— А цель этого ужина? — я не идиотка, я знаю, что он хочет использовать меня. — Мне нужно, чтобы ты прикоснулась к человеку по имени Альфред и сказала мне, что ты видишь. — Могу я отказаться? — я смотрю в его темные и опасные глаза. — Можешь, конечно, можешь. У тебя всегда есть возможность сказать «нет». — Он достает из кармана телефон и проводит пальцем по экрану. Я знаю, что он имеет в виду. Слезы щиплют глаза, но я сдерживаю их. Я загоняю ненависть как можно глубже, в угол в той части себя, которая будет держать все под контролем. — Ты просто свинья. — Я поворачиваюсь к нему спиной. — Я буду рад, если ты составишь мне компанию сегодня вечером. Я пришлю подходящую одежду. Я чувствую, как двигается матрас, и понимаю, что он уходит. — Мне не следовало вообще подходить к тебе в том торговом центре. — Ты знаешь, я могу быть тьмой, но тебе я дарю только свой свет. — Ты ходячий, говорящий мешок лживого дерьма. Ты дашь мне только свой свет, но ты готов отдать приказ убить всех, кого я люблю. В тебе нет света, Джуд. Твой свет погас в твоем черном сердце. — Он все еще в моей комнате. — Я буду готова, когда нужно. — Будь внизу к восьми. Платье я пришлю. Если я о чем-то забыл, пожалуйста, дай мне знать. — Ты забыл о своей душе. Он откашливается, а потом я слышу, как закрывается замок. Закрыв глаза, я пытаюсь снова заснуть. Я ненавижу ту жизнь, которой живу, если это можно назвать жизнью. *** Стоя в душе, я слышу, как кто-то входит в спальню. Я знаю, если бы кто-то из этих людей хотел причинить мне боль, они бы уже это сделали. И тот человек, который причинил мне боль, он умер. Это глупо, я должна беспокоиться о своей безопасности, но, как ни странно, мой мозг как-то свыкся с мыслью о том, что пока я здесь, об этом будет беспокоиться Джуд. Не поймите меня неправильно, я все еще хочу уйти, и я все еще пленница. Я хочу вернуться домой, и я хочу увидеть своих родителей, но я знаю, что это вряд ли когда-либо случится. Выйдя из душа, я оборачиваю одно полотенце вокруг тела, заматываю другим волосы и иду в спальню. На кровати стоит огромная белая коробка, обернутая яркой голубой лентой, и маленькая белая коробка без ленты. Серьезно, приятель, это не свидание. Развязав ленту, я открываю коробку и вижу зеленое вечернее платье. Я должна быть в восторге от красивого платья, но восторга нет. Это просто моя работа. Он платит тем, что не убивает людей, которых я люблю. Взамен я предоставляю ему свой дар. Я вынимаю платье из оберточной бумаги, в которую оно завернуто, и оглядываю его. Нет никаких сомнений — платье великолепно. Оно длинное и приталенное, с легкими, почти прозрачными шифоновыми рукавами. Тот, кто выбрал его, угадал, потому что это то, что я бы выбрала для себя. Я опускаю платье на коробку, и открываю вторую коробку. В ней золотистого цвета босоножки с ремешками. Опять же, я бы выбрала такие для себя. Каблуки не слишком высокие, но достаточно, чтобы добавить немного роста моим пяти футам и восьми дюймам (прим. — 172 см). Поддев босоножку мизинцем, я бросаю ее на кровать. — Знаешь, Джуд, ты меня очень беспокоишь. Ты знаешь мой размер, и у тебя хороший вкус. Самое тревожное, что ты в этом разбираешься. — Я улыбаюсь про себя, зная, что он слушает и наблюдает за мной. — Держу пари, ты гей. Геи всегда имеют хорошее чувство стиля. Я иду в ванную и бросаю полотенце у двери. Не стоит скромничать, держу пари, что у этого больного ублюдка и в душе есть камера. Мне не требуется много времени, чтобы высушить волосы феном и выпрямить их, а также нанести легкий макияж. Я делаю это не для него, я делаю это, потому что я решила, что буду относиться к этому как к работе, где оплата — мои услуги взамен на жизнь моих родителей и подруги. Я иду на работу. Собираюсь и иду на работу. Это именно то, что есть. Я работаю на него. Голая, я иду в спальню и надеваю нижнее белье, которое он купил для меня. Затем надеваю платье. Оно великолепно: длинные шифоновые рукава заканчиваются тканевой полоской, прикрепляющейся к среднему пальцу, чтобы удержать рукав на месте. Усевшись на кровать, я засовываю ноги в великолепные босоножки, застегиваю ремешки и встаю. Кроме зеркала в шкафчике с лекарствами в ванной посмотреть на себя мне некуда. Раздается стук в дверь, и входит тот громила. — Мисс Мерфи, босс ждет вас внизу, — безучастно говорит он. — Учитывая, что я собираюсь прожить здесь, бог знает сколько времени, ты можешь хотя бы назвать мне свое имя? Он скрещивает руки на груди и расставляет ноги на ширину плеч. — Босс ждет. Закатив глаза, я прохожу мимо. Я хочу ударить его плечом, но он огромный как танк, и мне наверняка будет больнее, чем ему. Выйдя из комнаты, я иду по коридору и спускаюсь по парадной лестнице. Джуд одет в смокинг, его черные как смоль волосы зачесаны набок. Он нетерпеливо смотрит на часы, потом поворачивается в мою сторону. Я уже на полпути вниз по лестнице, когда он замечает меня, его глаза расширяются, а губы растягиваются в ухмылке. — О, ты выглядишь просто потрясающе, — говорит он. Его глаза скользят по моему телу, оглядывая платье. Внутри у меня все дрожит. Никогда еще мужчина не смотрел на меня так. И пусть мне приятно, я знаю, что скрывается в его красивой внешности и темных, опасных глазах. — Спасибо, — коротко отвечаю я. — Ты тоже хорошо выглядишь. — К тебе будут прикованы все взгляды. — Отлично, внимание — это именно то, чего я хочу, — саркастично отвечаю я. Джуд кладет руку мне на талию и ведет к входной двери. — Подожди, где твои перчатки? — спрашивает он, останавливаясь у двери. — Перчатки? В коробке их не было. В любом случае, я не могу носить перчатки с этим платьем. Они здесь не к месту. — Ты должна надеть их. Тебе не нужны видения других людей, только Альфреда. — Джуд, перчатки не идут к этому платью. Я их не надену. Простое решение: я не буду никому пожимать руки. В любом случае, как ты собираешься меня представить? О, кстати, это девушка, которую я похитил и удерживаю против ее воли? — Как свою девушку. А теперь иди и возьми перчатки. — Что? Ты серьезно? — Да, возьми перчатки. Я не хочу, чтобы кто-нибудь даже заподозрил, что у тебя есть какой-то дар. Он не пускает меня дальше. — Ты действительно хочешь, чтобы я надела эти дурацкие перчатки, которые не подходят к этому наряду? — Да. — Тогда иди и принеси их. Я буду ждать тебя в машине. Парень, стоящий у входной двери, ухмыляется мне, когда я иду к нему. Он стоит там, как кирпичная стена, и не двигается. — Убирайся с моего пути. — Он смотрит на Джуда, который смеется у меня за спиной. — Не смотри на него. Я сказала тебе убраться с дороги. Он снова смотрит на Джуда, и это бесит меня еще больше. — Шевелись, — приказывает Джуд парню у двери. Тот отступает в сторону и открывает передо мной входную дверь. Я кошусь на него, проходя мимо, а потом оказываюсь на улице, и меня буквально валит с ног запах жасмина. Закрыв глаза, я глубоко вдыхаю сладкий аромат. — Жасмин в это время года? — спрашиваю я себя, оглядывая фасад смехотворно огромного особняка. Стены не покрыты штукатуркой, и они не кирпичные, это огромные валуны из песчаника. Оглядываясь вокруг, я оцениваю великолепие и богатство этого места. — Ух ты, — шепчу я, поднимая глаза и глядя на дом, гордо возвышающийся на живописном участке. Солнце садится вдалеке, но выглядит настолько близко, что кажется я могу дотронуться до него, если протяну руку. Через несколько мгновений станет темно, но цвета в небе завораживают. Захватывающее дух небо не унимает мою боль, хоть и она теперь смешивается с любопытством. Мое сердце болит, потому что я никогда больше не увижу своих родителей, но мне любопытно, куда, черт возьми, Джуд ведет меня сегодня вечером.