Глава 22 Арон находился одновременно и здесь, и где-то еще – в месте, где царило бледное небо, а под ногами сминался колючий снег. Разделение произошло в миг, когда он освободил эррэ Тималя, когда черный змей вырвался из плена. Словно бы и внутри человека что-то разломилось. Он шел, не видя куда, не понимая зачем. Он не заметил бы, начнись сейчас землетрясение, случись затмение солнца или напади на замок враги. Он шел по каменному полу, но отчетливо различал перед собой лишь бескрайнее белое поле; снаружи доносились голоса людей, а он слышал лишь зимнюю тишину. Наконец Арон оказался в своих покоях, запер дверь. Потом… Потом маг уже не знал, что происходит с его частью, оставшейся в замке, а несколько мгновений спустя забыл про нее. Осталась только снежная белизна и путь, который требовалось пройти… Белое небо без солнца, розовый край неба по горизонту, белое поле, однообразное и бесконечное. Арон не смог бы сказать, как долго он шел по снегу – время в этом месте не ощущалось. Какая-то часть разума знала, это странно, но Арон не прислушивался к ней. Ему было все равно. Он просто шагал вперед, а легкая поземка заметала его следы. Потом вдали возникли черные точки. Они двигались стремительно – насколько понятие скорости существовало в этом мире. Вот они оказались перед ним – странные звери с переменчивым обликом. Взгляд никак не мог задержаться на определенной черте, зацепиться за нее и отложить в памяти. Менялся цвет их шкуры, менялись размер и форма, словно в мозаике калейдоскопа. Лишь человеческий образ они не приняли ни разу. – Радуйся, – произнесло одно из существ, и его голос, почти человеческий, тоже изменялся, переходя от тонкого детского к хриплому мужскому. – Мы ждали тебя. Ты должен предстать перед Владыкой. Арон склонил голову, раздумывая над словами существа, потом пожал плечами. Белая пустота, убивая все чувства, породила в нем равнодушие, но появление мерцающих изменчивых существ вернуло нечто, похожее на любопытство. Почему бы ему не встретить этого Владыку? Это может быть интересно. – Ведите, – кивнул Арон. – В этом нет нужды, – ответило существо, и голос теперь звучал по-женски певуче и нежно. – Ты в его царстве. Ветер подул сильнее, поднимая еще не слежавшийся снег и бросая его каплями воды. Вокруг не стало теплее, не появилось солнце, но белая пустыня на глазах превращалась в голубое озеро. Еще несколько мгновений – и земля впитала воду, зазеленели поля, упругими ростками потянулись из земли юные деревья, а вместе с ними, с той же скоростью – черный камень крепостных стен, сторожевых башен и всей крепости. – Похоже на мой замок, – рассеянно сказал Арон. – Ты видишь царство Владыки таким, каким оно способно отразиться в твоем сознании, – ответило существо. Крепость воткнулась в небо шпилями башен и прекратила движение. Беззвучно распахнулись ворота, плавно опустился мост. – Ступай, – сказало существо. Арон сделал шаг – и оказался за крепостными воротами. Двор был похож на двор его замка, но чувствовалось и отличие – в идеальной гладкости мощеных плит, в новизне каменной кладки, в безлюдье и тишине. А вот парадный зал, куда с готовностью открылись двери, уже не имел с замком Тонгила ничего общего. Там было светло, намного светлее, чем должно быть в отсутствие солнца. В центре зала на возвышении стоял каменный трон, а вокруг танцевало пламя. Огонь растекался сияющей водой, рассыпался радугой и катился лавиной драгоценных алмазов, крошился золотым песком и вспыхивал алыми языками, вставал стеной и стелился у ног ласковой кошкой… Опять и опять, и все это одновременно. Арон оторвал взгляд от ало-золотого зрелища, взглянул на того, кто восседал на троне, и застыл. Он словно увидел собственное отражение – того, каким он стал в этом мире, Тонгила-чернокнижника. Апатия, наведенная белым безмолвием, схлынула окончательно. – Кто ты? – спросил Арон резко. – Владыка своего царства. – Почему ты выглядишь, как я? Человек на троне криво усмехнулся, как это делал порой сам Арон, если вопрос не казался ему приятным. – Ты не веришь в богов. Единственный господин для тебя – ты сам. Мой облик создан тобой. Арон нахмурился – он вовсе не считал себя безбожником. Просто сложилось так, что боги и их дела не казались ему интересны. – Ты изменился, маг, – проговорил двойник, поднимаясь с трона и подходя к Арону. – Твоя душа выглядит иначе, твой эррэ сияет другими красками. Ты расстроил меня, не отдав мне жизнь того эльфа. – Не отдав тебе?.. – повторил северянин. – Не важно. – Двойник остановился в двух шагах, чуть склонил голову набок – привычный жест самого Арона – и задумчиво продолжал: – Теперь это не важно, маг с душой обычного человека. Я не буду задавать вопросов, на которые ты не можешь ответить. Двойник взмахнул рукой, и стены замка исчезли, сменившись зеленью степи. Она простиралась до горизонта – без единого дерева, без проблеска воды. Небо тоже изменилось, белизна стала прозрачной летней синевой. Только солнце так и не появилось. – Сегодня мои дети устраивают охоту. Ты будешь участвовать в ней, – сказал двойник. – В какой роли? – мрачно спросил Арон, невольно вспомнив сон прежнего Тонгила. – Ты тоже будешь охотником, маг, единственным смертным охотником. Будь осторожен – погибнешь здесь, и твое тело во внешней реальности умрет. А вот и мои дети… Едва двойник договорил, как они возникли, соткались из воздуха. Ничуть не похожие на существ, встреченных Ароном в белой пустоши. Люди, обычные люди. Вот только собранные со всего мира: и белокожие северяне, и светловолосые имперцы, и горбоносые жители Каганата, и рыжие обитатели Югерского архипелага, и черноволосые до жгучести, черноглазые кочевники, и даже люди с кожей цвета красной меди и большими миндалевидными глазами, каких Арон не встречал ни разу. Но только люди, ни одного представителя других разумных рас. Все они сидели верхом на существах, о которых Арону приходилось лишь слышать, но никогда видеть в реальности. Это были крупные, раза в полтора больше лошадей, ящеры с зеленоватой шкурой, отливающей металлом. Такого же оседланного ящера подвели и северянину. – Сейчас мы перенесемся на границу царства, к Разлому, – обратилась к Арону черноволосая женщина, находившаяся ближе остальных. – Там развелось много солнечных гидр. Ты когда-нибудь убивал их, маг? Арон покачал головой. Солнечные гидры? Мифические создания Солнечного бога? Северянин с радостью избежал бы участия в этой охоте, но его мнения никто не спрашивал, а как вернуться в реальный мир, он не представлял. – Как их убивают? – Чем можно потушить огонь и убить солнечный свет, маг? Подумай. – Водой и тьмой? – Чуть иначе, маг, самую малость иначе. – Женщина потянула за поводья, отводя своего ящера в сторону. – Следуй за мной. Граница царства действительно походила на границу, бездонной пропастью отделяя зелень степи от… иного. Арон несколько минут вглядывался туда, но так и не смог подобрать подходящего определения. Словно бы там не имелось ничего, кроме слепящего солнечного света. – Гидры рождаются и растут на той стороне, – сказала женщина. – Те, кого не поглотил Разлом, проникают на нашу сторону в поисках добычи. А мы охотимся на них. Приманиваем и убиваем. Несколько человек сошли с ящеров и встали в круг на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Они не делали никаких движений, не произносили слов, но воздух внутри круга начал мерцать – с каждым мгновением все ярче. Потом сгустился, принимая форму белого коня – так сперва показалось Арону. Но нет, во лбу существа светился витой черный рог. – Вообще-то рог должен быть белым. – Женщина вздохнула. – Но таких мы пока не научились создавать. К счастью, гидры не различают цвет, следуя только теплу крови, а у единорогов кровь как кипяток. Арон кивнул, не видя необходимости объяснять, что он впервые видит это священное животное. Еще во времена Первого Императора единороги считались редкостью, теперь они сохранились только у эльфов. – А если гидры не придут? – спросил Арон. Вокруг все казалось тихим и мирным. Если на противоположной стороне что-то и двигалось, то человеческий глаз определить это не мог. – Придут. – В этот раз Арону ответил мужчина, по внешнему виду имперец. – Они всегда приходят. На периферии зрения мелькнул яркий блик. – Вот! – радостно выдохнула женщина. Огромное, отливающее металлическим блеском змеиное тело вынырнуло из пустоты, пронеслось мимо Арона, обдав волной горячего воздуха, и обрушилось на имперца. Треугольная голова, как таран, врезалась ему в грудь. Несчастный отлетел в сторону и упал, сложившись, как сломанная игрушка. Мгновение имперец лежал в позе, невозможной для живого человека, потом… потом его тело начало расплываться, превращаясь в бесформенную темную массу. Таяло тело, таяли одежда и оружие, таяли и впитывались в землю. Рядом Арон слышал восторженные и яростные крики, змеиное шипение, но отвести взгляд от исчезающего человека не мог. – Ты пропустил самое интересное, – укоризненно сказала женщина. Арон вздрогнул, потом кивнул в сторону растаявшего. – Я никогда не видел такой магии. Он… – …растворился, – закончила за него женщина. – Так бывает. Кариш ушел на перерождение раньше срока. Охотясь, мы рискуем, но награда этого стоит. – Какая награда? – Арон встряхнулся. – Кровь гидры позволяет посещать мир живых и приводить смертных в наш. – Женщина пожала плечами. – Тебе это ни к чему, маг. Но чтобы вернуться, тебе придется выпить солнечной крови. Пойдем. Даже мертвая, гидра сияла теплым золотом. Свет ореолом окутывал длинное змеиное тело, но больше не слепил. – Поторопись, – велела женщина. – Как только сияние погаснет, кровь потеряет свойства. Вот, возьми, – протянула ему длинный нож, – сделай надрез и пей. Чем больше, тем лучше. А потом последовала собственному совету. Из змеиного тела хлынуло… на кровь это не походило, скорее, на расплавленное золото. Женщина набирала его полными горстями и выливала в себя. Солнечная жидкость стекала по ее подбородку и рукам, пятнала одежду. И чем дольше она пила, тем счастливее и моложе становилось ее лицо. Арон перевел взгляд на гидру. Показалось или сияние начало блекнуть? Наклонившись, северянин полоснул по чешуе – плоть мертвого существа расступилась легко, – подставил ладони и ощутил тепло, приятное и ласковое. Поднес ко рту, осторожно сделал первый глоток… Кровь гидры оказалась вкуснее всего, что Арон когда-либо пил. Он сделал первый глоток, и все ощущения, все внимание перешло на терпкую сладость с нежным послевкусием, попавшую в рот. Он выпил еще одну горсть и еще, потом просто прижался ртом к ране и пил не отрываясь, словно умирал от жажды. Где-то рядом зазвенел женский смех. Зазвенел и оборвался. Вместе с ним исчезло сияние из-за Разлома, растаяло под его руками тело гидры… Арон поднял голову, оглядываясь и облизывая губы. Вокруг царил сумрак, но недостаточно густой, чтобы скрыть очертания его покоев. Сам северянин стоял на коленях на полу. Арон тряхнул головой, пытаясь осознать случившееся. Похоже, переход назад, в мир людей, произошел намного быстрее, чем он ожидал. А он… он хотел еще этой сладкой крови.