– Нет, это не было угоном, – понял их Джон и заверил: – Все произошло по доброй воле. Я очень попросил! – Это из разряда «звездам все можно»? – уточнила Элли. – Иногда приходится пользоваться служебным положением. Я элементарно предложил всем пассажирам деньги за вынужденную посадку во спасение человеческой жизни. Но люди, мои спутники, согласились и без денег. До ближайшего аэропорта было минут двадцать лета, и я им в благодарность устроил концерт. Я спел, оставил автографы, и летчики запросили вынужденную посадку. – Тоже за автограф? – улыбнулась Элли. – За небольшой концерт в аэропорту. В общем, дело замяли. Мол, пилотам почудилась неполадка в двигателе. Но слава богу, проверка показала, что они ошиблись, и самолет полетел дальше. – За минусом одного пассажира? – уточнил теперь следователь. – Именно. Не совсем законно, но, поверьте, недовольных не было, – заверил Джон. – Охотно верю. С твоими-то талантами… – рассмеялась Элина. – Образ бабульки на кладбище был потрясающим! Я бы никогда не поверила, что возможно перевоплощение молодого мужчины в древнюю каргу, если бы не видела своими глазами. – Спасибо, я старался. Не люблю играть женщин, всегда можно переиграть, перепошлить, но бабулька у меня получилась неплохая. Никто не обращал внимания – ну, таскается какая-то по кладбищу. – А на кладбище вы пошли, потому что там был взрыв? И вы понимали, что это не просто так? – спросил Валерий Николаевич. – Да. Я хотел хоть что-то разузнать. И мне было известно, что останки брата будут перезахоранивать, что придет Элли. Я ведь за ней следил тоже. Почему-то я сразу предположил, что угроза вполне реальна. Вот на всякий случай и решил подстраховаться. – И ведь не зря! – не удержалась Элли. – Меня чуть живьем не закопали… Я так испугалась! А вид вырубающей здоровенных мужиков старушки показался мне нереальным зрелищем. Я даже забыла про свое плачевное положение. Сразу взбодрилась. – Киллеров уже допросили. Наемники подчинялись криминальному авторитету Лене Махно. Погоняло у него такое. Ты с ним незнакома? – обратился к Элли следователь. – Я? Нет, конечно. Я вообще незнакома с криминальными авторитетами. Хотя, может, запчасти от кого и исследовала по работе, сейчас уж не припомню, – испугалась она. – А вот он почему-то имел на тебя большой зуб, раз заказал двум своим отморозкам убить тебя, – усмехнулся Валерий Николаевич. – За что?! – Так, может, у него и спросить, за что? – вклинился Джон. – Я бы тоже хотел поговорить с ним по душам. – К сожалению, не получится. Не думайте, что мы не работаем. Как только на Леню Махно дали наводку, наши оперативники сразу же поехали к нему на квартиру. Нам ведь все равно, авторитет он или нет, если засветился – отвечай. И там был обнаружен труп гражданина Орешкина – такова его настоящая фамилия. Его кто-то убрал совершенно спокойно и совершенно профессионально. – А вместе с ним исчез и ответ на вопрос, кто взъелся на нашу семью. На меня в частности. Да что там говорить – на моего мертвого отчима. И бедному Владиславу досталось даже на том свете! – ахнула Элина. – Я уже в курсе, что взрыв был не случайным, направленным на определенную могилу, – сказал Джон. – Знаю и то, что моего брата убили год назад. И изъяли из его тела органы. А врача, которого Влад видел и который, собственно, мог провести забор органов, тоже убили. – Это не доказано! – встрепенулся было Валерий Николаевич. – Хотя… В свете последних событий все может быть. – Да не «может быть», а так и было! – завелась Элина. – Владислава убили, и нынешний приезд Джона не имеет к этому никакого отношения! Все началось много раньше – год назад еще. Неужели не найти никаких концов? – Мы работаем. Нам об этих концах только сейчас стало известно, а год назад смерть господина Ерохина не выглядела убийством, никто ее и не расследовал. Такие вещи и по горячим следам не всегда удается раскрыть, а тут уже столько времени прошло! – Но нас вы будете задерживать? – спросила Элли. – С какой стати? Нет, конечно, – смутился Шляпин. – Надеюсь, уголовников вы не отпустите? – Тех, кто покушался на тебя? Конечно, нет. Они сознались, что собирались тебя убить. В очередной раз пойдут в тюрьму, ведь уже не единожды судимы. У меня только одна просьба будет… – Следователь замялся. – Можно побольше автографов для наших девочек из следственного отдела. И для моей жены тоже? Все поголовно в вас влюблены. Хорошо, что вас мало и на всех не хватит. – Не хватит, это точно, – рассмеялся Джон и начал быстро подписывать стопку бумажек. Элли почему-то подумала, что ей необходимо к этому привыкать, словно она всю жизнь собралась провести с ним. – И еще раз – спасибо, – сказал следователь. – За что? – уточнил Джон. – За то, что не сказали, что в кувшине водка была. Ребята приготовили, у нас тут у одного парня день рождения… начальник убил бы! – улыбнулся следователь мальчишеской улыбкой. Элли и Джон вместе вышли от следователя, наконец-то вдыхая полной грудью свежий воздух. – Перекусим? – предложил актер. – Давай. Что-то я тоже проголодалась с такими-то переживаниями… Они свернули за угол и пошли по широкой улице, решив зайти в первое же приличное кафе или в ресторан. Таковым заведением оказался трактир «Якорь», где все внутри было сделано под интерьер старой шхуны. Окна – как иллюминаторы, дощатый пол – как палуба, стены и потолок обиты деревянными панелями, светильники в виде парусов, по стенам фотографии старинных парусников и спасательные круги. Официантки были одеты в соответствующую форму – короткие черные юбочки и тельняшки, на шее повязаны маленькие красные галстуки, похожие на пионерские. – Нам по ухе и по жаркому с филе тунца и лосося, – решила Элли, ознакомившись с меню. – Раз уж тут такая рыбная направленность, надо и есть рыбу. – Согласен, – кивнул Джон. – Еще хлеб и минеральная вода. – Извините, а вы знаете, что очень похожи на одного американского актера? – обратилась к нему девушка-официантка. – Знаю, мне все говорят, – кивнул господин Ерохин. Девушка убежала, а Элли задумчиво произнесла: – А тебе легко прятаться от фанатов именно в России. Ты не снимался в российских фильмах, тебя здесь знают исключительно как иностранного актера, никто и не думает, что ты это ты. Тем более что ты хорошо говоришь по-русски. Все считают, что просто похож на голливудскую звезду. – Я это уже заметил, – усмехнулся Джон. – А у нас сняться ты не хотел бы? Хотя что я спрашиваю – после Голливуда-то… – Если честно, я не хотел бы сниматься нигде больше. Да и с российским кинематографом я не очень хорошо знаком. – Это тебе повезло, – покачала головой Элли. – Ты бы на досуге включил телевизор. – Пока некогда было, – засмеялся Джон. – Но в детстве я любил смотреть комедии. Рязанова, например… – Вспомнил! – фыркнула Элли. – Сейчас у нас увлечены сериалами про ментов да бандитов, а еще «любовными», где все персонажи с пластмассовыми лицами, а сюжет с классическими потерями памяти и рождением детей не от официального отца ребенка. Умора! Где только материал такой берут? – А где берут тех, кто соглашается сниматься в подобной ерунде? – засмеялся Джон. – Да у меня ощущение, что просто с улицы… Говорят, так часто и происходит. – Обязательно посмотрю современные сериалы, ты меня заинтриговала, – сказал Джон. – А если серьезно, спасибо, что вернулся и выручил меня! Не знаю, что бы я без тебя делала. – Ерунда! Значит, так и должно было все произойти. Я совсем недавно обрел тебя, то есть хоть каких-то родственников, и не могу себе позволить потерять тебя. – Джон, не обманывай себя! Я и моя мама тебе не родственники. И нам не нужны такие огромные деньги. Они для нас действительно огромные! Хочешь чем-то помочь – помоги, но разово. Не надо нас ставить в неловкое положение. – Честное слово, я не хотел, чтобы вы почувствовали хоть какой-то дискомфорт, делал все от чистого сердца! И я все понимаю. Но вы все равно не чужие мне люди. Я любил своего брата, а вы были его семьей, были с ним близки, сделали его счастливым, и я хочу отплатить вам. Но я собирался поговорить совсем о другом. У тебя есть загранпаспорт? – вдруг резко сменил тему Джон. – Есть. Мы ездили с подружкой в Египет и Турцию. А почему ты спрашиваешь? – Я бы очень хотел, чтобы ты взяла отпуск и полетела со мной. – Актер взял ее руку в свою и проникновенно посмотрел в глаза. – Куда? – оторопела Элли. – В Европу. Ко мне, в тихое и спокойное место, где я свил себе гнездо, – ответил Джон. – Я погостил у вас, теперь хочу тебе показать свой дом. – Ты серьезно? – Более чем. – Но зачем?! – Странная ты женщина, Элли. Как зачем? Тут на тебя покушались. Заметь – пригрозили мне, что если я не уберусь восвояси, то расправятся с тобой. Я и убрался, ни одна живая душа не знала, что вернулся. Но почему-то преступников это не остановило. Я боюсь за тебя! Можно совместить полезное – ну, я присмотрю за тобой – и приятное – ты прекрасно проведешь отпуск. Это я тебе гарантирую, там чудные места. Элина нахмурилась. – Но мой отпуск не может длиться вечно. Я все равно вынуждена буду вернуться и продолжить работать и жить здесь. То есть я не смогу прятаться вечно. – Ты думаешь, что я успокоюсь, глядя на этого парнишку, следователя Шляпина? Да ему самому еще мамка нужна, чтобы за ним присматривала! А я горы сверну, но найду выход на солидных людей в погонах. За время твоего отсутствия они что-нибудь нароют, вот увидишь. – И самое главное, пусть обязательно найдут того, кто убил Владислава, не прикрываются тем, что прошло слишком много времени! – выпалила Элли. Как раз в этот момент официантка, одетая а-ля морячка, принесла своим клиентам уху и хлеб в плетеной корзиночке. Девушка нервно посмотрела на Элину и ушла. В ее взгляде просто читалось: «И что только мужчина в ней нашел? Отхватила такого красавца! Везет же некоторым…» А Джон серьезно кивнул и положил ладонь на руку спутницы, как бы успокаивая ее.