– Как скажешь. Пульс Махони не прощупывался, и мужчина не дышал. «Черт. – Аманда выпрямилась и ее повело в сторону. – Проклятье, я ничего не ела с тех пор, как очнулась от крио». Если не получится найти еду, она отрубится. Уже сейчас «К92», казалось, весил добрую тонну. И тут она заметила знакомую красную обертку, торчащую из кармана куртки Махони. Снова опустившись на колени – на этот раз медленнее, – Аманда запустила руку в карман покойника и вытащила плитку «Фремон». Плитки эти, дешевые, небольшие, питательные и по-настоящему вкусные, помогли ей выжить, особенно во время долгих смен, когда не получалось уйти на перерыв. А если и получалось, частенько ей было нечем заплатить за обед. Плитки спасали, и сейчас один только вид упаковки заставил ее возрадоваться впервые за… По правде говоря, Аманда не могла вспомнить, когда в последний раз чему-либо радовалась. Наверное, предпоследнему письму мамы с «Ностромо» перед тем, как команда погрузилась в криосон. Следующее сообщение ее не обрадовало, потому что Аманда знала – оно станет последним. За два с половиной десятилетия жизни единственные радостные воспоминания ее были связаны с мамой. «И, разумеется, она меня покинула. Спасибо, мам. Все, что мне осталось – это пытаться тебя найти в тщетной надежде снова обрести то, ради чего стоит жить». Угрюмо разорвав обертку, Аманда откусила сразу треть плитки и подошла к терминалу, чтобы взглянуть на карту. Требовалось найти ближайшую остановку. Проглотив последний кусочек, она повернулась и напоследок взглянула на тело Махони. – Надо было тебе оставаться там. Те, кто оказываются рядом со мной – умирают. Или исчезают без следа. Или просто спиваются, – бросив на покойника обертку, она добавила: – И спасибо за «Фремон». С этими словами Аманда вошла в лифт, на котором приехал Махони. От напряжения (да еще и после плитки) во рту пересохло, так что она прикончила третью бутылку воды. Лифт увез ее на два уровня вниз, и до транспортного узла оставалось не больше сотни шагов. Аманда перешла на бег трусцой, но вскоре, у самого входа в терминал голоса впереди заставили ее прижаться к стене. – Эй, транспортная сеть включилась! – воскликнул писклявый голос. – Класс, давайте убираться отсюда, – ответил хриплый. – Торговый центр! – сказал Пискля. – У тамошних сволочей до черта всяких припасов. – Торговый центр зачистим позже, – новый голос звучал глубже и властно. – Синклер вышел на связь. Он хочет, чтобы мы вернулись на базу. Аманда украдкой заглянула в транспортный терминал и увидела троих мужчин в защитном снаряжении с эмблемой сил безопасности «Сигсон» на спинах. «Еще несколько ни на что не способных охранников, – мрачно подумала девушка. – Обожаю эту станцию». – Может, Синклер нашел цель для набега получше? – спросил Хрипун. – Или способ убраться с этой мусорной кучи? – добавил Пискля. – Скоро узнаем, – ответил мужчина с глубоким голосом. – Но давайте держаться вместе. Не разделяемся. Чем нас больше, тем безопаснее. – Ну, не знаю, – засомневался Хрипун. – Эта тварь выглядит… ну, непобедимой. – Да? Один добрый выстрел, и я остановлю этого сукина сына. Аманда едва удержалась от смеха при виде бравады Пискли. Он совершенно точно еще не встречался с этим существом. В этот момент к станции подошел вагон, и трио скрылось внутри. «Ну, удачи, парни». Аманда подождала, пока этот вагон уедет, и только потом вышла в зал и вызвала следующий. Ждать пришлось всего несколько минут. Вскоре Аманда добралась до нужной остановки и коснулась наушника. – Уэйтс? Я на станции «Контора маршала». Вы где? В ухе раздался голос Уэйтса: – Поднимайся по лестнице, затем поверни направо. Не пропустишь. – Что, и никакой торжественной встречи? – Поднимайся давай. Аманда покачала головой. Съев плитку, она почувствовала себя лучше, хотя и подозревала, что это ненадолго. Взбежав по лестнице, она прошла в открытую дверь. Уэйтс сидел за столом и читал что-то с пада. Слева за огромным окном открывался вид на отсек жизнеобеспечения. На одной из кроватей лежала Тейлор с капельницей в руке. Рану на животе наконец обработали как положено, и женщина спала. Сэмюэльс сидел в кресле рядом с ней. – Как она? – немедленно поинтересовалась Аманда. – Состояние стабильное, – Уэйтс даже не поднял взгляд от пада. – Довольно скоро очнется и сможет встать. И – ура, ты сумела запустить транспортную систему, так что сдается мне, мы квиты. – Поцелуй меня в жопу, маршал. Уэйтс резко вскинул голову, но злость на лице быстро сменилась усталой улыбкой, стоило ему узнать собственную фразу. – Может, потом, когда это все закончится. – А это когда точно будет? – Когда этот гребаный таракан на стероидах помрет. – Аминь, – проворчала Аманда. – А карцер ведь тоже здесь? – Да, а что? – Уэйтс прищурился. – Гражданский арест произвести хочешь? – Нет. Ты говорил, у вас тут капитан «Анесидоры». – Ага, Марлоу, – Уэйтс откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. – Ты ведь это не всерьез, а, Рипли? – Маршал, единственная причина, по которой я прилетела на эту прогнившую консервную банку – это то, что ваш заключенный нашел регистратор с корабля, на котором служила моя мать. Она пропала пятнадцать лет назад. Секунду Уэйтс просто смотрел на нее, а потом опустил руки. – Ладно. Это я могу понять. Хорошо, иди и общайся. – Спасибо. Аманда повернулась к выходу. – К слову… – начал Уэйтс, и Аманда бросила на него удивленный взгляд. – Этот ублюдок припарковал свой корабль на орбите газового гиганта и отказывается выдавать управляющие коды, чтобы мы могли пригнать его сюда. Попробуй его уговорить. – Вот это да, маршал, неужели вам не хватило врожденного очарования и смекалки, чтобы его разговорить? Или вы были слишком заняты, взрывая приемные? Уэйтс начал было что-то отвечать, но осекся. – Просто пойди и поговори с этой сволочью, будь добра, – он указал на дверь за своей спиной. – Камеры там. – С удовольствием, – Аманда помедлила. – Мне оставить вещи здесь? Уэйтс ухмыльнулся. – По правилам – да. А по мне – хрен с ним. В списке моих теперешних забот безопасность заключенных значится далеко не на первой строчке. Аманда кивнула и прошла в дверь. За полутемным коридором обнаружился еще один, шире, с камерами по обе стороны. Окошки в стальных дверях были темными – только в одном горел свет. Внутри Аманда увидела крупного мужчину средних лет с руками, покрытыми татуировками. Мужчина был одет в комбинезон, очень похожий на тот, который лежал рядом с телом Фостер. Заключенный подошел к крошечной раковине у туалета, плеснул в лицо водой и вытерся ветхим полотенцем. Когда он уселся обратно на койку, Аманда нажала большую красную кнопку на пульте у двери. – Марлоу? Мужчина удивленно поднял голову, впервые заметив Аманду. – А кто спрашивает? – вызывающий тон вопроса несколько приглушила прозвучавшая в голосе усталость. Марлоу закинул руки за голову и улегся. – Меня зовут Рипли, – вспомнив, что она на станции в роли консультанта «Вейланд-Ютани», Аманда добавила: – Я из Компании. – Прилетели за пустой коробкой, да? – Марлоу уставился в потолок. – Настырные ублюдки, отдаю вам должное. «Значит, он знал, что на регистраторе нет данных». – Я здесь по личным причинам. Моя мать служила на «Ностромо». – Серьезно? – Марлоу взглянул на окошко. Аманда кивнула. – Вот дерьмо. Ну… – он уселся на койке и посмотрел на Аманду. – Дерьмо. Сочувствую. Слушай… Рипли, да? Мы не нашли корабля, только регистратор и мусор, который они оставили на LV-426. Аманда моргнула.