– Вспомнила просто. Говорят, что после смерти человек становится легче ровно на двадцать один грамм. Значит, столько приходится на душу. Алекс покачал головой, погладил меня по волосам и усмехнулся: – Умеешь сочинить. Ну, спать-то хочешь? – Ужасно… – я по старой привычке свернулась клубком под его рукой. – Ну, спи. Да не бойся, – предвосхитил он мой ехидный комментарий. – Я не стану трогать тебя. Можешь поверить на слово. Всю ночь я чувствовала рядом с собой его горячее тело и в отчаянии грызла запястье, стараясь справиться с захлестывавшими меня эмоциями. Я все-таки мазохистка – лежать в постели с таким мужчиной и запрещать себе прикасаться к нему, отсекать любые попытки нежности. Дура… Среди ночи я вдруг проснулась. Балконная дверь была открыта настежь, штора раздувалась парусом, и за ней угадывался мужской силуэт. Алекс разговаривал по телефону в полный голос, думая, видимо, что я крепко сплю: – Я не знаю. И не буду у нее спрашивать. Даже если она знает – нет повода лишать девочку этого, она слишком много вынесла в жизни от своего ублюдка-мужа. Да, я знаю. Знаю. Ну и что? В конце концов, тут останется Джеф. И я не брошу ее без прикрытия. Но давить на нее не стану. Я сделал работу, больше я ему ничего не должен. Остальное пусть ищет сам, это мое последнее слово. Меня затрясло. Разговор явно касался моей персоны, упоминание об «ублюдке-муже» убедило меня в этом. Но что же я должна знать? Когда же из моей жизни исчезнут всяческие упоминания о Косте и его делишках? До каких пор я вынуждена бояться каждого черноволосого мужчину? У Кости остался еще младший брат Вартан, мало ли, что там у них в семье говорят о смерти моего мужа. И он, совершенно очевидно, в курсе того, что я жива… А Костя – нет, и это вполне может стать поводом для Вартана, еще Джеф говорил об этом. Но с кем и о чем разговаривает Алекс? Он вышел из-за шторы тихо и неожиданно, я взвизгнула, застигнутая врасплох. Он поморщился: – Не спишь? Давно? – Н-недавно… – А кричала почему? – Ты просто так внезапно появился… я испугалась… – Да? – Алекс опустился на кровать, поджав под себя ногу, и ухватил меня за бретельку рубашки. – И чего испугалась, Мэ-ри? Я попыталась отстраниться, но он крепко держал пальцами тонкий шнурок, и тот угрожающе затрещал, собираясь разорваться. – Куда ты? Я ведь не спросил ничего особенного. Что же именно так напугало тебя? – А в голосе уже угроза, уже холод и злые нотки – понял, что я слышала если не весь разговор, то хотя бы его окончание. – Ночь на улице, балкон открыт… Глаза открываю – а оттуда мужик… Как думаешь – не страшно? – А то ты не поняла, что это я на балконе, раз рядом пусто, – усмехнулся Алекс, наматывая бретельку на палец и притягивая меня к себе все ближе. – Что нового узнала? – То есть? – Я пыталась сопротивляться, но бретелька трещала все громче и готова была вот-вот лопнуть. – Мэри, перестань, не люблю, – поморщился он. – Не пытайся меня обмануть, так будет проще, – он выпустил бретельку и сгреб меня за плечи, встряхнул. – Давай, Мэри, выясним все, раз уж так случилось. – Что… что ты от меня хочешь? – Давай начистоту, Мэри, – Алекс выпустил меня и усадил напротив. – Ты ведь понимаешь, да, что я не только из-за Марго сюда приехал, да? Ты ведь неглупая девочка, Мэри, ты сразу поняла – я увидел по глазам еще там, в кафе. Да и раньше знала. Я даже не удивлюсь, что ты ввязалась в это дело как раз потому, что знала. – В какое дело? Что ты несешь, опомнись, Алекс! – взмолилась я, испуганная до смерти его словами. – Я представления не имею… – Погоди, не ставь одну ложь на другую. Зачем ты ездила в Испанию? – О-о-о! – взвыла я, вцепившись руками в волосы. – Как мне доказать, что я ездила в Барселону отдыхать?! Просто отдыхать, понимаешь? Сидеть на балконе, дышать воздухом, пить вино и от-дыхать! Алекс снова поморщился – мой голос срывался на крик, и это ему ощутимо не нравилось. Он успокаивающе погладил меня по плечу: – Пусть так. Но я не верю в совпадения. – Да в какие совпадения?! – А в такие, что именно в это время там же, в Барселоне, находился и этот твой поклонничек из мэрии. – Ну и что?! – заорала я, вскакивая на колени. – В это время там же находилась фигова туча русских – и что же, они все как-то связаны со мной?! – Не кричи. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Он искал то же, что и ты. – Спокойствие Алекса меня бесило, а слова поставили в тупик. Я заморгала, думая, что ослышалась. Что мог искать в Барселоне Михаил Борисович? И почему вдруг я должна была тоже искать это мифическое нечто? Нет, я уже знала, что старикан охотился за мной и пытался получить что-то свое, чем завладел Костя, но что именно? Знать бы, как оно выглядит, то, за чем охотятся все, кому не лень… Алекс сходил в кухню, принес пепельницу, прикурил две сигареты, одну передал мне и продолжил: – Ну, что? Давай поразмышляем? Даже если допустить, что вы не знали друг о друге, искали-то все равно одно и то же. – Алекс, – взмолилась я, совершенно сбитая с толку намеками и вопросами без ответов. – Я тебя прошу – скажи нормально. Я не понимаю, о чем речь, я действительно ничего не искала в Испании, кроме покоя и отдыха! Он долго вглядывался в мое лицо, пытаясь, видимо, обнаружить там следы лжи, но, убедившись, что я в самом деле ничего не понимаю, вздохнул: – Бриллианты, Мэри. Бриллианты твоего мужа. – Что-о-о?! – А вот что слышишь. Коллекция неплохих камней стоимостью… ну, не буду углубляться, уверен, ты не хуже моего знаешь. Я почувствовала, как заболело сердце – в буквальном смысле заболело, словно его зацепили крючком. За всю совместную жизнь с Костей я понятия не имела о наличии у него коллекции бриллиантов. И дело не в том, что меня это как-то задело, нет. Дело в другом – об этом хорошо знали другие люди, а потому моя жизнь опять в опасности. Да, у меня другая фамилия, да, у меня новые документы. Но если тот, кто охотится за бриллиантами, знает о их существовании, то и о том, что я жива, тоже явно осведомлен. И это очень плохо… Дело не в том, что меня можно шантажировать – я ничего не сделала и успею, если что, выехать из страны и скрыться во Франции. Дело в другом – меня могут просто убить. Убить, решив, как и Алекс, что я знаю, где находятся камни или что они вообще у меня. О черт… – Если ты мне поможешь, я сделаю все, чтобы обезопасить тебя на всю жизнь, – услышала я и вздрогнула. – Я ничем тебе не помогу. Не потому, что не хочу – я действительно ничего об этом не знаю, Алекс, – проговорила я тусклым голосом и опустила голову. – Поверь, если бы камни были у меня, я отдала бы их, не задумываясь, потому что хорошо знаю, как и чем мой муж зарабатывал свои деньги. Мне это противно. Но я не знаю, понимаешь? Не знаю… Алекс встал с кровати и принялся расхаживать туда-сюда по небольшому пространству у балкона. Я чувствовала, что он мне не верит, но других аргументов у меня не было. – Подумай, Мэри. Если бы ты была на месте твоего мужа, то куда спрятала бы камни? – О, это зря. Логику Кости понять не мог никто – ее просто не было. Логичен он бывал только в двух моментах – за карточным столом и во время расправы с должниками, – невесело усмехнулась я. – Могу тебе кучу примеров привести… Уже то, что у него был элементарнейший код на сейфе, который смогла взломать даже я, говорит о полном отсутствии логики. – Или о том, что он был невысокого мнения о твоих умственных способностях, – не удержался от колкости Алекс. – Мне на это наплевать. Моих умственных способностей вполне хватило, чтобы заставить его нервничать и бояться. – Это да, – одобрительно ухмыльнулся Алекс. – Ты крепко его встряхнула, насколько я понимаю. – Ты о чем? – О твоей книге, Мэри. Той самой, что вышла здесь. Ты там расписала много всего… за такое тебя пять раз убить мало. – Да ты-то откуда знаешь? – поморщилась я. – Этой книги сто лет нет в продаже, все остатки тиража мой муженек уничтожил, когда купил издательство и убрал всех, кто был причастен к выходу. – Ты забыла, что у Марго есть экземпляр. Ты сама его оставила. А я полюбопытствовал. Я на пару мгновений лишилась дара речи. Мне и в голову не приходило, что у Марго в самом деле есть книжка, оставленная мной после бегства из Барселоны. А уж что Господин Призрак ее читал… Н-да… – И как? – Признаться, одна из твоих последних книг понравилась мне больше. Но эту почитать было интересно с точки зрения обывателя. Всегда хочется попасть в тот мир, о котором не имеешь понятия. Как в замочную скважину подглядывать. – Ты-то чего не видел в той скважине? – фыркнула я, не сдержавшись. – Сам-то не такой, что ли? – Такой. Все равно интересно, – улыбнулся Алекс. – Но мы отвлеклись. – Я сказала тебе все, что знала. Бриллиантов в глаза не видела и даже не знала, что они есть. Другой правды у меня нет. – Выходит, твой муж не был таким уж дураком, раз не доверял тебе до конца. – А я не говорила, что он дурак. И никогда его таковым не считала. Чтобы достичь того положения, что он имел, нужно иметь мозги и изворотливость, иначе убьют. – Я поежилась от холода и потянула на себя одеяло. Алекс замолчал. Напряженная тишина в темной спальне сгущалась, обволакивая меня как паутиной, опутывая по рукам и ногам ужасом. Как теперь он поступит со мной? Ведь рассказал то, что явно не собирался. И заказчик… кто же его заказчик? Кто мог знать, что я жива? Кто мог знать об этих злосчастных бриллиантах, которых я в глаза не видела? Получается, что и Борисыч погиб из-за этих камней, хотя не факт. Дело вон прикрыли из-за отсутствия улик – это ж явный «заказ», потому и нет ничего… Когда я связала в голове все имеющиеся обрывки ниток в узелки, у меня вдруг возникло ощущение, что я в отличие от милиции прекрасно знаю, кто и за что убил чиновника Маркова. И его дела в мэрии тут вообще ни при чем. Но спросить у Алекса вряд ли решусь. Алекс, по-прежнему молча, развернулся и вышел в кухню. Я услышала, как там щелкнула кнопка чайника, как металлом звякнула джезва о конфорку. Что ж, самое время попить кофейку. Я тоже поднялась и потянулась за халатом, небрежно брошенным на комод. Ухватив его за свисавший рукав, дернула к себе и зацепила статуэтку танцовщицы фламенко, и та, к моему ужасу, полетев на пол, разбилась вдребезги. Выругавшись, я включила свет, чтобы не наступить босой ногой на осколки, и остолбенела. Среди бело-черно-красных кусков фарфора блестели камни… Я опустилась на пол и истерически захохотала. Вот теперь все сложилось в один рисунок – вот зачем Виктор унес все мои статуэтки! Он, а вернее – его отец, знал о существовании тайника с камнями, знал, что он собой представляет, но не мог предположить, как именно выглядит, а потому Витька и сгреб все, что нашел на полке в кухне, не удосужившись войти в спальню. Господи, как же все просто и глупо… На звук моего голоса пришел Алекс и замер в дверном проеме, растерянно глядя на усыпанный осколками фарфора и бриллиантами пол. Мой смех плавно перешел в плач, я упала на прикроватный коврик и замолотила по нему руками. Это привело Алекса в чувство, он присел на корточки и попытался поднять меня. – Мэри, ну что ты, успокойся. – Успокоиться?! – выкрикнула я, садясь. – Успокоиться, да?! Ну-ка, собирай это дерьмо и вали отсюда, чтобы я тебя не видела! Тебе ведь это было нужно, да? Ну, так ты все получил, забирай и проваливай! Ненавижу тебя! – Мэри, прекрати! – жестко проговорил он. – Мне ничего не надо, это принадлежит тебе.