Левченко покачал головой. — Не надо. Езжайте в город, осмотритесь, если увидите что-то необычное — позвоните мне. Судя по тому, что рассказал пан Симович, в Виловицах сейчас должно происходить много интересного…. В первую очередь обратите внимание на людей, которых вы раньше в городе не встречали, и на машины, которых раньше не было. Всё фиксируйте — но так, чтобы это не бросалось в глаза. Договорились? — Ано. Договорился. До свидания? — До свидания, пан Рудольф. Я, думаю, часам к семи освобожусь, планирую подъехать туда, где вы прячете Одиссея. Будем на связи! — Хорошо. Будем. Да, моего друга, которий продаёт овощи, зовут Януш. — Как Корчака?[12] Директор удивлённо поднял брови — Вы знаете про Корчака? — Ну кто ж не помнит эту печальную историю… Пан Блажек тяжело вздохнул. — Мои дети — не помнят. Забили. Помнят и знают толко Гарри Поттера… * * * Так, улица Словенска, дом десять. Этот Всетин — забавный городок, тут есть и улица Корейска, и переулок «Москва», и улица «Америка», и улица Туркменска, и Руска… Любопытное местечко с точки зрения топонимики! Подполковник Левченко свернул с улицы Горска налево, проехал метров пятьдесят и остановился — незачем этому Янушу знать, на какой машине он приехал…. Да и пешком пройтись полезно. Будем надеяться, что этот торговец овощами его ждёт — хотя уже шестой час… Так, а как мне с этим Янушем договариваться? При моём почти полном незнании чешского? Ладно, как-нибудь найдём общий язык, чай, славяне… Дом десять оказался двухэтажным особнячком явно предвоенной постройки, недавно, судя по всему, пережившем омоложение (именуемое «капитальным ремонтом»). Что ж, похоже, дела у фирмы идут недурно, это радует — всегда лучше иметь дело с успешными коммерсантами, чем с банкротами, ожидающими визита судебного исполнителя. Левченко вошёл в особнячок — навстречу ему из своей загородки тут же выскочила блёклая маловыразительная барышня в длинной чёрной юбке и наглухо застёгнутой блузке. – Že musí být respektována pánev? — Пан Януш. Барышня кивнула. — Teď jsem mu zavolám. Левченко про себя удивился. Обычно визитёров приглашают в кабинет директора, а здесь, похоже, директора вызывают к посетителям. Оригинальный обычай… Одна из дверей в глубине коридора, уходящего от рецепции вглубь здания, распахнулась, и появился сам пан директор — живенько подскочивший к подполковнику. — Jsi z Ruska? Doporučuje se, aby si pan Blažek? Хм, а ведь ничего трудного в этом чешском нет — практически всё понятно… — Да, это я, пан Блажек говорил обо мне. Моя фамилия Левченко, я представляю фирму «Ларелине», из Елгавы. Только это не совсем Россия, скорее — Латвия. Директор на мгновение застыл, пытаясь осознать сказанное, а затем, улыбнувшись, ответил: — Nezáleží na tom.Hlavní věc — že máte zájem o naše produkty. To je ne? Левченко кивнул. — Совершенно верно, очень интересна ваша продукция. — Pak jsem se zeptat, v mé kanceláři. Čaj, káva? — и, не дожидаясь ответа подполковника, взял его за локоть и вежливо, но довольно настойчиво потащил вглубь офиса. Следующие полчаса пан Януш страстно и многословно хвалил продукцию своей небольшой фирмы — главным образом, напирая на немыслимую дешевизну замороженных овощных смесей; подполковник же Левченко весьма лаконично и деловито расспрашивал о сушёных фруктах — в свою очередь, напирая на то, что у их фирмы есть фасовочное производство и поэтому им интересны сугубо сухофрукты. За время плодотворной беседы было выпито литра полтора чая (к которому пан директор торжественно достал из сейфа литровую бутыль мутновато-желтой жидкости, представленную как «skutečné Valašské slivovice z vlastní zahrady»[13], и по рюмке которой они выпили — самогон как самогон, только сливой здорово отдаёт), и, в конце концов, предмет контракта был определён — латвийская фирма приобретет у радушного пана Януша по тонне сухих абрикосов, персиков и слив, а также две тонны орехов, на общую сумму в одиннадцать тысяч восемьсот долларов, пан же Януш, в свою очередь, гарантирует безусловное качество поставляемого продукта и его полное и абсолютное соответствие высоким стандартам Евросоюза. Так, теперь деликатный вопрос погрузки и таможенного оформления. Надо этому чеху как-то объяснить, почему мы хотим грузиться так срочно, буквально — на рассвете? И так же быстро нам требуется оформить машину на таможне — причём крайне необходимо наличие дружелюбного и нелюбопытного таможенника. Хм…. Или ничего не объяснять? Поставить перед фактом? Нет, не годиться. Ладно, есть у меня метод против Кости Сапрыкина… Подполковник постарался придать своему лицу конфиденциальный вид и, наклонившись к пану Янушу, вполголоса проговорил: — Э-э, пан Януш…. У меня к вам есть одна деликатная просьба. Пан директор весь обратился во внимание. — I budete poslouchat pozorně, pane Dmitry! — Дело в том, что я хочу купить для себя… и для своих друзей… немного продукции фирмы «Ястшаб». Ящиков десять, не больше. — Tak, rozumět! — И мне не хотелось бы оформлять их на таможне — алкоголь ведь товар акцизный, лишние проблемы мне не нужны, да и платить дополнительные налоги не хочется. Вы меня понимаете? — Чех молча закивал, — Я могу вас попросить сделать так, чтобы таможенник не вносил эти ящики в транспортные документы? Пан директор интимно улыбнулся и погрозил Левченко пальцем. — Daňové úniky! — а потом, уже вполне серьезно, добавил: — Nejsou žádné problémy, celník sem, do obchodu, a zapečetí auto. Deset tisíc korun. Десять тысяч крон за то, что таможенник не станет заглядывать в кузов…. Недорого! Левченко кивнул. — Хорошо. Вот реквизиты моей фирмы, подготовьте, пожалуйста, контракт. Чех кивнул, взял листок с данными фирмы «Ларелине», и вышел из своего кабинета. Что ж, проблему загрузки Одиссея в машину с сухофруктами, похоже, решить удаётся. Завтра с утра он на машине этого учителя едет сюда, здесь мы его прячем в картонные коробки, сверху догружаем товаром по контракту (благо, сухофрукты — в коробках, можно будет оставить пространство для того, чтобы наш парень спокойно вылез после того, как машина тронется), запечатываем — и отправляем в путь. А дальше? Невзрачные люди в сером, играющие за чёрных, вполне в состоянии натравить на поиски Одиссея не только чешскую и словацкую, но и польскую полицию — более того, скорее всего, это уже сделали. И тот вариант, который он планировал ещё вчера — довезти Одиссея в этой фуре до какого-нибудь польского городка на Люблинщине — того же Любартова — а затем, сымитировав дорожно-транспортное происшествие, из машины его извлечь — не проходит. Извлечь я его извлеку, а как довезти до белорусской границы? Предполагалось, что полякам я объявлю Одиссея своим другом, потерявшим документы, белорусам расскажу примерно то же — и, пусть и с проблемами, рубеж пересечь удастся. Но теперь вариант Любартова отпадает… Везти Одиссея надо дальше, а границу пересекать по-другому. Вот только куда дальше? И как — по-другому? * * * — Саня, давай вместе подумаем — как тебя без риска довезти до родного дому. Одиссей пожал плечами. — Хрен его знает. Если вы полагаете, что меня может искать любой полицейский в этой части Европы — то давайте я поеду до Елгавы. И там объявлюсь на свет Божий… — Не пойдёт. Там, в Елгаве, у нас сугубо номинальная фирма, никаких концов ни на таможне, ни в полиции нет — вернее, мы их не создавали — и поэтому это слишком опасно. Вздумает таможня проверить груз — и оп-ля! — человек без паспорта! Ну а потом всё может стать ещё веселей — Латвия член НАТО… — Тогда, может быть, я тут погужуюсь недельки две? Пока вы мне паспорт сделаете и сюда пришлёте? Кнедликов от души поем, шпикачек, пивка попью… Левченко покачал головой. — Шутить будешь на том берегу — сейчас не до шуток. Саня, ситуация намного хуже, чем ты думаешь. Намного. — И. повернувшись к хозяину дома, спросил: — Пан Блажек, у вас уже спрашивали, куда делся тот пан, который заходил к вам днём? Пан директор отрицательно покачал головой. — Нет. Але… — Кто-то вам звонил и расспрашивал о синем БМВ? Чех удивлённо посмотрел на Левченко. — Ано… мой абсольвенет… выпускник, хорунжий Коларж, когда я уже выходил из канцелярий… зазвонил и спрашивал. Знаю я этих людей, видел, слишал… — Пан директор развёл руками, — Сказал, что эти люди иностранци, может бить, торговальцы наркотики. Или оружие…. Он ещё много говорил, я ему сказал — не знаю, кто они. Одиссей покачал головой. — Вряд ли в полиции эти двое арабов долго просидели…. Да и не они хозяевам этих полицейских нужны. И не пан Блажек… Подполковник кивнул. — Всё верно. Но пан Блажек последний, кто реально тебя видел, и рано или поздно — а я думаю, что скорее рано — те, кто играют за чёрных, возьмут нашего уважаемого хозяина в разработку. И в этом доме они появятся, самое позднее, к вечеру завтрашнего дня. Так что рано утром — лучше до рассвета — вам, пан Рудольф, надо будет вывезти Одиссея в Всетин. Там, на стоянке, на пересечении Горской с улицей генерала Клапалека, вас будет ждать грузовик «мерседес» — синяя кабина, тёмно-серый тентованный кузов. Водитель — Ян Младек, из Брно. Он в курсе. Пан Блажек вздохнул.