— Главное, сам не забудь то, что ты сейчас произнес! — Она посерьезнела. — Алан, пожалуйста, будь осторожен! Я не только о выходках Рейчел и твоих отношениях с Хокинсом. Если ты прав и где-то там рыщет убийца, значит, гостить в Линстоне очень опасно! Выйдя от сестры, Маркби зашагал на работу по оживленным улицам маленького городка. Он любил гулять по Бамфорду пешком. Здесь он чувствовал себя дома. Все его знали; многие здоровались с ним. То, что он здешний уроженец, часто помогало ему в работе — впрочем, иногда, наоборот, мешало. Не так давно он отказался от повышения. Да, он бы стал суперинтендентом, однако пришлось бы переехать в другое место, покинуть любимый городок, родные края. К тому же в Бамфорде совсем недавно поселилась Мередит; она купила здесь дом. Вскоре после отказа ему нанесли тяжкий удар: в ходе так называемой модернизации полиции его должность, старший инспектор, упраздняется. И перед ним встает суровый выбор. Либо он идет на повышение и остается на службе — и готовится, если нужно, переехать в другое место, либо досрочно выходит в отставку и наслаждается заслуженным отдыхом и немаленькой пенсией. Тогда ему придется искать себе другое занятие. Трудность в том, что ничем другим ему заниматься не хочется. Душа не лежит. Он любит свою работу. Маркби повернул на рыночную площадь и направился к зданию аптеки. Там же размещалась и местная фотостудия. В кармане он сжимал коробочку с пленкой, которую отснял на выставке в Челси. Маркби мог проявить пленку и раньше, не досняв все кадры до конца, однако помешала врожденная склонность к экономии. Он проявит пленку и отпечатает все снимки, а те, что сделаны в Челси, передаст Хокинсу. Вряд ли на них окажется что-то интересное, но… кто знает? За прилавком фотостудии сидела мисс Макдоналд. Она приехала откуда-то с севера; видимо, много раз переселялась, каждый раз двигаясь на юг, и, наконец, осела в Бамфорде. Произошло это лет тридцать назад; до сих пор никто не отважился поинтересоваться, почему мисс Макдоналд уехала из дому. За долгое время она не растеряла северного выговора и не стала глотать слова, как многие бамфордцы. Мисс Макдоналд словно окружало невидимое силовое поле, созданное ее неколебимой религиозностью и старомодными понятиями о благопристойности. Маркби, знакомый с нею все тридцать лет, что она жила в Бамфорде, отлично понимал, что фамильярность любого рода с нею недопустима. Мисс Макдоналд следила за его приближением: короткие волосы аккуратно завиты и благопристойно уложены, на нейлоновом фартуке ни пятнышка, стекла очков блестят. — Доброе утро, мисс Макдоналд, — сказал Маркби. — Как поживаете? Для начала необходимо было соблюсти весь ритуал. Мисс Макдоналд благосклонно закивала — ни дать ни взять китайский мандарин. Главное — не забыть поздороваться и осведомиться, как дела. С клиентами, которые, запыхавшись, подбегали к ее конторке и без лишних предисловий просили «напечатать», мисс Макдоналд не церемонилась. — Доброе утро, старший инспектор Маркби, — ответила мисс Макдоналд. — Я поживаю хорошо, спасибо. Уф! Маркби подумал: даже если мисс Макдоналд окажется при последнем издыхании и будет цепляться за прилавок, чтобы не упасть, она все равно ответит, что поживает хорошо, и поблагодарит. По ее мнению, любая слабость — грех. И потом, даже если она чем-то расстроена, посторонним об этом знать ни к чему. — Чем я могу вам помочь? — спросила она, как будто он мог потребовать от нее услуг, никак не связанных с ее студией. Маркби достал из коробочки катушку пленки. — Будьте добры, проявите, пожалуйста. Если можно, срочно. Неожиданно мисс Макдоналд смутилась, а в ее голосе зазвучали печальные нотки: — Ах, старший инспектор! К сожалению, срочно проявить никак невозможно! Аппарат сломался, а техник сегодня не приедет. А завтра воскресенье, и он не работает. Голос мисс Макдоналд звенел от возмущения. В воскресенье сама она ни за что не выдернула бы и сорняка в своем саду, но она не любила, когда от работы отлынивают другие. — Придется отослать вашу пленку в центральную студию. Ее вернут через неделю. Вы не против? Маркби очутился в затруднительном положении. В городке имелись и другие фотоателье, где можно напечатать пленку, но мисс Макдоналд не понравится, если он уйдет к ее конкурентам: ведь он уже отнял у нее драгоценное время! Она ждала ответа. Маркби понял, что он не герой: — Да, конечно! Правда, на следующей неделе меня в городе не будет. Пленку заберет сержант Пирс. — Я сделаю пометку, старший инспектор. Мисс Макдоналд что-то черкнула на листке бумаги. Надо напомнить Пирсу, чтобы забрал проявленные фотографии лично. Мисс Макдоналд не отдаст фото неизвестному лицу. Кроме того, вечером надо позвонить в «Малефи» и сообщить, что он снял номер в отеле. Мередит отошла от телефона и присоединилась к Рейчел. Та сидела на диване перед телевизором и рассеянно переключала кнопки на пульте дистанционного управления. Когда вошла Мередит, Рейчел выключила телевизор и отшвырнула пульт в сторону. — Что сказал Алан? Он приедет в субботу? — Да… и пробудет тут несколько дней. Он снял номер в отеле. Полные губы Рейчел изогнулись в торжествующей улыбке. — Так и знала, что он меня не подведет! Милый, милый Алан! Мередит поняла: если она сейчас смолчит, то не сможет себя уважать. Опустившись в мягкое кресло, она проворчала: — Когда ты его бросила, он не был «милым Аланом»! — Да ведь мы с ним развелись сто лет назад… и потом, я его не бросала! Мы расстались друзьями. — Насколько мне известно, нет. — Ты выслушала только одну сторону, — сухо парировала Рейчел. Мередит пришлось признать, что Рейчел права. — Извини, Рей. И вообще, ваши отношения меня не касаются. Рейчел ссутулила узкие плечики. — Вообще-то касаются — в каком-то смысле. Я хочу сказать, что вы с Аланом теперь вместе — или как там вы это называете. — Мы не «вместе»! Если честно, Рей… — Да ладно, мне-то что! Наш брак был ошибкой. Мы оба быстро поняли, что не подходим друг другу. Он был несчастен, я была несчастна. Вот мы и решили прекратить наши отношения. Кстати, в церкви мы не венчались. Расписались в книге записей актов гражданского состояния. Видишь ли, мои родные не одобрили мой выбор. Они, конечно, оказались правы, но в то время мне казалось, что они к нам несправедливы. Не подумай чего плохого, Алан им нравился, и он из хорошей семьи. Просто они хорошо знали меня. И понимали, что надолго меня не хватит. В результате развестись оказалось проще, так что все к лучшему. Мы ведь не венчались… Я не слишком религиозна, но мои родные оценили разницу. — Твои родные были против, а ты скоро поняла, что ваш брак был ошибкой, скажи, почему ты все-таки за него вышла? — Мередит не скрывала любопытства. — Я хочу сказать, что, например, вы с Алексом составляли прекрасную пару — сразу видно. Но Алекс и Алан совершенно не похожи друг на друга. Рейчел рассеянно провела рукой по медовым волосам: — Почему я вышла за Алана? Наверное, именно потому, что родные всячески меня отговаривали! И потом, в девятнадцать лет очень хочется настоять на своем, восстать против родительского диктата! — Она помолчала. — Мне внушали, что я невыдержанная и капризная. Захотелось доказать родным, что они не правы. Не пойми меня неправильно, я вышла замуж по любви. Вначале Алан казался мне настоящим чудом! Он очень отличался от остальных моих знакомых. До него я не встречала таких, как он. Все поклонники, которые окружали меня до Алана, походили один на другого. Мой отец презрительно называл их свистунами. Все из хороших семей, все любезные и забавные, но ни у кого не было цели в жизни. Разумеется, они стремились преуспеть в делах и заработать много денег. А Алан хотел от жизни чего-то совсем другого. Он был старше остальных моих поклонников, много рассуждал о справедливости, законе и порядке, о заботе об окружающих и всем прочем. Вначале его воззрения показались мне очень благородными. — Рейчел вздохнула. — Скоро я поняла, что благородные воззрения — это ужасно скучно. Родители оказались правы: я ему абсолютно не подходила. Он постоянно задерживался на работе. И я ничего не могла с этим поделать. Я не могла устраивать званые ужины или принимать приглашения в гости, потому что никогда не знала, сможет Алан там быть или нет. Он общался с самыми разными людьми, а мои друзья ему не нравились. Он не разделял их взглядов на то, как надо развлекаться и отдыхать. Несколько раз он обошелся с ними весьма грубо. А всякий раз, когда у него появлялась свободная минутка, он предпочитал копаться в саду. Мередит невольно улыбнулась: — Да, Рей, я понимаю. — И все же я по-прежнему привязана к нему, — серьезно продолжала Рейчел, наклоняясь к Мередит и кладя руку ей на плечо. — Алан мне всегда ужасно нравился. Мередит нашла ее последнее замечание не особенно утешительным. День выдался долгим и утомительным. Сразу после ужина Мередит извинилась и поднялась к себе в комнату. Войдя, она подошла к окну и отодвинула штору. Сгустились сумерки, но ночь обещала быть ясной и звездной. Бледный диск луны уже замерцал на темнеющем, безоблачном небосклоне. Свет Мередит нарочно не включала, чтобы лучше видеть парк. Окно ее комнаты располагалось с фасада, и перед ее глазами открылась вся подъездная аллея. Ей даже показалось, что из окна видны каменные ананасы на стойках ворот. Все птицы давно устроились на ночлег, и тишина показалась ей какой-то плотной и удушливой. Сюда не доносился шум машин с дороги. Не видно было и огоньков, лишь тусклый отблеск справа — со стороны отеля. Опершись о подоконник, Мередит окинула взглядом парк и вдруг уловила движение у главных ворот. Она нахмурилась. Может, это дрожат ветки деревьев и пляшут вечерние тени? Но нет, опять что-то шевельнулось. Какая-то тень отделилась от стойки ворот и направилась в сторону аллеи. Вскоре Мередит различила в полумраке женскую фигуру. Незнакомка стояла и смотрела на дом. Издали она видела незнакомку нечетко, но поняла, что на ней темное платье с длинными рукавами. У горла что-то белело — похоже, высокий белый воротник. Еще она увидела темные волосы, спускавшиеся до плеч, лицо она совсем не разглядела. Мередит затаила дыхание. Она старалась не шевелиться, чтобы не привлекать к себе внимание незнакомки. Та прошла по дорожке несколько шагов, словно желая получше рассмотреть дом. Внезапно она повернула назад, дошла до ворот и исчезла из вида. Должно быть, ушла по тропинке. Мередит, задумавшись, прикусила губу. Наверное, это та назойливая журналистка, о которой ей рассказывала Рейчел. Ей не удалось взять интервью, а потом Мартин выставил ее. Сейчас она незаметно проникла в усадьбу, собираясь тайком побродить по парку. Трудно сказать, чего она добивается. Вроде бы камеры при ней Мередит не увидела. Правда, сейчас темно, и фотографировать без вспышки нельзя, а плохие снимки газете ни к чему. Журналистке нужно пробраться в дом. Мысль о том, что Рейчел по-прежнему осаждают представители прессы, неприятно поразила Мередит. Утром нужно обязательно предупредить Рейчел, чтобы была начеку. Конечно, женщина, которую она только что видела, не обязательно журналистка. Может, кто-то из местных жителей совершает поздний моцион? Или в «Малефи» забрела случайная приезжая, которая остановилась в отеле. Такой необычный дом, как «Малефи», непременно должен привлекать внимание приезжих. Мередит задернула штору. Завтра суббота, а Алан придет в «Малефи» не раньше воскресенья, к обеду. — Скорее бы воскресенье! — прошептала она, ложась в постель. Заснула она почти сразу. Молли Джеймс не спалось. Она уже много лет страдала бессонницей — с тех пор, как ее бросил муж. Только раньше ей не спалось вовсе не от горя и не оттого, что от нее ушел муж, которого она больше не любила. Бессонницу вызывала тяжелая работа. Молли трудилась от зари до зари, чтобы поставить на ноги сына и обеспечить им будущее. Содержание кошек и собак — задача не из легких. К тому же вначале у нее не было такой верной помощницы, как Джиллиан. Почти все приходилось делать самой. — Все сама! — пробормотала она в темноте. — Вставала с рассветом, чистила клетки, кормила животных, гуляла с ними. Ни разу не ложилась раньше полуночи, а перед сном еще приходилось заниматься бумажной работой. Не знаю, как я выдержала. Наверное, правду говорят: нужда заставит! В те далекие — как ей сейчас казалось — дни она часто чуть не падала от усталости. Но постепенно ее организм привык к нагрузкам и к отсутствию долгого, безмятежного сна. Молли приучилась к спартанскому образу жизни, который подразумевает суровую самодисциплину. Впрочем, когда она добиралась до постели, то спала крепко, не просыпаясь. А с недавних пор, несмотря на тяжкий труд от рассвета до заката, ночами она подолгу ворочалась без сна. Ноги и руки болели, а голова распухала от бесчисленных проблем. Больше всего ее беспокоило одно: отношения Невила и Рейчел. После ссор с сыном она вообще не засыпала до рассвета и лишь ненадолго забывалась сном. Сегодня у них произошла особенно безобразная ссора; они просто рычали друг на друга. Невил вернулся из «Малефи» раньше обычного в дурном настроении. Весь вечер он ходил молчаливый и угрюмый. Молли попробовала спросить, в чем дело, но Невил только огрызнулся в ответ. Все прояснилось лишь к вечеру. Оказывается, к Рейчел приехала гостья — старая школьная подруга. Не в силах понять, почему новость так расстроила сына, Молли закричала: — Да тебе-то какая разница? Этого следовало ожидать! Она потеряла близкого человека, мужа! Естественно, ее друзья и знакомые спешат ее утешить. Причем с некоторыми из них она не виделась много лет. Друзья считают своим долгом выразить вдове сочувствие. Они приезжают, поддерживают ее в трудную минуту… а потом снова уезжают. Жизнь-то продолжается! — К сожалению, потом Молли, не подумав, брякнула: — В конце концов, у нее гостит женщина, а не мужчина. Из-за мужчины ты еще мог бы волноваться! Невилу ее слова совсем не понравились. — Мама, как ты не понимаешь! Не важно, кто у нее гостит, женщина или мужчина. Рейчел не нужны никакие подруги! Для помощи у нее есть я. Ну и как я теперь буду к ней приходить, раз у нее постоянно сидит чужая тетка и пялится на меня?