– Сделаю, – кивнул полуэльф. – А ты пообщайся пока с Лорганом. Может, узнаешь что-то интересное. – И заодно пойму, какой он отличный парень? – понимающе хмыкнул северянин. – И это тоже, – не смутился полуэльф. К Лоргану действительно стоило зайти. Только вот Арон не представлял, о чем говорить с этим Темным и как вести себя, чтобы тот не заподозрил подмены. Впрочем, к словесным танцам на грани северянин почти привык: привык уходить от прямых вопросов, на которые не знал ответов, привык выуживать сведения из окружающих, не раскрывая себя. Однако не все проходило гладко. Мэа-таэль, его единственный друг в этом мире, быстро понял, что с Ароном неладно, но, к счастью, проглотил сказку о потере памяти. Лоргану же ни о чем нельзя было позволить догадаться. Арон и так, наверное, вызвал подозрения у Темного, не выйдя к обеду. И во время их встречи он вряд ли вел себя как прежний Тонгил. Но кто мог рассказать Арону, как он приветствовал мага? Как разговаривал с ним наедине? Да еще эти совместные магические опыты… Нет, Арон не смог бы притвориться прежним собой перед Лорганом, который если не после первой, то после второй его реплики, касающейся магии, поймет, что дело нечисто. Следовало придумать объяснение всем несуразностям, прошлым и будущим, но вместе с тем не позволить заподозрить себя в непозволительной для наместника севера магической слабости. Иначе коллеги из Ковена быстро отправят его к Серой Госпоже. Или если не объяснить, то хотя бы направить подозрения по ложному следу… Лорган читал. Сидел на широком диване, пристроив книгу на сгиб колена, хмурил белесые брови и, словно ученик, водил пальцем по строке. Хотя нет – присмотрелся Арон, – не водил, а подчеркивал ногтем некоторые абзацы, а те вспыхивали бледно-синим, отчетливо выделяясь на фоне остального текста. Удобно. Лорган вскинул голову, почувствовав взгляд Арона, и расплылся в улыбке. – Наконец-то! Я уж думал, ты сегодня не придешь. «Ты, – отметил про себя Арон, заранее постаравшись превратить лицо в маску, – не «вы, господин», как при встрече, а «ты». И выражение лица, какое бывает, когда не ждут неприятностей, когда абсолютно уверены в добром приеме и ответном расположении. Неужели тоже играет? Темный ведь, у них все с подвохом». – Арон, – Лорган тем временем закрыл книгу и встал, – я слышал, император требует тебя во дворец. Неприятности? В голосе мага звучала тревога. – Случилось кое-что. – Северянин прошел вглубь комнаты и сел на табурет. Беседа с Лорганом с первых слов оказалась неимоверно занимательной. Ощущение возникло такое, словно бы дикий волчара, вчера еще резавший скот и разрывавший верных псов, сегодня подошел к дому и, умильно глядя в глаза, заговорил о смысле жизни. – Если я как-то могу помочь, – говорил между тем Лорган, – скажи. – Обязательно. – Арон хотел бы, чтобы взгляд его не казался магу слишком навязчивым, но не мог заставить себя не вглядываться пристально в давнего врага, ища разницу. Внешне все тот же: бледное лицо, неспособное принять загар, тонкие губы, тонкий нос, белесые, словно выгоревшие, ресницы и брови, и такие же волосы. Единственное цветное пятно – неожиданно карие глаза, своим темным цветом скрадывающие зрачки. Лживые глаза – не разглядишь мысли, не прочитаешь чувства. Если только довериться интуиции… А та молчит, словно и впрямь Лорган ему не опасен. Но интуиция не разбирается в нюансах, она не скажет, как поведет себя этот Темный, если узнает о «потере памяти» Арона Тонгила. Не захочет ли и он урвать кусок от владений наместника севера? Лорган стоял у окна, разглядывая темно-серое пасмурное небо, почти слившееся по цвету с камнем стен и булыжниками мостовой. Дождь припустил с новой силой, заставив предметы всего в паре десятков шагов превратиться в однообразную темную массу. Вот внизу мелькнула знакомая высокая фигура с черной шапкой волос – Мэа-таэль, только что вышедший от него, торопливо направлялся к казармам. Странный у них вышел разговор, короткий, но на редкость интересный. – Ни в коем случае не расспрашивай, если кажется, будто Арон не желает говорить. И, ради Владыки, не вздумай дразнить или злить его! – Полуэльф покачал головой, показывая, что уточнять и объяснять свои рекомендации не собирается. – Если не хочешь отправиться к Серой Госпоже, следи за тем, как ведешь себя. У Арона последнее время плохое настроение, сам должен понимать, чем это чревато. – Я неудачно приехал? – Лорган поднял брови. – Очень неудачно, – подтвердил Мэа-таэль. – Но и уехать сейчас он тебе не позволит. Так что веди себя скромнее. – Почему ты меня предупреждаешь? – полюбопытствовал Темный. – Ты самый нормальный из всех магов, кого я знаю, включая Арона. – Мэа-таэль усмехнулся. – Будет жаль, если попадешь ему под горячую руку. Думаю, ему тоже будет жаль – потом, но тебе это уже не поможет. – У него случился приступ безумия? – начиная понимать, спросил Лорган. – Нет, – развеял его догадку полуэльф. И тут же добавил многозначительно: – Пока нет. Побереги себя… Хороший совет. Очень хороший, только Лорган не совсем представлял, как нужно вести себя, дабы не вызвать гнев Арона. Ни в каких тайных сговорах за его спиной Лорган не участвовал, особых грехов за собой не знал. Да и не было никогда Арону дела до его грехов, больших и малых. Разве он жрец Солнечного, в самом деле, чтобы обличать чужие проступки? Значит, случилось нечто, заставившее одного из самых спокойных и уравновешенных Темных видеть в каждом врага. Неожиданно обострилась мания преследования? Сомнительно – для человека, на которого ежегодно совершается несколько покушений, Арон всегда казался удивительно беззаботным. Вот, в столицу приехал, где каждый второй нобиль не пожалеет половины состояния, чтобы отправить его в могилу. Значит, причина в другом. Хотя… «не расспрашивай» означало также «не копай слишком глубоко». Разумное предупреждение. Если он узнает что-то, для Арона нежелательное, то дорогой друг его убьет, не посмотрев на прошлые заслуги. Та вчерашняя короткая встреча, когда Арон Тонгил ненадолго зашел к нему, накрепко врезалась в память и только подтверждала слова полуэльфа. Несколько ничего не значащих фраз, пристальный колючий взгляд, словно бы просвечивающий насквозь, до самых тайных мыслей. Лицо как маска, не выражающее никаких эмоций, – и ни радости, ни гнева в голосе. Однако любопытство, родившееся прежде Лоргана, опять вылезло на свет. Что все же стряслось у самого сильного мага империи? Глава 8 Кирумо резко остановился, и Альмар, который старался ступать по следам подростка, почти ткнулся ему в спину. – Что? – Тихо, – прошипел Кирумо, – там кто-то есть. Альмар напряг слух, вслушиваясь в редкие всплески, кваканье лягушек, шелест проносящихся над головами стрекоз, иногда возмущенное кряканье вспугнутой утки. Ничего особенного, но Кирумо уже начал пятиться назад, и Альмару пришлось поступить так же. – Придется выйти на главный тракт, – мрачно сказал подросток, когда они отошли достаточно далеко. – Все лучше, чем попасть на ужин к тууршам. Альмар побледнел. – Это их ты слышал? – Возможно, – хмуро ответил Кирумо. – Подходить ближе и выяснять не захотел, уж извини. – Но если они здесь живут, разве им не все равно, где напасть, на дороге или среди болот? В существование легендарных тууршей мальчик поверил сразу, хотя его наставник, перечисляя чудовищ, водившихся на территории империи, говорил, будто туурши – болотные гули – давно вымерли. – Не все равно. – Кирумо ускорил шаг, и Альмар едва поспевал за ним. – Дорога охраняется заклятиями господина Тонгила, на нее они не выйдут. Вот если кто свернет с тракта хотя бы на ближайший сухой пригорок, того могут и схватить. А охранного знака у нас нет. – Раньше ты о них не думал? – Мальчику теперь казалось, будто сотни невидимых глаз следят за ним, стерегут каждое движение из-за редких кустов, из-за коряг, из-за низкорослых деревьев… – Они живут на дальнем севере, – буркнул Кирумо. – Здесь уже много лет не появлялись. Не знаю, какого беса их принесло. До тракта они дошли, почти добежали, без приключений. Прежде идею идти по дороге Кирумо категорически отвергал, заявляя, что поймать их там будет легче легкого, однако и далеко удаляться от нее тоже не хотел. Теперь Альмар понял почему. – Надеюсь, на меня уже махнули рукой, – пробормотал Кирумо, имея в виду стражу из имения Тонгила. – Столько дней прошло. Альмар промолчал. Встретить слуг Темного мага он желал еще меньше, чем его спутник. По дороге, мощенной квадратными шлифованными плитами, идти оказалось куда легче, чем по болотным кочкам. Вот только Кирумо все время озирался по сторонам, то и дело бормоча проклятия. – Ты что-то чувствуешь? – не выдержал Альмар. – Не знаю, – буркнул тот. – Тут нечисто, но в чем дело, понять не могу. Может, попробуешь осмотреться, используя магию? – С удовольствием, только как? – Ну… – Кирумо остановился, продолжая хмуриться. – Я видел пару раз, как господин Тонгил высылал Тени. Они такие, как паутина, почти невидимые, вылетают вперед на несколько миль. Как бы глаза мага на расстоянии. Альмар попробовал представить, о чем говорит Кирумо, но не смог. – Как он это делал? – Откуда мне знать? – Белобрысый вздохнул. – Может, какое-то заклинание произносил, может, мысленным усилием. Господин Митрил говорил, что маги могут по-разному, только с заклинанием легче. Заночевать решили тут же, не сходя с тракта. Впрочем, дорога оставалась пустой. По словам Кирумо, мало кто желал ехать так далеко на северо-восток, где почти не было поселений, только обширное имение Тонгила. Исключение составляли данники да наемные убийцы. Может быть, еще родственники людей, живущих в поселках вокруг замка мага, но они предпочитали дожидаться каравана. Ребята сидели на дорожных плитах, понемногу подбрасывая в огонь ветки. Топливо собирал в ближайшей заболоченной рощице Кирумо. Альмара подросток в лес не пустил, сказав, что тот не заметит тууршей вовремя и по-глупому пропадет. Пустое, без веток, небо над головой казалось голым, с востока обзор закрывали пологие холмы, на западе – низкий лес, перемежавшийся частыми болотами. К ночи насекомые и птицы затихли, тишина казалась звенящей, пронзительной. – Будет гроза, – авторитетно заявил Кирумо. Альмар кивнул, хотя небо оставалось чистым. За недолгое время, проведенное вместе, мальчик стал воспринимать своего спутника как человека почти все знающего и умеющего. Альмар восхищался его охотничьими навыками, умением бросать ножи, попадая в цель десять раз из десяти, способностью двигаться бесшумно. Восхищался его спокойной уверенностью в себе. Вот только равнодушие подростка к чужой смерти казалось жутковатым. Увидев в Альмаре врага, Кирумо, не колеблясь, решил его убить. Выяснив, что найденыш – Темный, спокойно принял под свою опеку. Альмар не мог представить себя в такой ситуации: сперва поднять на человека оружие, а потом предложить дружбу. Вспоминать, как метательный нож Кирумо летел Альмару в лицо, оказалось почти так же неприятно, как и занесенный для удара меч отца. Впрочем, мальчик старался не вспоминать не только о начале знакомства с Кирумо, но и о том, что ему предшествовало. Старался не вспоминать, что у него были мама, братья, крохотная сестренка, дом, отец. Особенно отец. Последние минуты в храме Солнечного перечеркнули все десять предыдущих лет, когда Альмар был любимым сыном и наследником. Всю предыдущую жизнь… – Проснись! – Альмар вскинулся, услышав тревожный шепот Кирумо, растерянно огляделся по сторонам. Никого, только далеко на западе полыхали зарницы и почти неслышно катились громовые раскаты. – Похоже, мы влипли! – Кирумо, наклонившись к нему, говорил торопливо, почти не делая пауз. – Забудь, что ты Темный. Назови им настоящее имя, но скажи, будто во время поездки – придумай заранее какой – тебя похитили и Вратами перебросили сюда. Куда «сюда», ты не знаешь. С Вратами получился сбой – они иногда бывают, тебе поверят, – и тебя одного выбросило в лесу. Если сумеешь, пусти для верности слезу, скажи, как одному страшно. – Кому – им? – прервал его Альмар, мало что понимая в происходящем. – Слугам Гиты. – Кирумо бросил взгляд в северном направлении. – Скоро появятся здесь. Узнают о твоем Даре – убьют. Понял? Альмар кивнул. Насчет «убить» было как раз очень понятно. – А ты?