К моему огромному удовольствию, даже этой холодной фурии не хватает моральных сил сохранить улыбку. Фальшивая благость стекает с ее лица, как воск, обнажая бешенство и лютую злобу. Спаси нас Плачущий от такой королевы. — Это – твоя последняя победа, Матильда, - шипит Вероника, отбросив официоз. – Советую потренироваться удирать со всех ног. Я выдерживаю этот взгляд, хотя кажется, что не хватит сил. Но почему-то перед глазами появляется злая ухмылка герцога Нокса в тот момент, когда он заставлял маркизу принести мне извинения. Вряд ли у меня получается повторить его оскал в точности, но я очень стараюсь. — Вы крайне невнимательны, леди Мор, - говорю холодно и вежливо. – Я ведь уже сказала, что не верю в притянутые за уши предсказания. Из зала выхожу в гробовой тишине, ощущая на себе каждую из одиннадцати пар глаз. Точнее, только десяти, потому что Примэль снова увязывается за мной и счастливо, будто это она только что «умыла» Веронику, трещит: — Матильда, ты такая умница! Так ей! Пусть не думает, что особенная. И что ты такая хмурая? У тебя свидание с Его Величеством! Ага, и с Вероникой тоже. Глава 35 Найти свою новую комнату оказывается не так уж сложно – она в правом крыле, к счастью, максимально далеко от того крыла, в котором живет Фаворитка. На этот раз у меня уютные апартаменты, обустроенные в светлых тонах, с большой кроватью под расшитым фиалками балдахином, огромным ростовым зеркалом в старинной деревянной раме, и целой отдельной ванной на ножках в виде птичьих лап. Но не успеваю я перевести дух, как в комнату стучат. — Да, войдите, - я зачем-то инстинктивно отхожу подальше к окну. Это, должно быть, герцог. Пришел проверить, насколько хорошо маркиза выполнила его приказ. Но нет – это совсем не он, и на долю мгновения, такую короткую, что я не уверена, будто эта мысль существовала в моей голове, я чувствую легкое разочарование. — Миледи. – В комнату второпях заходит горничная. Не та, что была у меня утром и это несказанно радует. – Меня зовут Эсми, я – ваша новая горничная. Держит на вытянутых руках что-то нежно-голубое, даже на вид тяжелое и как будто бархатное, умудряется исполнить реверанс. — Ваша «амазонка» к сегодняшней верховой прогулке. Я помогу вам одеться. Я открываю рот, чтобы поблагодарить и, как гром среди ясного неба, почему-то только теперь вспоминаю, что езда верхом была чуть ли не единственной наукой, которую я так и не смогла постичь в Горностаевом приюте. Потому что те пару раз, которые я с грехом пополам взбиралась на лошадь, закончились моим же невообразимым и молниеносным падением с нее. Герцогиня решила, что если мы продолжим, она рискует потерять единственную уникальную «близняшку» и на этом мои попытки приручить лошадь и седло закончились. Паника заставляет меня кулем плюхнуться на кровать и нервно, до крови, прикусить нижнюю губу. Что же делать?! — Миледи, - слышу немного испуганный, но настойчивый голос горничной, - времени совсем не много… С трудом, но все-таки поднимаюсь. Молча изображаю куклу, даю себя раздеть, нарядить в шелковые панталоны и расшитую сорочку. Послушно хватаюсь за столбик кровати, когда Эсми начинает усердно, будто это тоже еще одно скрытое испытание моего терпения и переносимости боли, затягивать корсет. Потом так же послушно даю «нарядить» себя в блузу, юбку и жакет. Все это так наглухо застегивается, что я еле-еле могу дышать. — У вас такая тонкая талия! – довольно попискивает горничная, пританцовывая вокруг меня с расческой, шпильками и гребнями. – А волосы – ну чистый доррский шелк! Я должна что-то придумать. Иначе свалюсь с лошади раньше, чем она успеет сделать десять шагов. Герцогиню в седле я видела – она запросто, словно срастаясь с лошадью, скакала галопом, брала даже самые немыслимо высокие барьеры и ни разу не то, что не упала – даже не пошатнулась в седле. А я… Плачущий, даже мешок с картофелем ездит верхом лучше, чем я. — Ну вот, - слышу довольный вздох Эсми. – Вы такая хорошенькая…! Даже жаль, что на этот чуть ли не единственный луч тепла в мою сторону, могу ответить лишь натужной улыбкой. Но все же, выходя из комнаты на шатающихся слабых ногах, не могу упустить шанс взглянуть на себя в зеркало. Это правда я? Вот эта тонкая, как оса, юная девушка с высоко подобранными под крохотной синей шляпкой с совиным пером волосами – я? Не герцогиня? — Здесь ни у кого нет такой талии, - продолжает нахвалить Эсми, - готова побожиться! Пока иду по ступеням вниз, меня провожает самый что ни на есть «похоронный марш» злых и недовольных взглядов остальных девушек. Наверное, это не очень умно с моей стороны, но когда спускаюсь в широкую галерею перед входом, поворачиваюсь к своим соперницам и весело машу им рукой на прощанье. Счастливую улыбку приходится буквально выцеживать из себя по капле, но зато теперь никто из них не скажет, что герцогиня Лу’На шла на свидание с королем с видом женщины, которая этого не заслуживает. Хорошо, что галерея длинная и у меня есть возможность немного потянуть время, идя как можно медленнее. А что, если я скажусь больной? Ну мало ли что, после шести часов напряжённого тестирования знаний истории, у кого хочешь может случиться нервный срыв. Я мысленно представляю торжествующую улыбку на лице Вероники Мор в ответ на такое мое позорное бегство, и отказываюсь от этой идеи. Может, если я «случайно» подверну ногу, король смилостивиться, и разрешит мне ехать в карете? И что я получу, катаясь в гордом одиночестве, пока две умницы будут развлекать его милым разговором? От напряжения начинает гудеть в висках, но отступать уже поздно, тем более, что на крыльце, в лучах розового закатного солнца, уже стоят Его Величество, Вероника и та заучка со странными ушами. И, глядя на них, я понимаю, что каким бы красивым ни был мой наряд, я выгляжу так, словно собралась на исповедь, а не покорять сердце самого завидного жениха королевства. Потому что на Веронике потрясающее золотистое платье из легкой, как будто невесомой ткани, дополненное меховым жакетом, а на той, второй, костюм из пышной романтичной юбки и приталенного жакета с глубоким декольте, перетянутым соблазнительной шнуровкой. А я застегнута на верхнюю пуговицу. Еще и с камеей «под горлышком». Наверное, на фоне этих двух, как раз сойду за закупоренную винную бутылку. — Герцогиня, мы вас… почти заждались. – Голос короля так же строг, как и его взгляд, которым он окидывает меня с ног до головы. Всего мгновение, чтобы потом снова оросить своим вниманием лучезарно улыбающуюся Фаворитку. – Надеюсь, скачете вы так же лихо, как рассказывают, потому что у нас с прекрасными леди как раз возникла идея прокатиться с ветерком. Я мысленно прошу Плачущего простить мне очередное вранье и коротко говорю: — Как пожелает Ваше Величество. Он снова поворачивается, на этот раз как будто даже с удивлением. — Как я пожелаю? С каких пор вы стали такой смирной, герцогиня? — Видимо с тех самых, как ее отец-предатель стал короче на голову, - не упускает случая Вероника, пока я лихорадочно пытаюсь найти ответ, способный закончить назревающую перепалку. — Мне кажется, леди Мор, - говорит какой-то рассерженный голос внутри меня, - на сегодняшнем состязании вы не были так торопливы в ответах, как сейчас. С чего бы вдруг в вас прорезалось такое острое желание встревать в разговор, предназначенный для другой? Вероника мечет в меня молнии, открывает рот, чтобы подтвердить их парой таких же убийственных слов, но король заставляет ее умолкнуть, лишь слегка взмахнув рукой. Делает два шага ко мне, разглядывая уже с явным интересом. Возможно, слегка кровожадным, но все же это совершенно точно уже не то холодное безразличие, которым окатил меня минуту назад. — Герцогиня, - король еще немного подается ко мне, наклоняется и, хоть он не такой высокий, как герцог Нокс, но все же мне приходится тоже задирать голову. – Так я жду вашего ответа – откуда вдруг в крови Лу’На прорезалось смирение, особенно после ваших жарких обещаний всегда помнить, кому вы должны быть обязаны своим почетным титулом «сироты»?