша, ты что творишь, – начала возмущаться Даша, – что ты как свинья, честное слово. – А что мне делать, если она всё время пытается убежать, – закричал парень и, схватив последний кусок, поднял вилку и отпустил сковородку. Та рванула в свободный полет, и опустилась возле кухонного стола на пол, обрызгав всё вокруг маслом. – Твою мать, Пашка, что за свинство? – Да не я это. Говорю тебе, не я. Даша заметалась по кухне, схватилась ведро и тряпку и начала быстро отмывать дверцы стола и пол. – Ты Фейри возьми, им лучше отмывать, – стал советовать парень, наливая себе в кружку чая из чайника стоящего на столе, – им вообще хорошо всё отмывается. Я как-то штаны заляпал беляшом, приехал домой, мне жена Фейри застирала, они отстирались и стали как новенькие. – Я бы на месте твоей жены давно тебя убила, скотина рогатая, – разозлилась Даша, замывая пятна на полу. Пашка выглянул из-за стола и посмотрел на Дашу. – Слыш, Дашка, а задница у тебя ничего, может, замутим, а? Я даже могу на тебе жениться, после того, как разведусь. А чего, переедем к вам в город…Аааай, – Пашка не успел договорить и на него полился кипяток из подпрыгнувшего к потолку чайника. – Прекрати, – сказала Даша совершенно спокойным тоном, – убьёшь же его, а меня потом посадят. – Да я ничего не делаю, – заорал Пашка девушке, – я же говорю, это не я. В полицейского прилетело сырое яйцо и, ударившись об макушку, разбилось и растеклось по голове. – Ай, – опять заорал он, смахивая с себя противную жижу, но даже не подумал встать. Размазанный желток упал на обивку стула и стал впитываться в неё со скоростью света. Даша начала закипать и кинулась во двор, менять воду в ведре. Пока она бегала к бочке, Пашка ещё несколько раз вопил из кухни, и когда девушка вернулась обратно, там царил дичайший разгром. Стены, пол, шторы, стол, стулья всё было вымазано желтками яиц. А Пашка стоял в углу, весь обвешанный скорлупой. – Ты, чего, блин, издеваешься что ли? – взревела Даша, – мне же это и за неделю не отмыть. – Да это не я, – закричал чуть не плача парень, – оно само взбесилось. – Да я не тебе говорю, а домовому, – рявкнула Даша, – неужели не понятно, что это он разошелся. – Какой ещё домовой? – Пашка побелел, и начал бочком двигаться к выходу. – Обыкновенный, как у всех, – пожала плечами девушка, – они, понимаешь ли, ненавидят лентяев, хамов, дармоедов и врунов. Видать, ты не пришелся ко двору. Как бы в подтверждение Дашиных слов, открылся холодильник и прямо оттуда в парня, прилетело ещё одно яйцо. – Ай, – закричал он ещё раз и отбил его рукой. Яйцо плюхнулось на стену и растеклось по обоям. – Твою мать, – не выдержала девушка, – а ну, бери тряпку и быстро мой мне стены. Пашка схватил тряпку, которую ему совала под нос хозяйка, и сильно намочив её и плохо отжав, начал развозить грязь по обоям. Краска с бумаги тут же начала расплываться и потекла. – Ты что творишь, урод, – схватилась Даша за тряпку, – дай сюда. – Чего ты обзываешься, – обиделся Пашка, – я же не виноват во всём этом. Дашу затрясло мелкой дрожью, и она закричала на парня: – Ты не виноват? Это ты-то не виноват? Да если хочешь знать, это всё только твоя вина. Это надо же было так довести домового, что он собственный дом начал крушить. – Да что я сделал такого? – с обидой спросил парень. – О-о-о, – застонала Даша, – что я сделал такого? Что я сделал такого? Да всё!!! Всё, чем можно выбесить не только человека, а даже потустороннее существо, которому, в общем-то на всех плевать. Ты не воспитан, ленив, жаден и к тому же беспросветный врун. – Чего ты на меня кидаешься? – обиженно спросил Паша, и в него тут же вновь прилетело яйцо. – Хватит, – рявкнула Даша, – прекрати сейчас же. Но домовой то ли не понял, что это говорят ему, то ли не захотел понять, но в гостя прилетела ещё пара яиц. – Всё, сил моих больше нет, – завопил Пашка, – ноги моей больше в этом доме не будет, – и с места рванул на большой скорости к выходу, ему вслед полетела сковородка. Девушка мгновенно среагировала и успела остановить её прямо в воздухе, и любимый предмет домового завис над головой гостя. Пашка поднял голову, посмотрел на сковороду, взвизгнул, и одним прыжком покинул дом. Даша слегка пошевелила пальцем, дверь за гостем с грохотом захлопнулась, и в ту же секунду в неё вонзилась вилка, на уровне Пашкиной пятой точки. – Не успел, – с сожалением произнёс домовой, появившись возле девушки. – Вилка, это уже лишнее, – совершенно спокойно сказала она, и, повернувшись к Додо, медленно произнесла, – я тебя убью. Домовой вопросительно посмотрел на хозяйку, потом оглянулся, тихо произнёс: – Ох, ё, – и исчез. Даша тяжело вздохнула: – Всё правильно, мужики нагадили и исчезли, а женщинам теперь за ними прибирать. Вернее одной несчастной ведьме. Девушка зашла на кухню и схватилась за голову: – Боже мой, с чего начинать? Вдруг, она увидела, как из-под стола вылезает домовой с ведром, тряпкой и куском хозяйственного мыла. – Ну, чего замерла, выноси стулья на улицу, а то в доме они не просохнут, а остальное я уж как-нибудь сам… Даша провозилась с обивкой стульев часа два, и результат ей понравился. Стулья стали даже чище, чем были раньше. Настроение поднялось, и уборка кухни ей уже не казалась ужасом. Но зайдя в дом, она ахнула. Там царила идеальная чистота. Даша в изумлении оглядывалась вокруг, не веря своим глазам. Кухня, казалось, блестит от чистоты. – Ух ты, здорово, а шторы ты как постирал? – не удержалась она от восхищения. – Мое дело, – послышался грустный голос из-под стола, – но, обои всё-таки придётся менять. – Пофиг, поменяем, – радостно ответила она, – лишь бы Пашка больше не вернулся. Утро выдалось беспокойным, и к обеду девушка была как выжатый лимон, поэтому она решила остальной день посвятить отдыху. Даша вынесла старенькое покрывало, расстелила его возле дома и легла загорать, взяв в руки телефон. Вообще, ей очень хотелось позвонить бабушке и обсудить события последних дней, спросить совета и поинтересоваться, что за таинственные планы были у них с мамой, но её телефон все время молчал. Вот и в этот раз Даша набрала бабушкин номер телефона, абонент оказался не доступен.