— На фрагментах ее тела не было кожи. Кто-то содрал с нее кожу. И, по свидетельству судмедэкспертизы, это было сделано заживо. Судя по всему, она умерла от потери крови. А через два дня после того, как нашли тело Алисы, ночью в кабинете директора интерната взломали сейф. Сейф был дешевенький, поэтому его просто взломали ломом. Из сейфа украли свидетельство о рождении Алисы Голубевой — директриса еще не успела передать его в милицию. Подозревали, что это сделал Сидоренко. Но у него в доме свидетельства не нашли. А позже, когда выяснилось, что за день до ее исчезновения у нее с Сидоренко была страшная ссора, и оказались свидетели, Сидоренко стали подозревать и в убийстве. — Как он себя вел? — Страшно переживал, был как помешанный. Но слышали, как он ссорился с ней из-за ревности. Следователь посчитал, что он мог нанять каких-то бандитов, чтобы те с ней расправились. — Почему не он сам? Почему нанял людей? — У него на день ее исчезновения было серьезное алиби — он лежал в больнице с подозрением на аппендицит. Но аппендицит не подтвердился. Через два дня его выписали. В день, когда исчезла Алиса Голубева, он был в больничной палате, где кроме него были еще девять человек. Поэтому следователь посчитал, что Сидоренко кого-то нанял, чтобы отомстить Алисе за предполагаемую измену. Его допрашивали почти по-взрослому, а через месяц он сбежал. Его так и не нашли. Так как в городе больше не повторилось подобных преступлений, все стали считать, что Сидоренко действительно причастен к убийству Алисы, потому и сбежал из города. — А как думаете вы? — Точно так же. Я всегда считал, что он ее убил. Не своими руками, конечно. Подговорил дружков, может, заплатил им, а они перегнули палку. — И все это в 15 лет? — А что такое 15 лет? Взрослый возраст! Хорошим организатором можно быть и в 15 — было бы что организовывать. К тому же в интернате дети взрослеют раньше. — Я слышала, что люди, усыновившие его, уехали в Америку. — Да. Но они его не нашли. Мне говорили, чем вы будете интересоваться, и я в своих бумажках нашел фотографию Алисы. Хотите на нее посмотреть? Не знаю, как получится. Все-таки скайп. Он прижал фотографию к камере. Я даже не помню, как смогла сдержать себя, чтобы не упасть в обморок прямо там. На меня смотрел «Ангел без крыльев» Вирга Сафина! Та самая модель с фотографии, сделавшей его знаменитым. Я сразу же узнала длинные волосы, покатые плечи, нежный овал бедра. Без всяких сомнений, это была та самая девушка, сфотографированная в 15 лет. Ангел с кровоточащими шрамами на спине — ранами от оборванных крыльев. Алиса Голубева. Девушка, чье изображение сделало Вирга Сафина звездой. Теперь я знала, что произошло с ней. — Видите, какая красивая? — словно из тумана до меня доносился голос, — такая красивая, что ее мог убить любой маньяк. А судмедэкспертиза показала, что она не была девственницей. Это определили по тем частям тела, что нашли. Так что она жила с этим бандитом, Сидоренко. А может, изменяла ему, кто знает. Теперь это уже невозможно узнать. Я вспоминала строки из свидетельства о рождении. Голубева Алиса Александровна, родилась 4 марта 1970 года, в городе Николаевке. В графе отец — прочерк. У нее не было официального отца. Теперь я могла добавить: умерла в ноябре 1985 года в возрасте 15 лет. Убийца не был найден. Закончив все разговоры, я вышла из интерната, забрала в гостинице свою сумку и уехала. Подвал находился в каких-то десяти метрах от отделанного дорогим мрамором фасада элитной многоэтажки. Но, несмотря на столь важное соседство, в этом месте несло холодом. Таксист, привезший меня сюда, отказался въезжать во двор, но клятвенно уверял, что нужный мне адрес как раз посередине этого старого двора в самом центре Киева (где земля, а особенно квадратные метры, были дороже, чем платина и белое золото). Присутствие элитной многоэтажки было неприятным сюрпризом. Она портила иллюзию настоящего дворика своими квадратными, слишком резкими и острыми формами, затянутыми в мрамор, бетон и стекло. Подвал же рядом с многоэтажкой был только один. Мои мысли прерывал вкрадчивый и вежливый голос: — Извините, пожалуйста. Я заставил вас ждать. — Да, я ждала вас, если вы Мулат, — обернувшись, я принялась тщательно рассматривать незнакомца. Передо мной стоял элегантный молодой мужчина лет 35, в дорогом черном пальто и начищенных до блеска черных ботинках, по цене, наверняка, целого состояния. В руке он сжимал последний айфон, запястье которой обвивал изящный золотой браслет. От всего его облика просто веяло деньгами и умением их тратить, чтобы подать себя с лучшим стилем и наивысшей утонченностью. Это был богатый рафинированный эстет. И еще — он был невероятно красив. Его чувственная, смуглая, почти животная красота вызывала в памяти образ Вирга Сафина. — Вам звонил Макс по поводу меня. Он просил мне помочь в одном деликатном деле. — Ну конечно, я хорошо помню Макса! Он сделал просто замечательные эротические фотографии для моего клуба. Когда-нибудь я вам их покажу. Макс очень талантлив. Но не так, как Вирг Сафин. — Почему же вы не украсили клуб работами Вирга Сафина? — О, я мечтаю об этом! Но работы Сафина стоят целое состояние. А сейчас во всем мире не лучшие финансовые времена, и я вынужден экономит. Хотя по моему виду не скажешь! — вдруг добродушно рассмеялся он. Так мог смеяться человек типа «свой парень», и это несколько уменьшило мое напряжение. — Ваш клуб закрыт? Где же мы будем разговаривать? — В моем офисе. Он прямо здесь, в доме, — махнул рукой на окна первого этажа, где находился подвал, — клуб мы открываем за час до полуночи, в одиннадцать. Но я думаю, вы еще не готовы в него входить. Он пошел вперед, я последовала за ним. Открыл дверь ключом, вспыхнул свет. Мы оказались в дорогом современном офисном кабинете, не имеющим ничего общего с сомнительным ночным клубом. Он указал мне рукой на черное кожаное кресло. — Добро пожаловать в мир БДСМ! Улыбаясь, он поставил передо мной чашку с дымящимся эспрессо, открыл коробку шоколадных конфет, — клумба рекламирует наше заведение. На самом деле БДСМ — это стиль жизни. Свобода, наслаждение и смерть. Фигурально выражаясь, конечно. — Свобода? — Разумеется. Свобода следовать велениям своего тела и открыто, откровенно быть собой. Что бы вам кто ни говорил, в БДСМ нет никакого насилия. Этим видом любви могут заниматься только очень свободные люди. И сильные тоже. Не каждый человек способен открывать себя с такой откровенностью. Уж вы мне поверьте. — На вашем клубе нет вывески. — Как вы себе представляете вывеску закрытого элитного БДСМ-клуба для взрослых и серьезных людей? На самом деле в сегодняшнем Киеве полно таких закрытых клубов. Мы ничем не отличаемся от других. Не знаю, что сказал вам Макс, но мы не делаем ничего особенного и противозаконного, и ничем не отличаемся от других ночных клубов подобной направленности. Просто клуб по интересам для взрослых людей. Любой может прийти к нам, и стать членом клуба, оплатив членские взносы. Конечно, они весьма значительны. Здесь нет развлечений для бедных. Но это специфика нашего клуба. У нас не в чести вышивание бисером и сентиментальность. — А если прийти один раз, просто посмотреть? — Пожалуйста! Оплачивается только временный членский билет на один вечер. И стоит он тоже не дешево. Но, как правило, зеваки к нам не ходят. Наша публика — солидные, серьезные люди, практикующие БДСМ. А вот если нам не хватает партнерш, тогда мы обращаемся к профессионалкам. Мы никогда не приглашаем людей с улицы. — Вы давно открыли для себя это? — БДСМ? Да, довольно давно. Еще когда учился в школе. Но тогда с этим были проблемы, приходилось скрывать свои наклонности. А теперь возможно все. Мне повезло. Я занимаюсь делом, которое мне нравится, и это дело еще и приносит мне неплохой доход. Хотя, если б я и не зарабатывал ничего на этом клубе, то все равно занимался бы им как хобби. К счастью, клуб приносит доход, так что это еще и бизнес. И я очень рад, что могу дать людям то, чем занимаюсь сам. — Вы — доминант? — догадалась я. — Верно. Я люблю доминировать. А вы уже занимались БДСМ? — Нет… я… — мне вдруг показалось, что я краснею, словно меня застукали за мастурбацией, — просто я пишу книгу… об этом… И попросила Макса познакомить меня с человеком, который хорошо разбирается в теме, и… вообще… узнать… — Чушь собачья! — весело рассмеялся он. — Сейчас можно писать все, что угодно! А про БДСМ пишут совершенно неподготовленные дурочки, ничего в этом не понимающие, только делают вид. Для книги им хватает интернета. Сейчас это очень популярная тема. О БДСМ написано в последние годы больше, чем о любой другой сексуальной теме. Мода, так сказать. А вы здесь потому, что влюбились в человека, который практикует БДСМ, возможно, даже в мастера. И теперь пытаетесь понять, как жить с этим дальше, как себя вести и что делать. Я прав? — В общем, да, — я не стала кривить душой, — так все и есть… Почти. — Я это сразу понял. Вы прирожденная саба. — Почему саба? — Женщине свойственно подчиняться. В этом состоит ее природа. Так что женщины чаще всего — сабы. В нашем клубе профессиональные сабы зарабатывают очень хорошие деньги. — В смысле, проститутки? — Ничего подобного! Обычные женщины, умеющие быть сабами. Видите ли, людям, которые практикуют БДСМ, очень сложно вести обычный образ жизни, к примеру, знакомиться в интернете, на улице, на работе. Обычный партнер никогда не удовлетворит их потребности. Поэтому они знакомятся, чтобы вести соответствующую их духу сексуальную жизнь, в закрытых клубах, таких как мой. Здесь профессионалки, которые знают, что хотят, и не упадут в обморок при виде наручников или плети. А удар розги не заставит их звонить в полицию. За это их благодарят. Финансовая сторона всегда оговаривается в соглашении. Будучи сабой, зарабатывать можно неплохо. — Соглашение? Это юридический документ? — Возможно. Это соглашение между партнерами о распределении ролей, о том, что можно делать, чего нет, какие стоп-слова возможны, какие действия запретны и недопустимы, и кто несет финансовые расходы сабы. Как правило, финансовые расходы сабы оплачивает доминант. — А если доминант женщина? Доминантрикс? Разве женщины не могут быть доминантами? — Может. И бывают. Но, как правило, это встречается редко. Чаще всего женщине нравится подчиняться. Именно от этого она может получить высшее наслаждение. А наслаждения и чувства в БДСМ крепче, ближе и вернее, чем в обыкновенной любви. Ведь в БДСМ в отличие от обычного секса обычной пары все построено исключительно на доверии. На самом близком доверии своему партнеру. Поэтому меня бесит, когда говорят, что БДСМ — это грубость и насилие! Да ничего подобного! Грубость и насилие — это обычное ванильное совокупление самца и самки, в котором нет ни тени доверия, искренности, а утонченных, изысканных наслаждений и быть в принципе не может. Разве не насилие совокупляться с женщиной, ничуть не считаясь с ее тонкой эротичностью, с ее особенной чувственностью! В БДСМ два партнера могут открыть друг для друга целый мир самых необычных ощущений, ничуть не напоминающих нормальную, обыкновенную жизнь. В этом и состоит вся прелесть таких отношений. — А если одному партнеру разонравится? Или он больше не выдерживает? — Он всегда может уйти. Здесь никто никого не держит. В клуб приходят добровольно, из своих побуждений. Здесь ищут ощущения, а не насилие. И без согласия партнера никто и никогда не станет применять к нему насилие. БДСМ — это тонкая игра ощущений на грани боли и наслаждения. И задача людей, приходящих сюда, открыть эту границу лично для себя, обрести всю полноту сексуальных ощущений. Разве это не высшая степень свободы? — Свободы дарить боль? — не выдержала я. — Что вы говорите, никакой боли! Здесь ищут ту черту, за которой боль оборачивается наслаждением, а не наоборот. — А Вирг Сафин посещает ваш клуб? — Неужели вы считаете, что я буду рассказывать о своих клиентах? К тому же в БДСМ нет имен. Приходя в клуб, человек называет себя вымышленным именем, он как бы отрешается от прошлого и от всей жизни, находящейся за стенами клуба. Неужели вы считаете, что мое имя Мулат? Поклонники БДСМ никогда не называют друг друга по именам, дарованным при рождении. В этом тоже тонкость игры. Но Вирг Сафин наверняка знает о БДСМ не понаслышке. Да, не понаслышке. Я вспомнила — «Мара». Тоже нечто вымышленное, как теперь моя жизнь. Так вот почему он меня переименовал! Теперь многое становилось понятным. Мне нравился спокойный, ровный тон этой беседы, но не нравилось слишком настороженное выражение его глаз. Глаза его, непроницаемые, как мутная вода, постоянно наблюдали за мной, словно пытались понять, что мне известно. Он выдержал паузу, а потом сказал нечто, поразившее меня до глубины души: — Я хочу, чтобы вы поняли одну вещь. Не каждый извращенец найдет отдушину в БДСМ, и не каждый, кто практикует БДСМ, является извращенцем. Видите ли, здесь, в моем клубе, бывают очень разные люди. И некоторые из них, несмотря на то, что занимаются БДСМ долгие годы, все-таки не есть до конца теми, кто находит свою внутреннюю сексуальную разрядку таким способом. Им нужно нечто большее. К примеру, более высокий порог чувствительности, боли, или какие-то особые кровавые игрища, которые мы не практикуем. Я имею в виду, завышенный порог жестокости, более изощренные пытки, которые могут нанести серьезные травмы партнеру. Иногда таких людей бывает очень трудно вычислить. Но задача облегчается, если понаблюдать за ними некоторое время. Как правило, такие люди любят экспериментировать, примеряют на себя и роли подчинения, и роль господства, но не погружаются полностью. Их словно что-то мучает, в глубине души они жаждут большего, но не всегда это большее совпадает с рамками законности и морали. Очень часто такие люди не останавливаются на жестоких практиках БДСМ, и совершают сексуальные преступления. Если становится понятно, что с человеком происходит что-то не то, если на него жалуются партнеры, да и итог моих наблюдений оказывается неблагоприятным, я отказываю такому человеку от клуба. Пусть ищет приключения где-то еще. Были случаи, когда я выставил из клуба нескольких знаменитостей, предпочитающих слишком жестокие игрища. Вы понимаете, что я хочу сказать? Богатый, знаменитый — все это не имеет для меня особого значения. Неприятности и проблемы с законом мне не нужны. Вы меня понимаете? Он повторил это так настойчиво, что внезапно меня осенило. Вся эта длинная речь была только прелюдией к тому, что он собирается сказать. — Вы выставили из клуба Вирга Сафина? За что? — Не так прямо… — замялся он, — раз уж вы сами упомянули это имя… Ну да, несколько раз он попадал в разные истории из-за того, что предпочитал слишком жесткие игрища… Я не могу об этом говорить. — Макс обещал мне, что вы откровенно ответите на все вопросы! — Ну… да. Он предпочитал ролевые игры с ножом. А если точнее резал кожу партнерш. Один раз мне с трудом удалось замять серьезный скандал. Он поранил девушку… Ему пришлось заплатить этой девушке приличную компенсацию, чтобы она не подала на него в суд. После этого я намекнул, что видеть его у себя больше не хочу. Он больше не приходил. Это было… Мулат назвал дату. Я замерла. Это было ровно за десять дней до моего приезда в Киев.