– Что это, заразная болезнь стариков, или маразм крепчает? – подумала она, потому что никак не могла понять, в чём её обвиняют. – Ты это покупала? Ты это ко мне приносила? – продолжала кричать баба Нина, периодически переходя на визг, – не ты! Не тебе и забирать, тварь такая. Верни овёс, верни пшеницу! До Даши, наконец, стало доходить происходящее. Наверное, ночью домовой выполнил своё обещание и вернул бабушкины мешки с птичьим кормом. – Стоп, – девушка вытянула руки вперёд, пытаясь угомонить горластую бабку, – возвращать я ничего не буду, этот корм покупала моя бабушка, и давала его вам, в расчёте на то, что вы будете ухаживать за её курами и кормить их вы тоже будете. Но куры вернулись домой, а значит, и корм должен находиться там же, где и куры – у нас дома. Вдруг Даша заметила, как петух, выйдя из курятника, попытался пройти позади бабки к своей любимой жердочке на заборе, косясь на людей. Как только баба Нина повысила голос, он остановился и замер. Девушке показалось это смешным, и она улыбнулась на свою беду, потому что это ещё больше разозлило пожилую соседку. – Ах ты, поганка наглая, она мне ещё перечить будет. А ну, верни мешки на место. – Да не могу я их вернуть, они же тяжелые, я их просто не подниму. А если они сейчас стоят в нашей кладовой, то это не значит, что это я их забрала. – А кто, кто по-твоему их туда принёс? – завизжала бабка, брызжа слюной. Даша брезгливо отстранилась и спокойно ответила: – Я догадываюсь, кто это сделал, но сказать не могу. Скажем так, высшая сила справедливости. Пока Даша говорила, петух мелкими перебежками благополучно добрался до забора, но не взлетел на него, а только с какой-то невероятной печалью посмотрел вверх. – Ах ты, монстра уродливая, вся в бабку, мутантиха, – вдруг заорала баба Нина и замахнулась на девушку палкой, с которой она уже не расставалась много лет. У Даши от обиды набежали слёзы на глаза, небо сразу же потемнело и стал накрапывать мелкий дождь. – Ведьма проклятая, – не унималась старуха. Внезапно девушка вспомнила эпизод из далёкого детства. Она так же стояла у порога, к ней наклонилась цыганка и протягивала к девочке руки. Даше было очень страшно, она боялась эту тётю, ей хотелось крикнуть и убежать, но что-то держало её около порога. Вдруг за спиной девочки появилась бабушка, Даша сразу перестала бояться и посмотрела на бабулю. Та была чернее тучи, казалось ещё немного и из её глаз посыпятся искры. Бабушка отодвинула девочку себе за спину и что-то сказала. – Что же тогда сказала бабушка, – начала лихорадочно вспоминать девушка, нахмурив брови, – что тогда заставило испугаться цыганку? Как-то внезапно в её голове прозвучали слова и Даша, прищурившись и злобно зыркнув исподлобья, тихо, но отчётливо сказала бабке: – А ну, уйди отсюда по-хорошему, а не то прокляну. Петух у забора вздрогнул, вытянул шею и рванул обратно в курятник. Бабка попятилась и, шипя проклятья, быстрым шагом пошла к калитке, идущей на улицу, а Даша с грохотом захлопнула дверь. Как только за соседкой закрылась калитка, в курятнике закукарекал петух. Ну, не могла эта гордая птица пропустить рассвет, не могла… После такого яркого пробуждения есть не хотелось, дома не сиделось, и девушка вышла во двор. Там всегда работы не початый край, а за работой всё забудется… Стрелки часов приближались к двенадцати, и солнце нещадно жгло плечи девушки, но Даша даже и не думала прятаться от него в дом. Она настырно докрашивала наличники и ставни. Краска ложилась ровно и гладко, то ли от того, что девушку с утра разозлили, настроение никак не хотело подниматься, и она сосредоточила свое внимание на кончике кисточки, то ли от того, что уже поднаторела в рабочей профессии. Работа буквально кипела в её руках, а завитушки как будто специально подставляли свои ребрышки так, чтобы Даше легче было их прокрашивать. Когда она, уже докрасив наличник, вытирала кисти о тряпку, её взгляд упал на калитку. Там стоял он, чёрный человек и очень внимательно смотрел на Дашу. В этот раз девушка среагировала на него совершенно спокойно и, продолжая свою работу, спокойно сказала: – Информацию приняла, намек понят, спасибо. Человек слегка улыбнулся, совсем чуть-чуть уголком своего бледного рта, но Даша всё прекрасно поняла, затем он практически незаметно кивнул головой и исчез. Девушка тоже улыбнулась и, вытерев кисти и поставив их в банку с водой спокойно пошла в дом. – Ну, что ты поняла? – раздался голос Додо откуда-то из под печки, – о чём ты догадалась, чего я не смог допетрить? – Всё очень просто дорогой мой Дормидонт, он не нёс угрозу и не подсовывал нам испытания. Он предупреждал нас о том, что нужно быть готовым к очередным неприятностям. В дверь снова кто-то постучал, за печкой что-то упало, а Даша, ухмыльнувшись, открыла дверь. Она была готова к новым испытаниям и кажется, даже знала к каким. На пороге, держась рукой за косяк, стояла Таня и тяжело дышала. Даша побелела от страха и прошептала: – Что случилось? – Ничего не случилось, – сказала заплетающимся языком девушка, – я как увидела этого мужика у твоих ворот, так и рванула на помощь. Даша сначала не поняла, о чём говорит Таня, но в дом её пригласила, усадила в кресло и принесла стакан воды. Но постепенно до неё дошел смысл Таниных слов, и она засмеялась. – Тань, прости, меня баба Нина сегодня подняла ни свет ни заря, я с самого утра туго соображаю, доходит как до жирафа, ты что, спасать меня прибежала? – Ну, да. Ты же тут одна, мало ли… А так увидит, что нас двое, может, побоится и уйдёт. – Спасибо тебе, добрая душа, – засмеялась Даша, – Тань, ты не поверишь, ты сегодня сделала мой день, у меня, прям, настроение поднялось. Честно-честно. Только я поняла в чём дело, ты его не бойся. Он не угрожает, он предупреждает. Вот, вчера пришел, а сегодня баба Нина с утра концерт устроила. Правда, он потом опять пришел… – задумчиво сказала Даша, – ну, по крайней мере, я теперь знаю, чего ожидать. Случится что-то плохое. – Молодец, очень оптимистично, – Таня демонстративно похлопала в ладоши, – да будет тебе известно, твоя баба Нина сейчас носится по всей деревне и рассказывает старикам, что ты у неё что-то украла. Те, правда от неё отмахиваются, не верят в её болтовню, но ты же знаешь стариков, сейчас они за тебя, а через пять минут уже всё забудут и будут говорить обратное. Я бы на твоём месте, поостереглась. – Тань, ты ещё не поняла? Что бы ты ни делала, как бы ты для них не старалась, всё равно будешь плохая. Вон бабушка моя. Лечит их и днём и ночью, двадцать четыре часа в сутки, круглый год, и знаешь, что я сегодня услышала? Вся в бабку мутантиха! Представляешь? Что за люди? – Даша развела руками. – Даш, да что с ними такое случилось-то? Какая муха их укусила? Ещё же буквально несколько дней назад всё было хорошо. Что ты бабке такого сделала? – Да ничего, как и в твоём вчерашнем случае, просто забрала своё. Дед, кстати, не прибегал? Чемодан не требовал? – Нет. С утра пошел к бабе Нине, как всегда огородами, толкнул калитку раз – другой, почесал затылок и пошел в обход. Только вышел на дорогу, а баб Нина уже несётся, палкой сотрясает, орёт как резаная. Он её выслушал, и говорит, мол, надо эту Дашку воровкой выставить, и выгнать с деревни, вот она и понеслась всех стариков подбивать. – Дед Матвей, говоришь, – Даша застучала пальцами по столу, – так, так, так… Вот, значит, где собака порылась. Ну, дед, ну берегись. Тань, у тебя ещё осталась белая краска? – Осталась. – А дать сможешь? – Конечно, смогу. Даш, ты что задумала? – спросила Таня и, не дождавшись ответа, добавила, – я с тобой! Но знай, если что, то краска нас выдаст с потрохами, ведь только мы в деревне нынче красили. – А и хорошо, это очень даже прекрасно, пусть знают, на кого хвост задрали! – расхрабрилась Даша. – Ой, мамочки, – Таня схватилась за голову, – что будет, что будет… А утром жители деревни могли наблюдать на воротах деда Матвея и бабы Нины надпись. У каждого крупными буквами было написано слово: «ВОР». Утром Даша уже успела и за курами поухаживать, и в огороде пару грядок прополоть, а в деревне всё было по-прежнему тихо. Вообще-то она рассчитывала на то, что прямо с утра как минимум будет крик и шум на всю деревню, как максимум бабка и дед прибегут выяснять отношения с Дашей и попытаются поколотить её палками и вот тогда уж она выскажет им всё, что о них думает. Часам к десяти девушка додумалась, что старички могут атаковать и не только её, а более слабого – Таню, и это начало её волновать. За последнюю неделю Тане хватило приключений с лихвой, а с учётом того, что она была беременна, так это было в два раза больше чем чересчур. Солнце начало припекать и девушка, оставив грядки в покое, пошла проверить, все ли в деревне в порядке. Сначала она сходила налево. Туда, где жили нормальные, мирные старички. Там царили тишина и спокойствие, каждый занимался своим делом. Когда девушка проходила мимо, кто-то махал Даше рукой, кто-то болтал с ней о политике и событиях в мире, а кое-кто даже к столу пригласил. Ей даже стыдно стало, что не пришла к ним раньше. Каждый из них был одинок по-своему и каждый нуждался в общении. Затем она развернулась и направилась в другую сторону. Туда, где жили самые беспокойные элементы, она добралась далеко за полдень. Уже издалека, ещё не подходя к дому бабы Нины, она заметила какую-то возню возле её ворот. Подойдя поближе, поняла, что старики её совсем не замечают. Дед Матвей очищал ворота чем-то на подобии железной щетки, а баба Нина ругала его, на чем свет стоит: – Это всё ты, паразит старый, давай пошутим, давай проучим. Это всё твой бизнес план проклятый. Меня из-за тебя сегодня ночью хозяин чуть не придушил, посмотри, как он меня опозорил на весь свет. – Это что такое, – подумала Даша, – Мирошка мою славу себе присвоил что ли? Это у них, наверное, совет состоялся, и они действовать начали. А я-то думаю, куда это мой Додо подевался, ни вечером, ни ночью никак себя не проявлял. – Да не ругайся ты, Ниночка, я сам сегодня чуть не погиб от нечистой силы, у самого сегодня вороты пометили. Стыд-то какой. – Здравствуйте, – громко поздоровалась девушка, вплотную подойдя к ним, – вам помочь? Бабка с дедом оглянулись и, прикрыв собой надпись, ответили хором: – Нет, Дашенька, спасибо, мы сами управимся. Даша улыбнулась и, помахав им рукой, отправилась к Тане. Шагнув за порог её дома, она ахнула. – Да когда ж ты все успела? Дом уже был готов к заселению полностью и напоминал какое-то дворянское гнездо, какое Даша видела только в кино. Бордовые бархатные шторы, абажур над круглым столом, стулья, комод, всё смотрелось как-то опрятно, богато и, совершенно по-другому, не так, как в старом доме. От обстановки веяло теплом и уютом, и совсем не казалось, что эти вещи устарели и давно вышли из моды. – Ну, вот, а говорила, помоги с обстановкой, – вздохнула девушка. – Даш, это ты? – раздался голос Тани из глубины дома, – иди сюда. Даша пошла на голос и обнаружила хозяйку в кухне. – Иди сюда скорее, – Таня схватила Дашу под руку и потянула к окну, – полюбуйся на красавцев. Они тут с самого рассвета топчутся, ворота очищают. Из окна было очень хорошо видно, как баба Нина и дед Матвей, тихонько поругиваясь, дружно сдирали краску с ворот. – Да видела уже, я ж через улицу к тебе шла. Представляешь, они думают, что это домовые их за жадность наказали. Они сегодня просто невероятно добрые и вежливые. – Ты зря смеешься. Ты видела надпись на заборе-то? – Нет, чего мне на неё смотреть, если я её писала. – А я вот видела, специально рано утром пошла посмотреть. И знаешь что? Надпись там не белая, а черная. Написана чем-то таким… На вар строительный похоже. – Деготь, – догадалась Даша, – дёгтем намазано. Если честно, я не знаю, что такое деготь, но знаю, что он черный и что им в старину ворота мазали, если человека хотели опозорить. – Не человека, а девушку, – покачала головой Таня, – чему тебя на уроках истории учили? – Ага, а сама-то… Что-то типа вара, – хихикнула Даша, – а истории нас не учили, у нас историю особо никто и не преподавал, историки менялись, как перчатки, бывало такое, что за год учебник даже не открывали. Сдаёшь учебники в конце года, достаёшь из стола книжечку, оп-па… А это учебник истории… А ты уже и забыл, что его получал. Таня хихикнула: – Стоим тут две такие замечательные… Неучи. Умничаем, вар – дёготь.