В голосе дрессировщицы звучали слезы. — Вовсе нет. Мне из другого цирка пришло предложение. — Откуда? — Из Луги. Теперь в голосе Майе Генриховны слышалось откровенное разочарование. — Это же захолустье! Представляю, что у них за труппа! Иллюзионисту твоего уровня там не место. — Ты бы тоже могла перебраться вместе со мной. — Я? В Лугу? Боже мой, о чем ты говоришь! Какие у них там могут быть животные? Один медведь, три кобылы и попугай! Попугая мне дрессировать? — Почему же попугая? А хотя бы даже и попугая. Но ведь вместе, Майя. Ты же всегда этого хотела. Не так ли? Майя Генриховна некоторое время размышляла. А потом твердо сказала: — Да. — Так в чем же дело? — Но ведь нельзя же так сразу… — Конечно, — произнес Горыныч. — Я понимаю. И не тороплю тебя. Но знай, когда бы ты ни собралась, я всегда буду ждать тебя. На этом месте подруги отлипли от двери. Дальше старые циркачи стали говорить друг другу такие откровенно личные вещи, что подслушивать подруги больше не стали. ГЛАВА 4 Выбравшись из микрорайона, где проживал Горыныч, подруги присели в маленьком кафе, чтобы немного перекусить и обсудить свои планы. — Итак, Горыныч к тому, что произошло с Даниилом и Лешей, никакого отношения не имеет. — Не вредил он Даниилу. Даже в мыслях такого не держал. — Хороший дядька. — И мне его жалко. В наше время таким вот людям приходится чертовски трудно. — Но старик от своих принципов не отказывается. — Значит, Горыныч сильней, чем кажется на первый взгляд. — И то, что мы наблюдали, это просто временный срыв. — Он себя еще покажет! Но если в отношении старого фокусника подруги были относительно спокойны, то в том, что касается убийства Леши, ничего не прояснялось. — Я была уверена, что Горыныч если действовал не сам, то, во всяком случае, приложил руку к этому делу. — Нет. Ты же слышала. Он никакого зла на Даниила не держал. И вредить ему не собирался. Тем более таким зверским способом. — Б-р-р! Каким же садистом надо быть, чтобы вот так убить человека! — Шесть колотых ран! И все в грудь и переднюю часть тела. — Стоп! Значит, Леша видел своего убийцу! Видел, как тот к нему приближается. — Почему же он не оказал ему сопротивления? Это в самом деле было странно. И наводило на одну-единственную мысль. — Кажется, Леша не ожидал нападения. — Но кто же на него напал? — Если Горыныч отпадает, то кто? — Майя Генриховна? Кира изумилась. С чего Лесе пришла в голову такая нелепая мысль? — Потому что она явно влюблена в Горыныча, — попыталась объяснить Леся. — Вот и постаралась для него. — А это идея! — воодушевилась Кира. — Эта Майя мне показалась весьма коварной дамой. — Но ведь речь идет об убийстве. — Да. Могла ли она его совершить? — Ты имеешь в виду моральный аспект? — Нет. Морально мы все не ангелы. Я имею в виду, чисто физически. Могла? — Страусы — это ее вотчина, — произнесла Леся. — Она много времени должна проводить возле их загона. — Да! Притиснула бедного мальчика в углу. И ткнула его чем-то острым. — Шесть раз подряд? И он не сопротивлялся? — Возможно, первый удар уже был смертельным. — А потом Майя быстро переоделась — ведь на одежде должны были остаться пятна крови — и, никем не замеченная, бросив окровавленную одежду, помчалась скандалить по поводу очередного ЧП возле загона с ее обожаемыми страусами? — Ну-у-у… Кира припомнила, как выглядела Майя Генриховна, когда они с Диной подбежали к загону со страусами. Женщина выглядела сердитой, даже злой. Но при этом ее волосы были тщательно уложены. На лице был свежий грим. Да и ее сценический костюм отличался такой сложностью, что просто так, без посторонней помощи его было ни снять, ни надеть. Выходило, что у Майи Генриховны имелся еще и сообщник или сообщница, которая и помогла дрессировщице снять испачканную кровью одежду и облачиться в другой костюм. Все это было слишком сложно. И требовало много времени. А его у Майи Генриховны как раз и не было. Так что с большим сожалением, но подруги были вынуждены отказаться от мысли записать пожилую дрессировщицу страусов в убийцы. — Кто еще? Кира пожала плечами: — Кто угодно. Весь цирк. Все работники. Все артисты. Даже случайно забредшие граждане вроде нас с тобой могли это сделать. — Так не пойдет, — покачала головой Леся. — Нужно отталкиваться не от того, кто мог это сделать. А от того, кому было это нужно. — В смысле? — Кому была выгодна смерть бедного Леши. — Другими словами, убийца убил Лешу именно потому, что тот был Лешей и страшно ему мешал? — Да. — А Даниил, его фокусы и цирковые интриги тут ни при чем? — Абсолютно. Лешу отвезли за кулисы, убийца тоже пробрался туда. Леша вылез из ящика и наткнулся на своего убийцу. Тот отвел его к вольеру со страусами и там убил. — М-м-м… Интересная мысль. И Кира задумалась. Первое. Кто прикатил ящик за кулисы? Ассистент. И помнится, когда этого парня начали разыскивать менты, чтобы допросить, оказалось, что его нигде нету. Ушел? Удрал? Или скрылся, потому что замешан в убийстве? Второе. Что они с Лесей знают про этого Лешу? Ровным счетом ничего. Дина говорила, что встретилась с парнем возле цирка. Интересно, что он там делал? И что он вообще делал в этой жизни? Чем занимался? — Нам нужно узнать про погибшего побольше, — решила Кира. — Едем к нему домой!