Вот это могло стать проблемой! Все верно, маги – существа эмоций, и куратор полагал, что естественные желания надежно держат их на выбранном пути. Но если имперским властям удалось-таки довести своих подданных до невроза… Тогда интуиция не обманывает белого – присутствие ингернийцев критически важно для Кунг-Харна, причем не как бойцов или надзирателей, а как терапевтического средства. Так сказать, релаксант, душеспасительная проповедь и смирительная рубашка – три в одном. В истории имелась масса примеров того, на что способны черные, лишенные правильных ориентиров. Проще всего было бы поселить в городе отрядного алхимика (и сразу в службу поддержки его записать). Вот кто точно справился бы с любым хаосом! Но сейчас такое решение означало отставку без выходного пособия, если не трибунал. Дело даже не в деньгах… Армейский куратор охватил мыслью все обстоятельства дела и подавил желание грызть ногти. А если так: – Мне дали разрешение разделить отряд – мое руководство с пониманием отнеслось к вашим потребностям. – И кто из ваших подопечных гарантированно не пустится во все тяжкие, оставшись без присмотра? – засомневался са-ориотец. – Никто, – вынужден был признать куратор. – Они попытаются использовать каждый миг свалившейся на них свободы. – Это не педагогично, – нахмурился белый. – Такова жизнь. – Господин Мерсинг ослабил ремень бронежилета, струйки пота защекотали поясницу (еще полчаса, и он сварится в этом панцире заживо). – Хорошо. То, что я попытаюсь сейчас сделать, очень, очень неправильно, но ради спасения множества жизней можно претерпеть некоторые неудобства. Я преподнесу распоряжения руководства так, что бойцы сами захотят остаться и предпримут для этого все возможное. Но! Вам не кажется, что вы сильно обязаны? И не мне. Ладно подчиненные Ридзера, они неплохо проводят тут время, в конце концов. Но подумайте, сколько беспокойства вы причинили господину Тангору. А ведь он так много сделал для блага вашей страны! Вы считаете, что проклятия личности такого масштаба на вашей жизни никак не скажутся? – Действительно, – забеспокоился старый маг. – А что вы предлагаете? – Виру. Пускай он не знает, в чем именно вы провинились, ценный подарок смягчит его душу, уравновесит неприятные воспоминания. Надеюсь, вы сумеете придумать нечто небанальное. Учтите, деньги у него уже есть. Глава 7 Я пил чай на веранде и размышлял, чего бы учинить такого, чтобы глубину моего раздражения поняли сразу все. Мысли раз за разом возвращались к массовому убийству. В принципе, я и это могу, причем так, что ни одна собака вину не докажет. У меня, между прочим, успешная кровная месть за плечами, пусть об этом никто и не догадывается… На этой стадии духовного распада компанию мне решил составить Олек. Выглядел он слегка помятым. А не дает ли снятие печати осложнений? – Как ощущения? Бывший стражник неуверенно пожал плечами (может, он просто по жизни такой тормозной?): – Скучно. – Так займись чем-нибудь! Гениальный совет, не правда ли? Но с кухни Олека выгнали тряпками, на шахты новых людей не принимали, а ослица своим поведением вызывала оторопь даже у зомби. В итоге временно безработный решил разобрать хлам на чердаке. Я немедленно присоединился (вдруг что-то нужное выкинут?). Закрома семейства выглядели откровенно скудно. Кладовку загромождали вещи, принадлежавшие главным образом прежним обитателям казенного жилища (все эти прожженные котлы, треснувшие миски, истрепавшиеся корзины и поломанная мебель). Наш краухардский чердак был намного интересней! Родные Олека занесли сюда несколько мешков и сундуков, взятых в дорогу, но так и не пригодившихся на новом месте: детские вещи, одежду неподходящих для Кунг-Харна цветов, домашние мелочи. Олек вытянул из-под вороха тряпок потертый бархатный футляр, оказавшийся коробкой с детскими «сокровищами» (у меня такая тоже была): внутри перекатывались мраморные шарики, жестянки из-под непонятных снадобий, оловянные рыцари, бронзовый подшипник. Дно коробки выстилала пачка серой бумаги, заботливо перетянутая шелковым шнурком. Выцветшие изображения на рассыпающихся листах удивительно напоминали то, что я не рисовал, но делал у нас в Краухарде (правда, чертежи у меня даже тогда получались лучше) – тонкие рейки, бумажные крылья. – Увлекаешься? Олек смутился: – Это так, детские глупости! – Почему – глупости? – обиделся я. Мои воздушные змеи, между прочим, в долине считались лучшими! – Я подсчитал – для того, чтобы поднять человека, нужен очень сильный ветер. И потом, какой смысл – летать на веревке? – Олек грустно улыбнулся. Надо же – родственная душа! – Веревка – дичь, согласен, тягу должен создавать мотор. – А куда его… Того… Вы знаете? – Ну, видал я такие штуки. – Не лично, но это не существенно. – Толку-то от них! Ревущие стальные агрегаты крыли это безобразие как бык овцу. В глазах парня зажегся фанатический огонь: – Они летали?!! – Достаточно фигово: медленно, невысоко, без груза и только в хорошую погоду. – О-о… Ну хотя бы нарисуйте!!! Я задумчиво прищурился. Альтернатива проста: либо я впадаю в сумрачное состояние рассудка и превращаю Кунг-Харн в город мертвецов, либо получаю моральное удовлетворение каким-то другим путем. Что лучше может отвлечь меня от разборок со всеми этими черными и белыми, как не алхимия? В конце концов, какое мне дело до проблем Пиркета! В Ингернике у меня тоже ничто особо не горит. Да, планы опять меняются, но разумное планирование и И’Са-Орио-Т – явления не совместимые (можно было уже и привыкнуть). Лючик все равно в интернат к началу учебного года не успевает, прогульщик. Решено! Займусь любимым делом, и пускай уже они меня ждут. – У меня есть идея получше. Предлагаю договор: делаем аппарат вместе, а прибыль – пополам. Я, конечно, собирался строить совсем не это, и ревущие стальные агрегаты по-прежнему оставались на последней странице моего дневника в планах на будущее. Но надо же с чего-то начинать! Тем более такая удача – добровольный помощник (просто невероятно, сколько денег можно сэкономить на энтузиасте). – Задача первая – найти мотор. Я реквизировал у Браймера пол-литра жидкой валюты, и мы пошли на дело. Нашей целью были склады императорских мастерских. Тут надо знать нюанс: власти Кунг-Харна самогоноварения не поощряли (перевод продуктов в военное время и все такое). Но когда черных магов останавливали запреты? Выход был найден: древесный спирт. Жуткое пойло! Но я знал проклятие, превращающее стружки в сусло без долгой возни с кислотой и автоклавами, ушлый белый из тусуанских мог убедить дрожжи жрать эту гадость быстро-быстро, а Браймер таскал в багаже разделяющий амулет, способный добыть водку даже из настойки цикуты (действительно, не возиться же ему каждый раз со змеевиком?). В общем, превращение комковатой ваты в прозрачный как слеза напиток потрясло горожан сильнее, чем победа над личем. Союз магии и алхимии – страшная сила! К сожалению, для успеха предприятия требовалась слаженная работа трех магов, что делало продукт воистину бесценным. Если бы не это, мы бы споили весь Кунг-Харн, а так приходилось цедить товар по мензуркам. Я знал, что просить, а Олек – кому налить. В итоге к вечеру мы стали счастливыми обладателями пары небольших моторов вполне приличного качества (могут, когда хотят!). Для чего они изначально предназначались, осталось тайной. Настала очередь проекта и рабочих чертежей. То, что я предполагал создать, напоминало гибрид воздушного змея, проволочной корзины и табуретки. На колесиках! Логичнее было бы, конечно, собрать каркас побольше, приделать к нему нормальные крылья, но Мессина Фаулер с такими штуками дело не имела, теорией не интересовалась и принципа их интуитивно не чувствовала. Аппарат с жестким крылом придется создавать путем множества экспериментов, испытаний и прочей лабуды, а тут я и размеры помню, и развесовку, и даже – что чаще всего ломается. Выбор очевиден. Правда, древних материалов в Са-Орио не было, зато имелся особый породистый бамбук (тут из него даже крепь делали), знакомый Олеку краснодеревщик обещал его качественно порезать, вес комлей можно было компенсировать перфорацией. Я вдумчиво проверял расчеты, Ляки шкурил и точил, а мой помощник носился по Кунг-Харну как наскипидаренный, договариваясь, покупая или тыря что-то потихоньку. Убогая са-ориотская действительность отчаянно сопротивлялась моим попыткам творить. Никаких пошел и купил: сотни необходимых мелочей, начиная от гибких шлангов и кончая стопорными гайками, приходилось выпрашивать, выменивать, откуда-то выковыривать или чем-то заменять. Прямо скажу: без опыта краухардского алхимика работа растопырилась бы на середине, а так изящно-обтекаемая в оригинале конструкция просто топорщилась негабаритными блоками и мохнатилась хвостиками шелковых шнурков. Зато я готов был поставить жизнь на то, что ничто не отвалится, не засорится и не заглохнет. Тоже плюс. Отец Олека смотрел на воспрянувшего духом сына с умилением. Повезло ему! У него родственник – алхимик, а у меня (предки, помогите) – белый маг. Сколько сил мне стоит отшить от него местных придурковатых пастырей – словами не расскажешь. А тут еще горожане, хоть как-то затронутые нашей активностью, то и дело заходят глянуть, что получается. Не подаю!!! Последними были изготовлены лопасти воздушного винта – от них требовалось точное соблюдение формы, прочность и вменяемый вес. Заготовки нужного размера мы не нашли, пришлось возиться с клеем и струбцинами, недостаток инструмента я привычно компенсировал магией. Результат меня не удовлетворил. Впрочем, ни один из огрехов, на мой взгляд, не выглядел критичным, другое дело, что личного опыта полетов я не имел, а Мессина, со своей стороны, никогда не заморачивалась алхимией. Какой вывод? Нужно пробовать. Аппарат собирали сразу в поле, благо больших ровных пространств в Ожерелье было завались, а дождей ближайшие две недели не намечалось. – А полетит? – сомневался Олек. – С хорошим мотором летает даже доска. Вопрос в том, будет ли эта штука управляема. – А вы на таких уже летали? – Сам – нет, но знал я одну покойницу, у нее неплохо получалось. Вопросы как-то сразу иссякли. В качестве здравомыслящего и не склонного паниковать помощника к испытаниям был привлечен Браймер (он же и спирту для движка нагнал, благо процесс отработанный). К безумному нагромождению реек и тряпок артефактор отнесся скептически, но мысли свои держал при себе, чтобы не позориться по новой. Сколько он мне авторитетно заявлял, что ничего не получится, раз пять? То-то же! – Запускай! Первый этап испытаний мотозмей проходил на привязи (с ходу куда-то мчаться я был не готов). Мы отрегулировали обороты, прикинули тягу по убогой самодельной скобе и получили что-то близкое к допустимому минимуму. Однозначно предсказать результат не получалось. Я пристегнул себя к сиденью аппарата (не хватало еще вывалиться на высоте) и скомандовал Олеку: – На счет три! Бывший стражник ухватил дрын, исполняющий роль пускового устройства, в смысле позволяющий скинуть с колышка удерживающую мотозмея петлю и не отрезать себе лопастями что-нибудь важное. Я воспользовался способностью к искательству, чтобы последний раз охватить взглядом весь аппарат (не забыл ли чего?), а потом решительно отбросил все сомнения: – Три!!! Мотозмей бодро рванулся вперед. Земля стремительно проносилась мимо, тележка подпрыгивала, крыло парусило все сильней. Я добавил газу и отжал перекладину, пальцем деланный агрегат рвануло вверх, колеса потеряли контакт с землей, все зашаталось. Простой человек, наверно, обалдел бы. Я просто сосредоточился на чужих воспоминаниях. Аппарат вел себя неуверенно – слишком медленно набирал высоту, кренился влево и раскачивался. Жалобно скрипели распорки. Углы лопастей придется править, крыло – перетягивать, да и моторчик лучше взять у «Домгари-моторс». Но если не придираться… Я позволил себе немного отвлечься от управления и окинуть взглядом открывшийся простор, на губах сама собой появилась довольная улыбка. Оно летало! Свободно, в любую сторону – по прямой. Игнорируя дороги, овраги и заборы, бесстыдно выставляя на обозрение все, что за этими заборами пытались скрыть, и явно быстрее, чем мотоцикл. Кстати, прохладный ветер в лицо. Хорошо! В мыслях обозначился Шорох, сообразивший, что пропустил нечто важное. Осмотрелся, осознал и офонарел. Знай наших!