— Мы можем просто взять очки и уйти? Он подходит к двери и выглядывает наружу. Потом возвращается ко мне и садится передо мной на корточки. — Что ты видела? — Хм, с чего мне начать? Ну, у нее есть дочь по имени Белла, она маленькая. Она попытается подцепить тебя сегодня вечером в каком-нибудь клубе и убедить, что Белла твоя дочь. — Зачем ей это? — Из-за денег. А еще у нее есть парень по имени Брендон. Джуд улыбается, а потом усмехается про себя. Стиви входит, неся поднос с солнцезащитными очками. Она останавливается, заметив, что он смеется, а я смотрю на нее. — Хочешь примерить? — грубо спрашивает она, не сводя глаз с Джуда. — Не надо, мы возьмем все десять. — Он достает из кармана зажим для денег и протягивает ей пачку денег. — Мне нужно пробить чеки. — Мы подождем. Она берет пачку денег и снова уходит. За все время ее отсутствия Джуд не говорит мне ни слова. Но по крепко сжатым челюстям и улыбке на лице я могу сказать, о чем он думает. Стиви возвращается через пару минут и протягивает ему сдачу. — Спасибо, — говорит Джуд, натягивая перчатки. Он хватает мою руку, сжимает ее и подмигивает мне. Его самодовольная улыбка говорит о многом. — Ты идешь сегодня в клуб, Джуд? — спрашивает Стиви своим нежным, сладким голосом. Волосы у меня на затылке встают дыбом. Гвозди… доска. Меня тошнит от ее фальши. — Я пока думаю. Забирая пакет с солнцезащитными очками, он тянется к дверной ручке. — Ты поцелуешь меня перед уходом? — спрашивает она, и меня тошнит. — Всего лишь маленький поцелуй, Джуди. — Меня только что вырвало, — бормочу я. Джуд с улыбкой поворачивается ко мне. Он подмигивает мне и обращает свое внимание на Стиви, которая медленно приближается к нему. — Ну конечно, сладкая. — Он поворачивает лицо, подставляя ей щеку. Она встает на цыпочки, чтобы дотянуться до его щеки, и целует его. Ее губы слишком долго касаются его щеки. Моя кожа покрывается мурашками, а желудок сжимается. Я ее ненавижу. Он отстраняется. — Будет лучше, если ты присмотришь за своим ребенком. И оставишь идею о том, чтобы убедить меня в том, что это моя дочь. Вся кровь отливает от ее лица. Ее щеки бледнеют, глаза становятся огромными. Я смеюсь. — Ты в порядке, Стиви? — спрашиваю я, чтобы она точно поняла, что я смеюсь над ней. — Как… как ты узнал о ней? — шепчет Стиви. — О Белле? — переспрашивает Джуд. Стиви кивает, она задыхается и все еще мертвенно бледна. Он подходит к ней ближе, и она испуганно отступает назад. Я хватаю Джуда за руку, потому что не хочу, чтобы он причинил ей боль. — Не думай, что ты можешь на*бать меня. На ее глазах показываются слезы. Одна срывается с ресниц и скатывается по ее щеке. Стиви яростно кивает, ее руки сжаты в кулаки. — Прости, — шепчет она. Мы выходим из магазина, и стальная тяжелая дверь громко захлопывается за нами. Стук заставляет меня подпрыгнуть, но Джуд уже быстро идет туда же, откуда мы пришли. — Она мне не нравится, — говорю я между вдохами. — Мне тоже. — Но ты позволил ей поцеловать себя. — Я зажимаю рот свободной рукой, потому что понимаю, что говорю, как ревнивая подружка. А ведь я не подружка. Но ее публичные проявления чувств отвратительны. Особенно после того, как я побывала в видении и поняла, каковы ее истинные намерения… по крайней мере, каковыми они были, пока Джуд не огорошил ее. — Мне кажется, я чувствую намек на ревность? — Что?! Ни за что. — Я закатываю глаза и притворяюсь, что меня тошнит. — Ты отвратительный. И симпатичный. Заткнись, Лекси, он преступник и избивает людей. — По-моему, ты ревнуешь. — По-моему, ты заблуждаешься. — Ревность — это нормально. — Заблуждаться — тоже нормально. Он громко смеется, но продолжает вести меня обратно по коридорам, к консьержу, который вручил ему электронную карточку-ключ. Джуд останавливается у стойки, возвращает ему карточку вместе с пачкой счетов, и мы выходим через парадную дверь. — Я не совсем понимаю, почему мы пошли этим путем, но он определенно — пустая трата времени. Джуд открывает передо мной дверцу машины, которая ждет именно там, где мы ее оставили, под знаком «Парковка запрещена». — И как же тебе не выписали штраф? — спрашиваю я, как только Джуд садится и машина трогается. — У меня есть связи. — Ты так и не сказал мне, зачем мы отправились в эту кругосветку. Открыв пакет, я достаю первую пару очков и надеваю их. Я смотрю на Джуда, который пристально наблюдает за мной. — Они мне нравятся. — Я не спрашивала твоего мнения. Он смеется и качает головой. — Подростки, — бормочет себе под нос. Как там говорится? Сделать лимонад из лимонов? Жизнь дала мне лимон. Шестифутовый, опасный (и симпатичный) лимон. — Сколько тебе лет? — спрашиваю я, надевая еще одну пару очков. Они нравятся мне больше. Джуд наклоняется вперед и наливает себе стакан виски. Поднеся стакан к губам, он шепчет: — Двадцать пять, — прежде чем осушить его одним глотком. — Тебе всего двадцать пять? — переспрашиваю я и изучаю его лицо. — Я должен быть оскорблен? Я пожимаю плечами. — Как хочешь. Я смотрю за окно. Улицы становятся шире, а земля утопает в зелени, так что я знаю, что мы недалеко от дома Джуда. Мы подъезжаем, и я не жду, пока кто-нибудь откроет мне дверь. Я выхожу из машины, забрав пакет с очками, и захожу в дом, прежде чем сам Джуд выходит из машины. Уже оказавшись возле своей комнаты, я замечаю, что дверь снята и комната совершенно пуста. Сердце бешено колотится в груди, и в голове мелькают ужасные мысли. Он собирается убить меня. Я знаю. — Джуд! — кричу я.