Даша сделала несколько шагов назад, показала жестом, мол, скатертью дорога, и как ни в чём не бывало, повернулась к гостю спиной и продолжила красить забор. Игорёк почему-то в машину не садился, и от этого девушке было очень неуютно. Она не любила, когда стояли за спиной. Казалось, что вот-вот, этот мерзкий тип вонзит ей в спину огромный кавказский кинжал. Почему именно кавказский, она не знала, но эта ужасающая картинка прямо-таки стояла перед её глазами. Прошло несколько минут странной паузы, и вдруг Игорёк заговорил ласковым, елейным голосом: – Послушайте, милая девушка, я же вижу, вы знаете, где она прячется. Давайте я вам заплачу десять тысяч, а вы мне скажете, где она. Даша громко расхохоталась, от этого большая капля краски шлёпнулась ей на пальцы ноги. – Вот чёрт, – ругнулась Даша, – вот что ты за урод такой? От тебя кругом одни неприятности. Десять тысяч, охренеть! Знаешь что, сверни эти денежки в трубочку и засунь себе их в жопочку, понял? И иди отсюда, пока я тебя не покалечила, а то сейчас деда с ружьём позову и скажу, что ты готовишь ограбление его кузницы. И кстати, предай своей мамаше, если она ещё не поняла, оздоровительные сеансы для неё отменены навсегда. – Понял. Но можно же хотя бы сказать, в каком направлении её искать, – как ни в чём не бывало, стоял на своём Игорёк. – Вот же мразь, – подумала Даша, – так и старается вывести из себя, чтоб я грех на душу взяла и грохнула его, – и тут же натянув на себя вежливую улыбку, спокойно произнесла, – можно. Где она точно, я не знаю, но лично я ей покупала билет на Сахалин. – Поездом, самолётом? – спросил гость. И Даша поняла: – Тупой, – потому что ещё ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь на остров добирался поездом, и ответила, – самолётом. Вам её уже не догнать. Мужчина ухмыльнулся, пробубнил себе под нос: – Ну, это мы ещё посмотрим, – и сел в машину… Даша смотрела на въезжающие в лес машины и думала о несправедливости жизни. Почему вот этим наглым, умственно ограниченным людишкам дано всё, а таким как Таня ничего. И тут же сделала вывод, потому что они наглые и умственно ограниченные! У них нет ни морали, ни этики, им на всех и всё плевать, они спокойно могут обидеть сироту, и пройтись по трупам ради денег. Таких нужно уничтожать как подвид. Внезапно ей в голову пришла идея, и она, бросив кисть, кинулась в сарай за велосипедом. – Дяденька Леший, дедушка Леший, черт, как же его назвать, – думала Даша, крутя педали, но когда она въехала в лес, то слова сами собой появились в голове. – Дедушка Леший, помоги мне. Там, впереди по дороге едут две машины, в них сидят очень плохие люди. Пожалуйста, накажи недостойных, поводи их по лесу, пусть ходят, совесть свою ищут. Лес зашелестел листвой, и на верхушках деревьев что-то замелькало, затрещало и заухало. Даша на телепатическом уровне поняла, что она тут лишняя и ей велено идти домой. Девушка развернулась, и закрутила педалями ещё быстрее. Когда она подъезжала к дому, то увидела как Таня нервными резкими движениями размазывает краску по доскам забора. Она так сильно нажимала на кисть, что брызги краски разлетались вокруг, на ноги, руки девушки, а забор от её яростного напора слегка кренился и качался. – Э, Тань, успокойся, ты чего так разошлась? – Даша подошла к девушке вплотную и взялась за кисть. Но Таня с такой силой вцепилась в неё, что пришлось силой разжимать побелевшие пальцы. Даша аккуратно отложила кисточку на край лавочки и, потянув за руку, повела подругу очищать руки. – Что ты как маленькая, – ругала её Даша, оттирая руки растворителем, – извазюкалась вся, посмотри, на кого ты похожа. Но, Таня, казалось, совсем не слышала Дашу. Она сидела на лавочке, как истукан, и стучала зубами. Даша понимала, что девушку нужно чем-то успокоить, дать что-то успокоительное, но что дать, она не знала, ведь ничего такого в доме не было. Бабушка совершенно не признавала лекарств и лечила только травками. Не придумав ничего лучшего, девушка предложила: – Тань, а пойдем-ка попьём чайку. И Таня, посмотрев на собеседницу полными слёз глазами, расплакалась: – Даш, ну неужели так трудно меня оставить в покое? – Конечно трудно, – воскликнула та, – ты вообще слышала, о чем он говорил? – Таня кивнула, – ты что-нибудь подписывала? Они что-нибудь заставляли тебя подписать? – Нет. – Ну, наконец-то заговорила, – обрадовалась Даша, – Тань, да и хрен с ними и с их выкрутасами, они больше никогда сюда не вернутся. Мы попросим лешего, чтоб он их сюда не пускал, и все… Если, конечно, они отсюда выберутся, – девушка не удержалась и ухмыльнулась. – В смысле? – Таня мгновенно перестала плакать и трястись. – Да без смысла. Я в лес сгоняла и попросила лешего этих чуваков по лесу поводить, совесть поискать. А так как я ничего конкретного не сказала, то и ожидать чего-то конкретного невозможно. Будущее не ясно. – И что же дальше будет? – Да какое нам до них дело? Надоели. Мне вообще плевать, что с ними будет. Мне знаешь, что только интересно, откуда у тебя во дворе появилась собака, и судя по голосу огромедная. – Даш, какая собака? Нет у меня никакой собаки. – Да это я понимаю, в нашем района вообще собак нет, но откуда-то же она взялась? Я лично, собственными глазами видела, как эта стерва кузнечиком скакала, убегая от собаки, а потом Игорёк вообще во двор не смог зайти. Ну, там, наверное, дед Матвей расстарался. Даша вспомнила, как пятился от испуга Игорёк и расхохоталась. – Эх, Танюха, жаль ты не видела, как испугался твой ненаглядный жулик и вор Игорёшенька. – Ой, как перед дедом неудобно, – всплеснула руками Таня, – нужно его поблагодарить. Знаешь, Даш, я пойду, пожалуй. Ужин приготовлю и деда в гости позову. – Лучше сама к нему сходи, а то потом не выгонишь, – посоветовала Даша. – Да как скажешь. Ладно, я пошла. Таня шустро подскочила и вприпрыжку поскакала домой как маленький ребёнок. По её виду уже нельзя было сказать, что она недавно ревела и пережила сильный стресс. – Везёт же некоторым, – подумала Даша и поплелась докрашивать забор. Вечером, уже очистившись от краски и помывшись, Даша сидела за столом в кухне и звала домового. Тот явился не сразу, а когда явился, по его хитрющему виду было ясно, что тот что-то натворил. Девушка искоса глядя на него с независимым видом спросила: – Ну, рассказывай, какие у нас новости? – Да какие тут новости, так, скукота, – начал водить пальцем по скатерти домовой, – все новости сегодня вы с Татьяной создавали. – Так, – продолжила девушка, – ну, может от дружка твоего новости какие приходили? – Какого дружка? – Додо изобразил на лице саму невинность. – Какого, какого? Лешего. – А, этого, – небрежно махнув рукой, ответил домовой, – да там всё нормально, бродят. – Бродят, говоришь, ну, ну, – Даша начала выбивать на столе кончиками пальцев, какой-то быстрый ритм, – Дормидонт, ты чего мне тут мутишь? А ну, колись, что натворил. – Это не я, – сразу сдал всех и вся с потрохами домовой, – это Феофан придумал. – Тааак, – многозначительно протянула Даша. – Мы же совсем чуток пошалили, никто же из своих не пострадал, Феофан был головой, а я задней частью. – Чьей частью? – Дак, собаки же! Как та мадама вошла, так мы собакой и обернулись и за зад её, и за зад. Зато как она бежала, – захихикал Додо. – Дожили, блин, – девушка всплеснула руками, – у нас домовой теперь собачий хвост. Хотя, если честно, – она подмигнула домовому, – вы молодцы. Если бы не вы, то я не знаю, что бы было. Даша долго не ложилась спать, ожидая Пашку. Она была уверена, что тот придёт, ведь ему теперь некуда было идти, и она не ошиблась. Поздно вечером, когда у девушки уже лопнуло терпение, и она собралась идти спать, раздался стук в окно: – Даш, ты спишь? – робко спросил парень с той стороны двери. Распахнув дверь, Даша устало улыбнулась и, мотнув головой в сторону кухни, сказала: – Ну, заходи… Паша сразу понял, что ничего хорошего его не ожидает, вжал голову в плечи, и как бы оправдываясь, сказал: – Даш, да я, собственно, ненадолго. У нас люди пропали. – Как пропали, так и найдутся, – ответила недружелюбно девушка, догадываясь о ком идёт речь, – ты-то чего всполошился, заявление, что ли кто-то подал? – Да нет, тут немного другое. Я сегодня собирался засветло добраться в деревню, да хотя бы взглянуть на дом, надо же его когда-то обживать. Еду по лесу, смотрю, две машины стоят. У обеих дверцы водительские распахнуты, фары горят, музыка орёт. Ну, думаю, наелись чего-то люди в придорожном кафе, приспичило им. Я, значит, выключил музыку, прислушался, а вокруг тишина. Я покричал, побродил по окрестностям, нет никого. И тут я вспомнил эти машины. Ко мне с утреца приезжали мать с сыном и спрашивали, не появился ли кто у нас в деревнях из молодых девушек, ну, я и рассказал подробно, как до неё добраться. – Так я и знала, – Даша с силой стукнула по столу ладошкой, – вот так и знала, что тот дебил, который направил этих тварей сюда, это ты. Да какое ты имел право? – закричала девушка, приблизив свое лицо к лицу Пашки, – удавить тебя, паразита мало. От такой резкой перемены в Даше, Пашка, хоть и был бесстрашным полицейским, испугался и отшатнулся. – Да они же как лучше хотели, на мировую пойти, – залепетал он. – Да что ты говоришь, и кто же тебе это сказал? – Ну, они мне рассказали, что она у них деньги украла, и они хотят разойтись по-хорошему. – И ты им поверил, ха-ха-ха. Паша, ты взрослый человек, офицер полиции, к тебе пришли люди и заявили, что у них украли деньги, и они сами ищут вора, и не написали заявления. По-твоему это нормально? – Ну, так они же на мировую… – пытался что-то сказать мужчина. – Ты где видел, чтобы богатые люди, бегали за преступником и деньгами сами? Такие либо к вам идут, либо свою охрану отправляют, либо бандитов нанимают, но это только те, кто прекрасно понимает, что в полиции такие болваны как ты сидят.