— Это тот заброшенный завод, который мы видели, находится за домом Свистунова, — прошептала она, и Лесе в один момент стало все ясно. — Мы тут надолго? — с неизвестно откуда появившимся трепетом спросила она. — Как получится, — туманно отозвался Витек. — Некоторые остаются тут навсегда. Разумеется, это заявление не подбодрило подруг, а совсем даже наоборот. — Но нам-то с тобой бояться нечего! — шепнула Кира на ухо Лесе. Та кивнула. А что ей еще оставалось? Они уже приехали. Глупо сейчас взять и начать рыдать, чтобы их отвезли домой. И подруги шагнули в железную дверь, отворившуюся с таким скрежетом, словно это были по меньшей мере врата ада. Внутри было пустынно и грязно. Что не украдено, то покрыто толстым слоем пыли и ржавчины. И еще издалека доносились чьи-то сдавленные крики. — Во! — обрадовался Витька. — Допрашивают! Подруги похолодели. Кто кричит? Кого допрашивают? И не они ли следующие на очереди? Но деваться им все равно некуда. И они на подгибающихся ногах двинулись вперед. В центре довольно большого зала с выложенным потрескавшейся плиткой полом стоял стул. Вокруг него столпилось несколько молодых мужчин, одетых преимущественно в темные брюки и футболки. Могучие мышцы, которые поигрывали под этими футболками, на несколько мгновений заставили подруг оторопеть. Но затем их внимание привлек к себе голос Свистунова. — Вот, полюбуйтесь на этого мальца! Подруги полюбовались. На единственном стуле в этой большой комнате сидело человеческое существо. Кто это был, сразу и не скажешь. Вроде бы юноша. Но длинные кудрявые волосы и миловидное личико могло с легкостью принадлежать и девушке. Да и фигура у этого молодого человека была девичья. Узкие плечи. Плавный изгиб бедер. Тонкие руки и ноги. Только кисти рук указывали на то, что перед ними скорее всего юноша. — И что с ним? — спросила Кира, которая уже рассмотрела пару синяков и разбитый нос молодого человека. Кроме того, во рту у него торчал кляп. А глаза излучали такой ужас, что подругам даже стало его жалко. — Что он сделал? — Стрелял, паршивец! — Когда? В кого? Свистунов молча почесал кончик собственного носа, пнул пленника в коленную чашечку, с удовлетворением послушал его стоны и только после этого сказал, обращаясь к подругам: — Пошли со мной. — Куда? — Куда надо. Туда, где я расскажу вам, как дело было. И девушки пошли. А пленник остался в руках помощников Свистунова, которым тот строго велел: — Можете делать с ним что хотите. Но смотрите мне, чтобы он остался жив! Круг из крепких мужских спин замкнулся. И последнее, что услышали уходящие подруги, был сдавленный стон, который издал пленник, когда очередной кулак врезался в его челюсть. — Они его изувечат! — Так ему и надо! — Свистунов! — А что? Ему можно, а нам нельзя? — Этот колокольчик голубой напал на вас? — Еще как! Открыл стрельбу. И кабы не наша удачливость, и… не бронежилеты, которые я велел надеть ребятам и сам надел, то не разговаривать бы нам с вами сейчас. Глаза у подруг округлились! Что делается в этом мире? Они бы могли поклясться, что тот цветочек полевой не способен ни на какую агрессию! И вдруг выясняется, что очень даже способен. Впрочем, когда они увидели Лешу, то тоже думали, что он просто избалованный маменькин сынок, а вовсе не наркодилер. — Ну, в общем, приехали мы, — начал рассказывать Свистунов, — на то самое место, где было уговорено нами с Люськой. Видим, никого там нету. Ну, вышли. — Зачем? — Затем, что такое условие было. Чтобы все вышли. И Люська могла бы воочию убедиться, что я тоже прибыл. — Теперь ясно. И что дальше? — А дальше по нам открыли пальбу! — Ой! Прежде чем Свистунов и его команда успели сориентироваться, двое из них оказались выведены из строя. — У Мальца нога прострелена. А Бурому в шею пуля попала. Врача мы ему уже привезли. Тот пулю извлек, рану перевязал, антибиотиков вколол, но больше ни за что не ручается. — Так надо было его в больницу! Свистунов так посмотрел на Лесю, что она тут же замолчала. И поклялась самой себе, что больше ни словечка не скажет. Очень ей надо, чтобы на нее так смотрели! — Какой врач? — пробормотал Свистунов. — Вы что, девчонки? — А кто стрелял-то? — быстро спросила Кира, чтобы сгладить неловкость. — Он и стрелял. — Этот парень, которого вы допрашиваете в соседней комнате? — Он самый. — А… А зачем? — Затем, что все было подстроено! — взревел Свистунов. И хотя рычал он не конкретно на подруг, а, так сказать, вообще, те едва сдержались, чтобы не запищать от страха. В гневе Свистунов был страшен. — Люська всю эту катавасию и устроила! — Как это? — Наняла двух недоносков, чтобы перестреляли нас с ребятами, едва только мы выйдем из машин. — Двух? — Ну да, двух. — Но… Но мы видели только одного. — Точно! Одного мы поймали, но его приятель от нас ушел. — Как ушел? — Повезло стервецу, — неохотно признался Свистунов. — Малец сплоховал. Со своей простреленной ногой в погоню кинулся. Никому не сказал, что нога у него не в порядке. Во время погони боль в простреленной ноге стала совсем уж невыносимой. И Малец сошел с дистанции. А так как в это время возле него не было никого из товарищей, то парень благополучно ушел. — И никакого товара ты не получил? Свистунов мрачно покачал головой: — Нет. — Но тогда зачем все это было нужно? Зачем эта особа, представившись Люськой, вызвала тебя на встречу? Свистунов снова помотал головой. — У меня есть только одно предположение, — сказал он. — Кто-то хотел меня устранить. И решил выбрать именно такой способ. — Но это же глупо! — Не так уж и глупо, — возразил Свистунов. — Кабы не наши бронежилеты, то мы бы все стали покойниками. — Вас бы убили? — Точняк! Замочили бы, словно котят. У этих ребят было отличное оружие. Просто удивительно для таких слизняков. Столь внезапного нападения никто из команды Свистунова не ожидал. Все думали, что всего-навсего едут за товаром. Деньги при них. Отдадут деньги, получат товар. Сто раз проворачивали такую операцию. Ну если не сто, то раз пятьдесят уж точно.