Прикинь, да? – набирает она в ответ. Я хочу свою долю. Так и скажу Майе. Ты уже там? Только что подъехала. Ясно. Позвонишь потом? Ага. Ты классный. Ты тоже. Грейс делает глубокий вдох и прячет телефон в задний карман. Она волнуется, но насколько? Чуточку, изрядно или до чертиков? Как бы то ни было, обратного пути нет. Несколько дней назад она побывала в группе поддержки матерей, отдавших детей на усыновление, и твердым, ровным голосом рассказала о предстоящей встрече. Грейс была убеждена, что никогда не сможет говорить о Персик с чужими людьми, однако девушки в группе ее поняли. Сперва родители онемели от возмущения: как это она поехала к Мелиссе и ничего им не сказала! «Мы ведь обещали тебе помочь!» – кричали они наутро после того, как Марк и Линда увезли Хоакина, а Майя отправилась домой пешком, ответив отказом на все предложения ее подбросить. Однако мало-помалу защитные барьеры, возведенные Грейс, рухнули: усталость, облегчение и чувство благодарности сделали свое дело. С разрешения Хоакина она взяла из коробки со снимками одну фотографию Мелиссы, и когда положила ее на стол перед родителями, их гнев растаял. Мама и папа долго смотрели на фото, не говоря ни слова, а потом стали рассказывать. О том, какие чувства испытывали, когда принесли новорожденную Грейс домой, как боялись, что Мелисса передумает и заберет ее назад. – Нам пришлось ждать девяносто дней, пока решение об усыновлении вступит в окончательную силу, – объяснила мама, а Грейс впервые заметила, что соломинка в ее бокале с холодным чаем изжевана в клочья. – Мы не хотели потерять тебя сразу после того, как обрели. Грейс поняла, что имела в виду мама. Теперь-то она знает, каково это: что-то потерять и что-то обрести, лишиться одного и найти совсем другое. Грейс знает, как крепко будет держаться за все, что у нее есть, за брата и сестру, которые пришли в ее жизнь. Место в сердце, принадлежавшее Персик, до сих пор пустует, до сих пор саднит болью, но теперь там же, в сердце, появились другие уголки, наполненные любовью, и благодаря им Грейс снова чувствует себя целой. Каждую ночь она шлет тихую благодарность Мелиссе за выбор этих двоих ее родителями. Грейс не видела Макса уже несколько месяцев, не видела и ничего о нем не слышала. Мысли о Максе все еще ранят, хотя по большей части Грейс не чувствует к нему ничего, кроме жалости. Она часто думает, что сказала бы ему при встрече. Порой в ванной комнате произносит жаркие речи о том, как «однажды она придет к тебе с вопросами, и тогда ты все ей объяснишь, так что прибереги свои извинения для нее. Мне они не нужны, а вот тебе еще ой как захочется получить прощение». Иногда Грейс плачет, иногда злится, но в основном ей просто хорошо от того, что она отпустила Макса и больше не живет прошлым, а двигается дальше. Грейс сидит в автомобиле и смотрит на зеленый парк. Снова жужжит телефон. Эсэмэска от Майи. Удачи! – и рядом два значка: поднятые вверх большие пальцы. Следом приходит сообщение от Хоакина: Да, удачи тебе! Потом набери нас. Обязательно, – пишет Грейс. Руки у нее слегка дрожат, пальцы не попадают на нужные клавиши. Она отсылает брату и сестре три сердечка и выходит из машины. Торопливо вытирает вспотевшие ладони о джинсы, на ватных ногах бредет к парку. С погодой сегодня явно повезло. Кажется, она никогда не видела неба такой синевы. Парк довольно большой, однако Грейс издалека замечает Дэниэла и Каталину. Каталина машет ей рукой. Как только расстояние между ними сокращается, Каталина подбегает к ней и стискивает в объятьях. – Грейс, как я рада, что ты пришла! – восклицает она. Грейс обнимает Каталину в ответ. Счастье, что у Персик есть кто-то, кто вот так же обнимает ее каждый день. – Спасибо, – отзывается Грейс. – Извини, я ужасно волнуюсь. Улыбка Каталины согревает теплом. – Это понятно, – говорит она, – но волнуешься ты зря. Грейс набирает полную грудь воздуха, медленно его выпускает, кивает. Дэниэл сидит на траве чуть поодаль и лепечет что-то ласковое. Заслышав голос Грейс, он оборачивается и встает. Сначала Грейс видит волосики на ее затылке – темно-каштановые кудряшки – и лучи солнца, пробившиеся сквозь листву и танцующие на ее плечах. На ней крохотное платьице в бело-синюю клетку и маленький белый джемпер. С этого ракурса Грейс различает Майины глаза, нос и подбородок Хоакина, волосы Мелиссы. Собирается с духом, находит в себе силы заговорить. – Милли? – окликает она. Персик поворачивает головку. Видит Грейс. И улыбается. Благодарности Как всегда, выражаю огромную благодарность моей семье, которая поддерживала меня все время, пока я писала эту книгу. Спасибо за вашу стойкость. С меня кофе. Спасибо моему агенту, Лизе Грубке, за подробный разбор всех глав, включая и плохие. Порой ее вера в то, что когда-нибудь я все-таки закончу этот роман, служила мне светом в темном туннеле, и я навеки благодарна ей за все, что она делала: перечитывала каждую страницу, комментировала и давала советы, отвечала на мои электронные письма, полные отчаяния. Спасибо за то, что в последние десять лет ты была моей соучастницей. Замысел этой истории пришел мне в голову, когда я сидела в машине на парковке перед супермаркетом «Костко». Я тут же отправила сумбурное письмо моему редактору, Кристен Петтит. «Я в восторге от этой идеи. Просто. В восторге», – ответила Кристен. Тогда мы еще не предполагали, что пройдет целый год, прежде чем случайная идея превратится в связное повествование, однако Кристен была со мной рядом от начала до конца, в том числе когда я потеряла сюжетную нить и мне пришлось все распускать (в этом месте подразумевался каламбур), а потом начинать заново. Спасибо, что поддержала, что дала время и позвонила перед Рождеством – просто узнать, как я. Я должна тебе гораздо больше, чем просто кофе. Спасибо издательской команде Harper Teen, в частности, Элизабет Линч, Йену Клонски, Кейт Джексон, Саре Кауфман, Джине Риццо, Рене Кафьеро, Кристен Экхардт, Бесс Брасуэлл и Клер Кейтерер – за то, что превратили мои слова в настоящую бумажную книгу. Также благодарю Филипа Паскуццо и Pepco Studio за роскошную обложку. Этот роман не появился бы на свет без тех людей, с которыми я обсуждала моих героев и их истории. Они великодушно впустили меня в свою жизнь и поделились рассказами о себе, о родных и близких, работе и пережитом опыте. Я смущена и невероятно польщена их щедростью. Вот эти люди: Ноэми Агирре; доктор Линда Альварес; Дэвид Х. Баум; Мари Кулман; Рой, Тревор и Джейкоб Файрстоун; Джессика Хигер, Кейт Лэм и Ким Трухильо. Благодарю и тех, кто предпочел остаться неназванным, – ваша доброта не осталась незамеченной. А все ошибки и неточности в этой книге мои и только мои. Мне посчастливилось стать частью невероятно крепкой, талантливой и уморительно-смешной группы YA-писателей, собравшихся здесь, в Лос-Анджелесе. Если бы не наши писательские семинары, я бы, наверное, до сих пор корпела над черновым вариантом, так что спасибо вам большое. Отдельное спасибо Брэнди Колберт, Элли Конди, Джорданне Фрайберг, Гретхен Макнил и Эми Сполдинг за вычитку набросков, ценные советы и помощь в поиске информации, а также Морган Мэтсон за название магазинчика «Уноси скорей». Вы все просто прелесть. Примерно две трети этой книги были написаны за барной стойкой заведения под названием Dinosaur Coffee в Лос-Анджелесе, в связи с чем выражаю благодарность всему персоналу за отличный кофе, за то, что почти целый год предоставляли в мое распоряжение импровизированный офис и не осуждали в тот раз, когда я расплакалась в уголке. Самое искреннее и особенное спасибо моей маме, которая неизменно верила в мою книгу и в меня даже тогда, когда я эту веру утрачивала. Она одобряла все повороты сюжета, часами выслушивала мои пространные рассуждения (прости, что заспойлерила концовку!) и ни на секунду не усомнилась в том, что я доведу дело до конца. Моя мамочка лучшая, и я люблю ее всем сердцем. И наконец спасибо Хоакину, Грейс и Майе. С этой троицей я провела больше времени, чем со всеми остальными персонажами, и пускай эти герои мной выдуманы, их переживания и победы для меня вполне реальны. Я бесконечно благодарна им за то, что позволили мне рассказать их историю, и, где бы они сейчас ни были, надеюсь, у них все хорошо. * * * notes Примечания 1