– Ну, я бы так не сказала, – начала оправдываться Даша, – мы неучи только в некоторых отраслях. – Не умничай, – расхохоталась Таня. – Ну, вот. Хоть смеяться начала, а то вечно глаза грустные. – Даш, слушай, я тут огород чистить начала, как ты думаешь, могу я что-нибудь посадить? Для картошки, конечно поздно, но можно огурцы, например, посадить. Может ещё что. – Нашла, у кого спрашивать, – усмехнулась Даша, – городского жителя. Это тебе к нашим старичкам. Они тебе и посоветуют, что можно посадить и если рассада какая осталась, рассады дадут. И ещё помогать пришлёпают… А вообще, нам с тобой надо хотя бы по очереди навещать их, хоть какое-то разнообразие в их жизни. Как телевизор… Мне мама в детстве читала книжку «Тимур и его команда». Там пионеры решили взять шефство над семьями фронтовиков. Ну, они там, в огороде помогали, воду носили, дрова рубили. Я тогда маме сказала, что они ненормальные, раз им больше заняться нечем, вот я бы такой ерундой не занималась. А сейчас я их поняла. Жалко стариков, – тяжело вздохнула Даша, – они совсем никому не нужны. Кстати, а ты курей заводить не собираешься? – А причём тут куры? – опешила Таня. – Да сама не знаю, просто вспомнила. – Нет, пока не буду заводить. Всё нужно делать своевременно, одно за другим. Сначала нужно себя научиться обеспечивать, а потом уже и скотину разводить. А на счёт стариков ты права. У меня тут идея возникла. А давай мы сами им хлеб будем печь. Это много времени не займёт, и всё лучше, чем в магазин гонять по пятнадцать километров на велике. Как раз появится повод их навестить. Нам не сложно, а им приятно. – Да ну, – сморщила носик Даша, – это вообще нереальная тема. Это же столько всего нужно. Ну, хотя бы формы для выпечки, я видела их по телику. Ну чего ты лыбишься? – обиделась она, на смеющуюся Таню. – Хлеб можно и без формы выпекать, главное, чтобы духовка была хорошей, а у тебя она очень крутая и стоит без дела. Я в неё заглянула, а она идеально чистая, как будто только с магазина. Но и тут я могу тебя разочаровать, пойдём. Таня пошла в кладовку и, раскрыв чемодан, показала Даше содержимое: – Вот. В чемодане лежали разнообразные формы для выпечки, большие, средние, маленькие, металлические, силиконовые и ещё какие-то очень тяжелые, похожие на керамику. – Твою мать, Танька, тебе что, делать больше нечего было, как эту хрень повсюду за собой таскать? – ахнула Даша. – Чтоб ты понимала, – возмутилась та, – это же целое состояние. Для кондитера это клад. Вот эта керамическая форма служить будет всю жизнь. Правда и стоит она, как крыло от самолёта, но это же Италия! – Мне тебя не понять. Тань, ты беременная таскала такую тяжесть, я с тебя фигею. – Балбеска ты, это же целое состояние, которое можно, в итоге в хорошие деньги превратить. – Вот, блин, ещё одна бизнесменша. Одна уже яйцом наторговала, ворота отдирает, скоро и вторая туда же пойдёт. Кстати, тебе яйца не нужны? – Ну, когда пирожные будем делать, будут нужны, а сейчас пока нет. – Как нет? А хлеб как печь? – Даш, какие яйца в хлебе? Нет, мы такое г… стряпать не будем. Мы хороший будем печь, по старинному рецепту. – Блин, да куда мне их теперь девать? Их становится всё больше и больше, я их есть не успеваю. – Ну, куда-то же их твоя бабушка девала? Может, старикам раздавала? – Тань, да какие старики, у нас у каждого во дворе по несколько кур. Это же деревня. – Может гости всё съедали. – Да фиг его знает, кто их ел. Хоть иди к бабе Нине на поклон. Пусть она их на рынок вывозит. Тань, ты чего? Тебе плохо? Что, ребёнок? – засуетилась Даша. Таня стояла у окна, смотрела на улицу и, улыбаясь, разговаривала с Дашей, как вдруг, она сильно побледнела и, схватившись за подоконник, начала медленно оседать. Даша подбежала к ней и, подхватив под руки, пыталась приподнять девушку и усадить на табурет. – Таня, ну что? Скорую? Не молчи, пожалуйста, – отчаянно взывала к девушке Даша. – Там, смотри, – зашептала Таня, показывая пальцем в сторону Дашиного дома. Девушка оглянулась и посмотрела в окно. К воротам подъехал ярко красный «Лексус», из него вышла яркая блондинка в шикарном красном костюме. Даше всегда нравились такие женщины, яркие, раскрепощённые, с изящной летящей походкой. – Ну, девушка, какая-то приехала, и что? Сейчас мы её развернём. Делов-то, – попыталась успокоить она Таню. – Даша, это не девушка, – ответила Таня со слезами на глазах, – это моя свекровь. – Ну, ничего себе, – присвистнула Даша, – вот это красотка. Теперь понятно, для чего ты им нужна была. Какая она тебе свекровь? Барыня, хозяйка, ни больше ни меньше, – девушка посмотрела на свою трясущуюся от страха собеседницу, и добавила, – чувствует моя многоуважаемая пятая точка, что ты, дорогая моя, далеко не всё мне рассказала. Ох, не всё… Ладно, пойду, пошлю её… – Куда? – испуганно спросила девушка. – Куда подальше. Конкретного адреса пока сказать не могу. Даша вышла на крыльцо и посмотрела в сторону своего дома. Дама стояла спиной к забору и без зазрения совести долбила со всей дури каблуками по калитке. – Не, ну это уже наглость, – девушка начинала закипать. Мигом преодолев три огорода, Даша подбежала к своей калитке и распахнула её, и тут же каблук дамы ударил её по коленке. Даша взвыла на всю деревню. – Ты… – дама повернулась лицом к девушке, – ты чего орёшь? – спросила дама надменным тоном, – хозяйку позови. – Ты… – зло ответила девушка, – ты извиниться не хочешь? Больно всё-таки. Дама брезгливо скривила лицо и кинула: – Перебьёшься. Я сказала, хозяйку позови. – Перебьёшься, – передразнила её Даша, – нет её, уехала. И будет не скоро, так что если что-то нужно, придётся снизойти до меня, мадам. Женщина и бровью не повела и, не изменив выражения лица, продолжила: – Я тут к вам свою… – Прислугу отправляла? – язвительно договорила за даму девушка, – второй раз объясняю, нет её. Как пришла, так и ушла. Куда, не знаю. Всё. Точка. Если ваш сын такой придурок и с первого раза не понимает, объясняю второй и последний раз. Ни бабушка, ни тем более я никогда таких услуг не предоставляли. Бабушка лечит, а не убивает. Понятно? Если вы хотели избавиться от ребёнка, то вам нужно было идти в больницу, к врачу, а не сюда. Это ясно? А ещё лучше, не допускать некоторые части тела сына до прислуги. И тогда всё будет хорошо, – Даша говорила зло, не давая вставить даже слова надменной гостье, – что вы ещё хотите узнать? Женщина поджала губы и в упор смотрела на девушку. Даша тоже не сводила с неё глаз. Спустя некоторое время гостья сдалась, отвела глаза и прошипела: – Хамка. – Дура, – совершенно спокойно ответила ей девушка, женщина нервно дёрнула плечом, демонстративно развернулась и села в машину. Даша позволила себе расслабиться и потереть ушибленное колено. – Чтоб ты усралась, чтоб у тебя машина сломалась, чтоб тебе дятел крышу пробил, – пробурчала девушка вслед отъезжающему автомобилю. Машина доехала до первых реденьких кустиков и дернулась, из выхлопной трубы вырвался клубок чёрного дыма. Почти в тот же момент дверь машины распахнулась, из неё выскочила дама и побежала в кусты, а откуда-то сверху спикировал дятел и вонзил клюв в крышу автомобиля. – М-да. С желаниями нужно быть как-то поосторожнее, – подумала Даша, и, спохватившись, кинулась к дому, – черт, когда он нужен, никогда его нет под рукой. Девушка забежала в дом и начала метаться по кухне, перебирая всё подряд, наконец, ей в руки попал телефон, она схватила его и побежала к автомобилю. Добежав до кустиков, она включила камеру и щелкнула пару раз даму, как раз выходившую из леска. – Это что ещё такое, – возмутилась барыня. – Это я для архива, – изображая дурочку, ответила Даша, – я всех, кто меня обижал, потом покажу бабушке, чтоб она потом их не лечила. До свидания. Надеюсь, больше не увидимся, ведь теперь-то вам незачем сюда приезжать. – Ах ты, хамка, – завопила дама, замахнувшись на девушку, – да я тебя, да я тебе… Даша цокнула языком и шумно выдохнула: – Ну, ой, – и спокойным шагом пошла к дому. Женщина закричала вслед что-то невразумительное, но Даша не расслышала ни слова. Она даже не пыталась разобрать, что кричала дама, ей было всё равно. Сколько таких злобных и вредных тёток уже встречалось на её пути, которые кляли современную молодежь, всех не переслушаешь. Дойдя до калитки, она обернулась. Женщина уже переключилась на свой автомобиль, продолжая что-то орать, размахивать руками и пинать его. – Что за привычка всё пинать, по делу и без дела? – возмутилась Даша и стала разглядывать следы пребывания Таниной свекрови возле их ворот. На дереве остались четкие следы от каблуков, – блин, жалко калитку, теперь никак не заровнять. Вот как теперь ее красить? Кобыла здоровая. Да вали ты уже отсюда, надоела. Последняя фраза адресовалась скорее к машине, чем к её хозяйке, поэтому девушка сначала и не обратила внимания на события, которые начинались у леса. Машина внезапно еще раз чихнула чёрным дымом и потихоньку поехала. Дамочка сначала замерла, а потом дико взвизгнула и побежала за машиной. Даша обернулась и стала наблюдать за происходящим. Танина свекровь бежала в своём шикарном облегающем костюме, от какого-то круторого кутюрье, семеня ножками, потому что костюм был слишком узок, а каблуки слишком высокие. Пробежав буквально десять метров, женщина подвернула ногу, и запрыгала на здоровой. Но это её не спасало, автомобиль медленно, но верно удалялся от неё в лес. Тогда дама остановилась, сняла туфли, взяла их подмышки и побежала за машиной босиком. Без каблуков она догнала автомобиль в три прыжка, схватилась за ручку двери и запрыгнула в машину, выронив при этом туфлю. – Вот это по-нашему, – сказала Даша, – весело, и в кино ходить не надо. Машина затормозила, девушка напряглась. Но гостья выпрыгнув из авто как кошка, схватила свою потерю, запрыгнула обратно, и машина рванула по дороге с бешеной скоростью. – Бедный дятел, – подумала Даша, – хоть бы ему леший, что ли помог. Открывая калитку, Даша поняла что богатые, шикарные блондинки, да и не блондинки тоже, у неё теперь не в фаворе. Её постигло глубокое разочарование, такая красивая обложка и совсем без мозгов. И почему она никогда не замечала этого раньше? То ли дело Таня, вот кто действительно её восхищал. Пока Даша слонялась по двору или деревне, в поисках приключений на свою пятую точку, Таня медленно, но верно делала своё дело и буквально за несколько дней превратила развалины в хоромы. И уходя из дома, прихватила с собой не норковую шубку, а формы для работы. И как она их только допёрла?