— Я? Я же вам сказал, что нет. — Но вы зовете Людмилу нашей внучкой. — Я близкий друг ее бабушки. Мы подали заявление в загс, и в скором времени, я надеюсь, действительно смогу назвать Людмилу своей внучкой. Но пока… пока нет. Строго говоря, сейчас она мне никто. — А-а-а! — протянула Кира. — Тогда понятно. — Но где же нам ее искать?! — Могу сказать только одно: сюда Людмила не заглядывала, — твердо произнес старик. — А что, собственно, случилось? — Видите ли, внучка вашей бабушки, то есть внучкина бабушка, то есть бабушкина внучка… Короче говоря, у нас есть подозрения, что Люся погибла. К чести этого мужчины, он принял удар стойко. И сориентировался быстро. Втянул подруг в квартиру. И твердо сказал: — Только не говорите ничего Вареньке! — Кто это? — Бабушка! Моя бабушка, как вы изволили выразиться! И ей совершенно не нужны излишние волнения. — Хорошо. Мы ничего ей не скажем. — Вот и отлично. Тем более, я так понимаю, что тело еще не опознано. — Совершенно верно. — А почему у вас появились подозрения, что это именно Людмила? Почему? Господи, это долго объяснять! Ведь тогда пришлось бы упомянуть убитого Лешу; торговлю наркотиками; Свистунова, которого эти двое собирались ограбить, а до того успели наставить рога. Нет, слишком много всего. И подруги решили, что Люсиной бабушке лучше ничего этого про свою внучку не знать. Пусть останется в памяти старушки милой девочкой с бантиками, а не прожженной мошенницей, лихо торгующей «белой смертью». — Это придется слишком углубиться, — только и сказала Кира в ответ на вопросительный взгляд старика. — Лучше скажите, были у Люси какие-нибудь особые приметы? — В каком это смысле? — Ну, шрамы после операций. Вырванные зубы. Сломанные кости. — Может быть, что-нибудь еще? — Про зубы и кости не знаю. Но она постоянно носила одно украшение. Вареньке оно очень не нравилось. Но Людмила словно специально дразнила им бабушку. — Какое украшение? — Маленький золотой листочек конопли в пупке. — Пирсинг? — Наверное. Знаю только, что украшение вроде было очень дорогое. С брильянтовыми росинками. Людмила считала его чем-то вроде талисмана и уверяла, что ей его подарил один очень хороший человек, которого она к тому же очень любила, а теперь это единственная память о нем. — Это все? — Все, — развел руками старик. Что же, по крайней мере появилась хоть какая-то зацепка. И подруги немедленно поспешили к следователю Пучкову. Он был в своем кабинете. И увидев подруг, с которыми расстался только сегодня утром, едва слышно застонал. — Снова вы?! — произнес он с чувством. — Что вам надо на этот раз? Очередной адресок? Или на этот раз вы поднялись выше и хотите наемного киллера? Но подруги не стали обижаться на издевки. Ясно ведь, что расследование у мужика не клеится. Вот он и злится на весь мир. Но они пришли к нему с благой вестью. И немедленно выложили Пучкову новость. — Скажите, труп с квартиры невесты убитого Леши уже опознан? — А как его опознавать? — фыркнул в ответ следователь. — Скажете тоже! Опознали! Ни документов нет, ничего. И обгорела девушка до такой степени, что даже показывать там нечего! — Но у нее в пупке должно было быть украшение. — Какое еще украшение? — Золотой листик конопли с брильянтиками в виде капелек росы. — Росы! — фыркнул следователь. — Все золото, что на ней было, давно расплавилось. — Но следы все равно должны были остаться! Посмотрите в отчете эксперта! Проверьте! Пучков тяжело вздохнул. На этот раз он даже не стал маскировать свое неудовольствие. — Вам-то зачем это нужно? — спросил он у девушек, недобро хмыкнув. — Вашего Даниила я отпустил, как и обещал. Что вам еще надо? — Найти убийцу! — И как вы себе это представляете? — Если в квартире у Леночки была убита Люська, то, значит, и искать нам девушку дальше бесполезно. Можем переключиться на другие дела. И не бить свои туфли понапрасну. — А как она там очутилась? — Ее мог привести туда Леша. — Зачем? С какой целью он привел бы одну свою любовницу в гости к другой своей любовнице? Этого подруги не знали. Но мужчин вообще фиг поймешь. Может быть, решил их познакомить. Он ведь был уверен, что Леночка не считает Люську своей соперницей. Просто они партнеры. Так чего Леночке злиться и возмущаться? Он вправе привести в гости своих друзей. Пусть даже они будут женского пола и станут звать его «милым котиком». Правда, в таком случае оставалось непонятным, где Леша с Люськой обитали все те дни, как были вынуждены бежать от гнева Свистунова. Чем они в это время занимались? Что делали и какие планы строили? Но с этим подруги решили разобраться потом. А пока им было необходимо знать: Люська или нет сгорела в квартире у Леночки? Видя, что подруги не собираются никуда уходить, Пучков откровенно чертыхнулся и полез в отчет экспертов. На этот раз он читал его долго и сосредоточенно. Дойдя до середины, как-то странно закряхтел и покраснел. — Вы это чего? — Ничего. Отстаньте! Некоторое время Пучков еще делал вид, что читает. Но затем сдался. И, подняв на подруг глаза, спросил: — Как вам это удается, хотел бы я знать? — Что — удается? — Как вы находите нужных людей? — Что вы имеете в виду? — Мои ребята опросили всех, кто близко общался с Людмилой Тяпкиной. Всех! Ее друзей, ее клиентов, ее соседей по квартире. Даже с ее родной тетей, которая вырастила Милу и которая фактически заменила девушке мать, успели побеседовать. Но никто из них не вспомнил про этот листик у нее в пупке. — Так он там есть? — Сильно оплавился, но есть. — И брильянты? — Камешки тоже на месте. Подруги переглянулись. — Выходит, это она? — сдавленным шепотом произнесла Леся. — Выходит! Черт возьми, хотел бы я знать, как вам это удается?! И следователь в сердцах грохнул по столу увесистым томом, в котором хранились бумаги по делу об убийстве Леши. А теперь и его любовницы Людмилы, в просторечии Люськи. Тут были протоколы допросов свидетелей. Отчеты экспертов. И доклады криминалистов. Не было только одного: не было имени убийцы этих двух молодых людей.