– Я сообщу его сестре, родители у Димы уже умерли, – всхлипнула Лара. – Тихий, мирный городок, и вдруг на тебе! – подала голос, как всегда блистательная, Джулия. Топ-модель нацепила на себя, казалось, все имеющиеся у нее золотые украшения, а ее черное платье было, похоже, сшито из пятидесятисантиметрового лоскутка ткани, не больше. – Едва ты, Джон, привез из России этих людей, так здесь и начались неприятности. Вот как бы еще и убийство тебе тут не припаяли, – сказала она, всплеснув руками, отчего золотые браслеты на тонких, смуглых запястьях мелодично зазвенели. – Ты о чем? – не понял хозяин дома. – Гони всю эту русскую компанию взашей! – озвучила свою мысль Джулия, с ненавистью глядя на Элину. И тут Джон не выдержал: – Замолчи! Кто тебе дал право распоряжаться? Элли ничего дурного тебе не сделала! И никогда больше в моем присутствии не смей говорить про нее что-то плохое! Джулия вспыхнула, всем своим видом показывая, что оскорблена до глубины души, и удалилась. Что характерно, Мария ее не поддержала. – Заносчивая особа! Не мое, конечно, дело, но мне она не нравится. Людям и так тяжело. А вот Теодор вдруг пожалел Джулию: – Зря ты так с ней. Она очень эмоциональна и чувствительна. И любит тебя уже много лет, иначе не стала бы терпеть твое пренебрежение. – Я от нее тоже готов терпеть что угодно, но только чтобы она не трогала других людей! – раздраженно произнес Джон. – Мои гости – семья моего умершего брата, и трогать их она не имеет права. Я не давал ей никаких клятв, не обещал вечной любви! Джон говорил весьма резко, и Элли впервые увидела его таким. Ей было неудобно, что весь сыр-бор разгорелся из-за нее и ее друзей. Но более всего в данный момент она скорбела по Дмитрию, а чувства Джулии ей были глубоко безразличны. Она вообще не понимала, с чего вдруг столь красивая женщина, у которой явно есть все, чего только можно пожелать, так бесится. – На сегодня поиски закончены, я отпускаю людей отдыхать. Но завтра мы продолжим, – сказал в конце ужина комиссар Антонио, незаметно поглаживая себе живот. – Вы, Мария, просто кудесница в кулинарии, я всегда это говорил. Спасибо за столь вкусный ужин! Мы, итальянцы, любим поесть, и женщина может привязать нас к себе, если умеет готовить. А уж если у нее голубые глаза… – Мужчина многозначительно закатил свои глаза, бросив сначала взгляд на Ларису. Та даже закашлялась. А потом неожиданно спросила у него с весьма заинтересованным выражением лица: – А вы женаты? Элли знала такое выражение лица у подруги. И оно почему-то напоминало ей морду гончей с расширенными ноздрями, когда та взяла след. – Я? Нет, леди, мне все некогда было, все силы отнимала работа. А очень вкусно кормила меня мама. И она очень строго относилась к женщинам, появлявшимся рядом со мной, – ответил Антонио. – И вот в прошлом году ее не стало… Лариса просто на глазах возрождалась, словно не до конца засохшее растение в горшке с сухой землей, все-таки дождавшееся живительной влаги. Почему-то все присутствующие внезапно поняли, что они тут лишние, и потихоньку разбрелись по своим комнатам. Глава 23 Элли провалилась в сон, словно в «черную дыру» – просто без остатка. Так она устала и перенервничала. Снился ей кошмар. Причем такой правдоподобный, словно все происходило на самом деле. Вроде бы она сидит на своем рабочем месте в белом халате, и к ней приходят люди с известием, что в лабораторию доставлено тело со всеми возможными ранениями на свете. – У него и утопление, и обгорание, и удушение, и огнестрельное ранение, и ножевое, и поражение лазером… – докладывают ей. – Все на одном трупе? – удивилась она. – Все на одном, – подтвердили ей. – Не может быть! – вконец растерялась судмедэксперт Дорохина. – Очень тяжелый случай. И при всем при том несчастный был еще жив, но над ним продолжали издеваться. Когда Элли увидела, что трупом является ее босс Дмитрий Сергеевич, она сразу и проснулась, вся в холодном поту. И услышала стук в дверь. Потерев глаза, она глянула на часы. «Три часа ночи… Господи, кому и что надо? Хотя сейчас я не против, что меня вырвали из такого кошмара. Бедный Дмитрий! Никогда мне не снились сны о работе…» Элли сунула ноги в тапки и поспешила к двери. – Кто там? Ху из ит? – исправилась она. – Ху-ху… Это я, Лара. Открой! Элли подчинилась, и в ее комнату ввалилась весьма нетрезвая Лариса, перепачканная землей, с какими-то цветочками в руках и с перекинутой через плечо сумкой, откуда торчала бутылка коньяка. – Привет! – хихикнула она. – Я такая ветреная! Я сама не ожидала! Радостно сообщив это подруге, Лариса прошла в комнату и, плюхнувшись на диван, вытянула ноги. Цветочки, смешанные с землей, она вывалила на журнальный столик. – Уже три часа ночи! – воскликнула Элли. – Счастливые часов не замечают, – парировала подруга. – Но я-то сплю. – Спишь? В такую дивную ночь? – удивилась Лариса. – Почему ты вся в земле? У тебя такой вид… – От цветов. Чего тут непонятного? – Лара, а почему цветы такие грязные? Откуда ты их взяла? – Ты очень сердишься на меня? – вдруг спросила Лариса, выпячивая нижнюю губу. – За что? Что не даешь мне спать? Не сержусь. Это мелочи в свете последних событий. Лариса вытащила из сумки бутылку. – Я пить не буду! – сразу же отказалась Элли. – Тогда мне дай стакан! – А тебе не хватит? – Элли! – Ну хорошо, хорошо… – Элина поставила перед ночной гостьей чистый фужер. Лариса тут же его наполнила, выпила, поморщившись, и заявила: – А вообще-то должна сердиться. Еще недавно я замутила с Димой, а теперь он пропал, и я, вместо того, чтобы тосковать… влюбилась. – Что?! – Сон у Элли как рукой сняло. – Влюбилась! – В кого? – Да не бойся, не в твоего красавца. Я влюбилась в этого знойного итальянского мужчину с серьезной профессией. В Антонио. – О господи! Нет! Ты с ума сошла? – Мы вместе с ума сошли. Ой, как мы с ним сегодня сошли… Три раза. – Избавь меня от подробностей! – Ты в них все равно ничего не понимаешь. Ах, Элли, какой мужчина! Я, кстати, переезжаю к нему. Мы нашли друг друга! Это свершилось! И национальность тут ни при чем! У любви нет границ! – Я обратного и не утверждаю. Но нельзя же вот так, в первый же день – и в тартарары! – Почему нельзя? У нас любовь с первого взгляда. Мы с Антонио болтали так, словно знали друг друга всю жизнь. Кстати, я слышала, как ссорились Джон и Джулия. Эта неврастеничка ворвалась к нему в комнату и визжала там, словно ее режут. И все про тебя. – Про меня? А что она кричала про меня?