– Эх, девчухи вы мои, горюхи, – вздохнула Даша, – нам главное сейчас всем вместе держаться. А посему, пойдём Санька, я тебе дам молоток и гвозди. – А я-то тут причём, зачем, – вытаращил глаза Санёк. – А затем, что бабка у Ани очень пакостная, и мы пойдём сейчас калитку в огороде забивать, чтоб она не натворила чего ночью, пока вы будете спать. Санёк буркнул что-то типа: – Какой же я мужик, если у меня нет молотка и гвоздей, – и вышел из дома, Пашка начал капризничать и тереть глаза. – О, всё, нам пора, – Даша поднялась из-за стола, но не ушла, а подождала когда из дома выйдет Таня и сказала подруге, – Ань, не будь такой дурой, что значит тут все свои? Так не бывает. Не надо такие темы при мужике затевать, и брось каждую секунду свекровь материть, даже если он на неё сильно обижен. Она, конечно, ку-ку, но она – Санькина мать. Мне со стороны видно, как ему это не нравится. Вот придём к тебе, когда его дома не будет, и говори всё, что хочешь. И да, домовому положи печенюшку или конфетку на кухне. – Да где же я сейчас что возьму? – всплеснула руками Аня. – На полке в навесном шкафчике, в платочке лежит, – Даша подмигнула и, помахав на прощание рукой подруге, пошла догонять Таню. А она далеко не пошла и стояла у калитки, в нетерпении ожидая подругу. Как только Даша поравнялась с ней, Таня взяла её под руку и зашептала в ухо: – Даш, ты поняла, почему у стариков такой бунт-то начался? Бабка-то не промах. Это же она каждый день у твоей бабушки яйца воровала и на рынок их возила. А когда ты приехала, так она вообще оборзела, решила даже минимумом не делится и всё подчистую продавать. – Да поняла уж, чего там не понять, – ответила Даша, улыбаясь, – но, если честно, меня поражает масштаб наглости. Только я не пойму смысла вот этого всего. Были бы доходы космические, а тут… Какие там деньги-то? Чего там яйца эти стоят. – Даш, ты что, с Луны свалилась? Ты что, не знаешь, сколько домашнее яйцо на рынке стоит? Я тебе сейчас посчитаю. Пусть даже не двадцать, а пятнадцать яиц в день бабка забирала себе. Пятнадцать на семь это приметно сотка. Десяток стоит сто рублей, тысяча в неделю ворованных денег. Просто так, ниоткуда, на халяву. А в месяц это уже четыре тысячи, а в год, между прочим, сорок восемь. – А за десять лет четыреста восемьдесят, – засмеялась Даша. – А ты, между прочим, зря смеёшься, – обиделась Таня, – твою бабушку обворовывают из года в год, и это не смешно. Для пенсионера четыре тысячи в месяц это огромные деньжищи. – Тань, да поняла я уже всё. Никогда эта деревня не была дружной, это всё было только в моих мечтах. Помнишь мультик «Мадагаскар»? Так тут и есть такой Мадагаскар, одна сторона отстойная, а другая кайфовая, а бабушка посередине, как громоотвод. Только не пойму я, почему бабушка отсюда не уезжает. Что её тут держит? Зачем все эти люди ходят к ней, а она всех их лечит, возится с ними, а они потом плюются и ведьмой, а то и похуже обзывают. Зачем это всё? Это похоже на какую-то форму мазохизма. Ведь она может жить вместе с нами в городе, квартира огромная, ведь квартиру, в которой мы живем, купила бабушка, почему ей не пожить там? – А тебе никогда не приходило в голову, что ей нравится её жизнь и она просто ничего не хочет менять? – Ну, не знаю… Нам этого не узнать, пока бабушка не вернется домой, – пожала плечами Даша, девушки как раз дошли до дома Тани, – ладно, давай, спокойной ночи. Они расстались у Таниных ворот, бояться теперь было некого, и Даша бодрым шагом пошла домой по дороге, отмахиваясь веточкой от комаров. Она уже дошла до двора бабы Нины, когда поняла, что дорога закончилась и перед ней появилась уже знакомая ей поляна с огромной круглой голубой луной. Девушка остановилась на границе дороги и поляны в раздумье, как ей поступить. Вряд ли она сможет просто пройти насквозь этот дивный мираж без последствий. Так что придётся либо вернуться к Тане и остаться там до утра, но тогда придется объяснять, в чем дело и перепугать девчонку до полусмерти, либо добираться огородами, благо заборы тут не заборы, а одна видимость, даже коза Машка их не боится, в одном прыжке преодолевает. И Даша без долгих раздумий сиганула через забор. Ей показалось, что за ней потянулась темная тень, и она рефлекторно шарахнулась от неё. Тень последовала за девушкой, но с Дашиной стороны забора вдруг прямо из воздуха возник большой мохнатый шар, и шлепнул с размаху по тени чем-то очень похожим на руку Додо. Раздался настолько звонкий шлепок, что у девушки зазвенело в ушах. Даша потрясла головой, звон поутих. Тень и шар исчезли. – Да ну нафиг, что за дела тут творятся? – Даша ошарашено оглядывалась вокруг, – никаких фильмов ужасов не нужно, тут дорога домой такая, что Стивен Кинг отдыхает. Что тут, чёрт возьми, творится? Поляна исчезла, но желание идти по дороге у девушки напрочь пропало, и она поплелась привычным путем по огородам, перелезая через только что забитую калитку и ворча себе под нос: – Что за жизнь такая, по дороге спокойно не пройти, везде капканы какие-то дурацкие. Вот же кому-то делать нечего, такой ерундой страдать по ночам. Чего хотят добиться? Я же тоже не дура, понимаю куда лезть, куда нет… Придя домой, Даша разулась и, пойдя на кухню, позвала домового. – Додо, спасибо тебе, не оставил друга в беде. – Чего это? – удивился домовой, – где это? Как это? – Спасибо, говорю, за помощь. – Когда? – Тьфу, блин. Додо, ну чего ты придуряешься, – рассердилась девушка, – неужели так трудно просто сказать, пожалуйста? – Да не за что мне, пожалуйста, говорить, – в этот раз уже очередь домового была сердиться, – я ничего не делал. – Вот сейчас в пустом дворе, за домом бабы Нины не ты был? – Нет, я с соседом новых хозяев обсуждал. А что случилось? – хозяин начал понимать, что только что-то произошло, выражение его лица изменилось и глаза потемнели, – Дарья, что случилось? Девушка набрала в лёгкие побольше воздуха и скороговоркой начала рассказывать о только что пережитом приключении. – Да блин – оладушек, – вдруг изрёк Додо фразу, совсем не свойственную ему, – да что ж такое-то. Ни дня передыху. То одно, то другое. Ни жизнь, а карусель какая-то. Ну, неужели так трудно хоть денёчек без приключений прожить? – Да я-то что? – возмутилась Даша – можно подумать, что они мне нужны, и я хожу их по деревне собираю. Я бы лучше вон, на солнышке полежала, позагорала, чем по деревне через заборы гонзать. Да я неделю уже тут живу, а на речку ещё ни разу не ходила, потому что страшно туда ходить, а вдруг там русалки живут и утащат меня на дно речное. – Ну и живут… Ну и ничего… Никто тебя не утащит, кому ты там нужна. А помог тебе не я. Выходит, это хозяин дома тебе помог, молодец, что догадалась через забор перепрыгнуть. Одно плохо, что он уже совсем ничего не боится, прямо в деревню припёрся. – А он это кто? Черный человек? – Да ну, – отмахнулся Додо, – какой там человек. Думаю я, что леший это хулиганит. Морок запускает. Вот только чего добивается, никак понять не могу. В следующий раз пойду вместе с тобой, вот я ему уж покажу. – Никакой это не леший, – упёрлась Даша, – не похоже это на него. – Много ты знаешь, что похоже, а что нет, – начал злится домовой, – ты лешего того видела? Нет. А раз нет, то говорить не о чем. Леший это, я тебе говорю. – А я говорю, не леший, – девушка тоже начала злиться, – я хоть и не видела его, но прекрасно понимаю, что это не его рук дело. Я, знаешь ли, книг много прочитала, и уверена, что леший, конечно, может по лесу поводить человека, морок навести, даже убить может, заведя в болота, если человек очень плохой и лесу урон нанёс, но он никогда не будет делать вот так. – Как так? – сердито спросил хозяин. – Ну, вот так… – Даша развела руками. Она понимала, что в этом споре ей не хватает доказательств и просто слов, чтобы доказать, что домовой неправ, – понимаешь, им не нужно, чтобы я плутала по лесу. Им очень нужно, чтобы я зашла на эту поляну. Плохо это или хорошо, я не знаю, угрозы никакой я не чувствую, но это очень странно. Ну и, страшно, конечно. Представляешь, огромная луна на полнеба. Такое ощущение, что это не наш лес. Да чего там лес… Не наша страна, полушарие… планета… Такое ощущение, что шагнув на эту поляну, я перемещаюсь в неизвестный мне мир, необычный, загадочный, волшебный… – Ну, вот, а говорит не морок. Морок и есть, – перебил её Додо, – в следующий раз, когда надумаешь идти со двора, скажи мне, я пойду с тобой. Посмотрю, что там за чудо поляна. Даша не стала с ним больше спорить, потому что каждый оставался при своём мнении, но про себя она подумала, что дураков нет, выходить по вечерам за ворота, хоть с домовым, хоть без него. Когда девушка засыпала, она думала о том, что вряд ли поляна появится, когда с ней будет Додо. А ещё она думала о том, что когда случаются все эти необычные вещи она почему-то совершенно не боится. Нет, конечно, есть какие-то чувства, испуг от неожиданности, любопытство, ещё что-то, но страха нет… Утро началось привычно, с крика бабушкиного петуха. Даша даже подумала, раз петух прокричал, значит, день будет хорошим. Она позволила себе немного поваляться в постели, затем быстро умылась, позавтракала и, покормив кур, отправилась в огород, прополоть оставшиеся грядки, пока солнце не стало припекать. Дойдя до грядок, девушка застыла с раскрытым ртом. – Эээ, как это? На них не было ни травинки. Кто-то их прополол так, что девушке осталось только позавидовать, у неё так чисто никогда не получалось. Немного постояв вместо пугала, в ожидании непонятно чего, Даша решила, что раз работа сделана, то можно расслабиться и позагорать. И она направилась к лавочке возле дома. Утро было тёплым и солнечным, девушка, удобно устроившись на лавочке, закрыла глаза и не заметила, как задремала. – Даш, тебе плохо? – кто-то теребил её за плечо, а она никак не хотела просыпаться, – Даш, проснись, не пугай меня, – захныкал этот кто-то рядом. Девушка тяжело вздохнула и приоткрыла один глаз. Перед ней стояла Таня. – Тань, вот чего тебе не спится, не сидится, не отдыхается? – спросила Даша, – чего ты припёрлась ни свет ни заря? Таня сделала шаг назад и побледнела: – Извини, я тогда позже зайду. – Нет, это ты извини, – Даша поняла, что обидела девушку совершенно ни за что, – садись, – она похлопала по лавочке рядом с собой, – ты что-то хотела? – Ну, да. Ты же обещала меня отвести в деревню. Мне нужно на учёт встать и в магазин. – Ладно, пошли сейчас, мне всё равно делать нечего. Кто-то вчера за меня всю работу сделал. И тут Даша поняла, что этот кто-то сидит рядом с ней. – Тань, это ты что ли вчера мне грядки прополола? – Ну да. Пашку же надо было чем-то занять, вот мы сначала грядки пропололи, потом курятник почистили, курочек покормили, в курятник загнали, а потом вы нас позвали, и всё… – Что всё? – почему-то испугалась Даша. – Ну, всё, больше мы ничего не делали, – робко сказала Таня. – Тань, что с тобой сегодня такое, ты как будто сама не своя, – спросила Даша, приглядываясь к своей собеседнице, – что у тебя случилось? – Даш, пошли скорее в магазин, а? Есть очень хочется. И тут Дашу как ведром холодной воды окатило. – Таня, а чем ты питалась все эти дни? – Ну, как чем, – робко произнесла Таня, – сначала, когда у деда Матвея жила, он меня подкармливал, потом, когда он меня выгнал, у меня кое-что оставалось, я чуточку круп из дома привезла, а теперь всё закончилось. Совсем закончилось, – грустно вздохнула Таня и шмыгнула носом. – Твою мать, – выругалась Даша, – да у меня же холодильник яйцами забит, я же тебе предлагала их. Да хоть бы хлеба испекла, и то уже что-то пожрать бы было. А ты целыми днями голодная ходила и мне ничего не сказала. Таня, да ты нормальная? Та только опустила голову и тихо, почти шепотом ответила: