– Не говори со мной таким тоном, – ответил Джей-Джей. – Ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти. Он затащил батут на сцену и после долгих причитаний подтащил к нему ящики. – Это была дурацкая идея, – сказал он. – Ну и как мне их туда забросить? – Это приспособление для выступлений акробатов, – ответил Рафшод. – Оно не для красоты. Это то, как они делают свое шоу. И оно работает. Джей-Джей перевалил один ящик на батут, ожидая, что дерево прорвет холстину, но она выдержала, а ящик закачался на скрипучих пружинах. Он запрыгнул на ящик, пытаясь его раскачать вверх-вниз. К его удивлению, ящик вскоре начал подлетать в воздух и набирал высоту с каждым отскоком, угрожающе переворачивался, но летел строго вертикально. – Я же тебе говорил, что у них все работает, – крикнул сверху Рафшод. – Вот только не знаю, как мне их ловить, но сейчас попробую. На раздумья оставалось всего несколько секунд, ящик уже вращался в воздухе рядом с ним. Рафшод вцепился в него в верхней точке взлета и как-то смог удержать его, после чего привязать толстыми веревками. Без особых трудностей они подняли второй ящик, и, к великой радости Рафшода, он прищемил ему ноги, когда тот ставил его на балку. В шатер вошел Джордж Пайло и стал наблюдать за их работой. Они не замечали его, пока не принялись за последний ящик. Когда Рафшод в него вцепился, Джордж объявил о своем присутствии громким криком: – Не так уж и тяжело, верно?! Эти слова отвлекли Рафшода, он потерял равновесие и рухнул вниз. Он приземлился за секунду до ящика, который впечатался в него с треском разбившегося гигантского яйца. Рафшод громко взвизгнул и остался лежать неподвижно. Джей-Джей, открыв рот, уставился на Джорджа, который с ничего не выражавшим лицом сунул руку в карман и вытащил оттуда два бархатных кисета. – Двух ящиков вполне достаточно. Это вам за труды. Один кисет он бросил Джей-Джею, второй – в сторону лежавшего Рафшода, после чего удалился, не говоря ни слова. Джей-Джей услышал донесшийся из-под ящика стон и подбежал к нему. Ноги Рафшода дернулись, тот каким-то образом был еще жив. – Ты меня слышишь? – спросил Джей-Джей. Рафшод издал булькающий звук, из его ноздри вырвался и лопнул кровавый пузырь. Джей-Джей прикинул возможные варианты дальнейших действий. Один из них заключался в том, чтобы прикончить единственного свидетеля, который мог выдать его как соучастника похищения хрустального шара. Но он остановился на том, что прихватил бархатный кисет Рафшода и умчался к шатру. Когда он влетел туда, клоуны играли в покер – кроме Гоши, который лежал на земле рядом со столом и издавал щебечущие звуки. Джей-Джей, тяжело дыша, остановился на пороге. – И что хотел Джордж? – спросил Гонко. – Рафшод… Он мертв! – крикнул Джей-Джей отчаянным голосом, который он мысленно отрепетировал по дороге. Он расплакался и добавил: – Почти. Гонко даже не поднял глаза от карт. – Шутка? – произнес он. – Нет, сэр! – Эгоистичный говнюк! – заорал Гонко, швыряя карты на стол. – У меня тут выигрышная комбинация. Они направились к шатру акробатов, хотя никто, похоже, особо не торопился. Они обнаружили дергавшегося Рафшода, придавленного деревянным ящиком, на траве под ним медленно растекалась лужица крови. Если Джей-Джей не ошибался, тот тихонько постанывал от удовольствия. – Ах, Джей-Джей, ты же меня обнадежил, – сказал Гонко, легонько пнув Рафшода башмаком. – Ничего особенного. Это для Рафа кайф, возможно, лучший момент за неделю у этого звезданутого урода. Убить клоуна гораздо труднее, мой милый. Это надо сильно постараться, заруби себе на носу. Гонко врезал по ящику башмаком, дерево треснуло, ящик отлетел в сторону и открыл их взору пропитавшуюся кровью рубаху Рафшода и его жутко сплющенную бугристую грудь. – Так, – сказал Гонко. – Джей-Джей и Уинстон, вы у нас самая нежная и заботливая парочка. Отлепите его от земли и отнесите в шатер. Если угробите его по дороге, урежу вам зарплату. Они дотащили Рафшода до шатра и бросили на кровать, где тот остался лежать с мокрым от пота лицом и выпученными глазами. Джей-Джей, чувствовавший себя вправе на некоторое внимание, дулся до пяти вечера, когда Гонко собрал всех клоунов, и они отправились на молельное собрание Курта. * * * По пути туда их перехватили акробаты. Двое стоявших рядом служителей поспешно убежали, когда те выскочили из проулка, преградив клоунам дорогу. – Эй, ты! – крикнул акробат по имени Свен. – Где наш батут? – Там, где я его оставил, тупой ты пидор, – огрызнулся Джей-Джей, который не давал спуску акробатам, когда рядом были клоуны, готовые постоять за него. – Так что свали к херам! – Мы тебе что сказали, человечишка? – напомнил акробат по имени Рэндольф, распрямив плечи и шагнув к Джей-Джею. – Если не вернешь батут на место, мы тебя пополам сломаем. По-моему, мы тебя предупреждали. – Да, вроде того, дорогуша, – согласился Свен. – Значит так… – Рэндольф медленно сгибал ногу и поднимал пятку на уровень лица Джей-Джея. – Остальные, расступитесь-ка. Будет очень быстро и очень больно. Гонко вздохнул. – Погодите, ребята. Мы стерпели вашу выходку с дымовой шашкой. Так что оставьте-ка бедняжку Джей-Джея в покое, а? И тогда мы квиты. – Дымовую шашку? – удивился Рэндольф. – Понятия не имею, что ты такое говоришь. И не надо винить нас, что ваше шоу развалилось. Кучка дилетантов не знает, что такое развлечение, пока их носом не ткнешь. Глядите! Рэндольф грациозно прыгнул к Джей-Джею, выставив пятку для удара. Прыжок был таким изящным, что Джей-Джей невольно залюбовался повисшим в воздухе телом вместо того, чтобы уклониться от удара. Гонко, однако, не был столь очарован. Он ринулся между Рэндольфом и Джей-Джеем, выхватил из кармана железный прут и треснул им акробата по ребрам с глухим мелодичным звуком. Рэндольф описал в воздухе дугу, словно ныряльщик, и рухнул на землю. Остальные акробаты, проследив за приземлением тела их товарища, повернулись к Гонко, с угрожающим видом окружая его. Джей-Джей не ожидал такого от мужчин в трико. Гонко осыпал их ругательствами, подняв кверху железный прут, скаля зубы и покачивая головой. И тут случилось неожиданное – Гоши спас положение. Все присутствовавшие (возможно, и все в цирке) заткнули уши руками, когда воздух вспорол невыносимый вой. Пронзительнее пожарной сирены и громче взрыва. Клоуны и акробаты попадали на землю, закрывая руками головы. Потом акробаты кое-как поднялись на ноги и пустились наутек. Джей-Джей первым рухнул на землю. Он искоса взглянул на Гоши, кожа у него на лице снова собралась складками вокруг шеи и рта. Самым странным Джей-Джею показалось то, что Гоши смотрел в сторону от всех остальных, вперившись глазами в палаточный колышек у ближайшего цыганского лотка. Было просто невозможно поверить в то, что он следил за развитием конфликта, что целью его выходки было прекратить драку. Скорее всего, он и так собирался что-то отчебучить. Из его уха вытекла капелька крови. Наконец, вой смолк. Дупи подбежал к брату. – Гоши! – благоговейно прошептал он. – Ты же молодец. Ты же просто молодец, Гоши! Руки Гоши были плотно прижаты к бокам. Шаркнув три раза, он повернулся к Дупи и уставился на него так, словно раньше никогда не видел, тихонько засвистев. Гонко вытащил из ушей затычки, которые успел выхватить из карманов, и хлопнул Гоши по спине. Джей-Джей содрогнулся, глядя как Дупи вытирает кровь брата. Клоуны двинулись дальше. Служители глядели в оконца, гадая, откуда, черт подери, взялся этот шум. Весь цирк терялся в догадках. Даже Гоши. * * * На траве у сцены все еще виднелось пятно крови Рафа. Клоуны пришли вторыми. Их опередили акробаты, свирепо глядевшие на клоунов с другого конца зала. Гонко послал им воздушный поцелуй. Вскоре начали подходить другие артисты, немного разряжая висящее в воздухе напряжение. Среди пришедших были дровосеки – коренастые силачи в джинсах, которым, судя по их поведению, мышечная масса была нужна не для удержания большого объема мозгового вещества. Они почесывались и тупо озирались по сторонам. Присутствовали несколько участников шоу уродов, включая Йети – гиганта за два метра ростом, покрытого длинной шерстью, со скорбным и ласковым лицом. Фишбой вкатил в тележке для покупок отсеченную голову. Уроды расположились на задних рядах, а Фишбой дружелюбно помахивал всем рукой. Похоже, только у него не было врагов, и Джей-Джей терялся в догадках, как же ему это удавалось. Мугабо, спотыкаясь, вошел внутрь, словно попал сюда случайно, и устроился в дальнем левом углу, вид у него был смущенный. Затем появилась Шелис, обводя всех пылающим взором, словно оценивая каждого. Джей-Джей юркнул за спину Дупи, чтобы она его не заметила. Сразу за ней влетел Джордж Пайло, метр двадцать кипучей ярости, и встал чуть позади подиума, не удостаивая остальных даже взглядом. Он пристально смотрел на привязанные к балкам ящики. Там появилась еще одна веревка, скорее всего, прилаженная самим Джорджем. Она тянулась от опорной балки к ногам Джорджа. Джей-Джей вдруг заметил, что ящики висели прямо над тем местом, где Джордж установил подиум. Клоун побледнел даже под слоем краски, когда до него дошло, зачем они там. Джордж собирался прикончить Курта, а он, Джей-Джей, помогал готовить покушение! Его обдало волной страха, словно ледяной водой, и он весь сжался на стуле. Может, самое время предупредить начальство… И вот появилось начальство, шагая по проходу между стульями, сунув руки в карманы, оглядывая своих подчиненных с «фирменной» улыбочкой. Он прошел прямо к подиуму и поднял руки, словно требуя тишины, хотя никто не разговаривал. Джей-Джей еще больше съежился на стуле, боясь даже смотреть. – Добрый день, – произнес Курт густым басом. – Как мы все поживаем? Как я поживаю? Полагаю, неплохо. Меня ничем не убило со дня нашей последней встречи, и то же самое можно сказать и о вас, что просто прекрасно. У нас выдалась напряженная неделя. Два представления. Очень насыщенная программа, и вы заслуживаете похвалы. Почти все соответствовали высокому уровню исполнительского искусства, которого ждет от них Цирк семьи Пайло. Наша задача в том, чтобы каждый зритель наших представлений получал незабываемые впечатления. Именно так можно столь долго продержаться в этом бизнесе, ребята. Вы развлекаете людей. А развлечений заслуживают все и каждый. Эта банальная речь продолжалась несколько минут, и артисты глазели куда угодно, только не на подиум. Джей-Джей нервно следил за Куртом, возвышавшимся над всеми и рассекавшим воздух плавными жестами, словно лев с великосветскими манерами. – А теперь о неприятном. – Улыбка Курта сменилась добродушно-укоризненным выражением классной дамы. – Семнадцать человек произнесли имя Господа всуе. Шелис – дважды во время совокупления, так что, полагаю, это можно простить… Однако, Шелис, просить Спасителя тебя трахнуть, это немного чересчур. Просить Его следует не о столь многом. Наггет из уродов проделал это лишь однажды, говоря во сне – отличная работа, Фишбой, ты хорошо управляешь Паноптикумом. У клоунов: Рафшод – шесть раз, Гонко – десять, Уинстон – дважды, а Джей-Джей – тридцать два раза. Мой дражайший брат Джордж проделал это одиннадцать раз. На этот раз предупреждений о недостойном поведении не последует, но прошу вас выбирать выражения. Ведь есть так много слов. Зачем поминать имя Господа? Давайте это хорошенько запомним. При упоминании о Джордже Джей-Джей быстро оглядел сцену, но Джордж исчез из виду. Потом он заметил какое-то движение и увидел, как что-то дергает веревку, тянущуюся через всю крышу и вверх к балке. Один из ящиков дернулся, завалился набок, и оба ящика полетели вниз. На подиуме Курт не прервал своей речи, даже когда оба ящика грохнулись на сцену по обе стороны от него. В руках он держал зонтик, который ему одолжили клоуны; он поднял его над головой за долю секунды до того, как ящики обрушились бы на его лысый череп. Артисты снова переключили внимание на сцену, куда с грохотом, проломив ее, упали ящики. Они разбились при падении, и песок из мешков с легким шелестом посыпался наружу. Курт даже не взглянул на упавшие ящики. Лицо стоявшего позади него Джорджа побагровело, он лихорадочно размахивал руками как припадочная обезьяна. Курт спокойно сложил зонтик и отставил его в сторону, напоминая своим подчиненным, что дело не в том, что Иисус может сделать для них, а в том, что они могут сделать для Иисуса. Джей-Джей принялся грызть ногти. Ничего не происходило. Гонко и Уинстон проявили к покушению совсем вялый интерес. – Уинстон! – прошептал Джей-Джей. – Это я поднимал туда ящики! – И что? – отозвался Уинстон. – Как ЧТО? Ты совсем, блин, тупой? – Тише, пожалуйста, – попросил Курт с подиума. Джей-Джей взвизгнул от страха, прежде чем взял себя в руки. Уинстон наклонился к Джей-Джею и сказал: – Такое мы уже тысячу раз видали. Неважно, что ты помогал Джорджу. Наверное, на следующей неделе Курт попросит тебя помочь разделаться с Джорджем. Просто делай, что велят, и держи рот на замке. Курт заканчивал свою речь. Джордж тихонько вышел из шатра, спотыкаясь о собственные ноги, его всего трясло от ярости.