— Видишь? – спросил, лишь едва-едва приподнимая бровь. Невзирая на грязь, прилипшую траву и листья, на коже остались следы крови. Точнее сказать, вся ее рука до самого локтя была в крови. В голове снова зашумело. Ноги подкосились. Если бы не Инквизитор, она бы так и опрокинулась навзничь, но он крепко держал ее. Даже слишком крепко: в том месте, где его пальцы впивались в плоть, кожа горела, будто под клеймом. — Я ничего не… помню… Она почти провалилась обратно в благословенную пустоту, но из чащи один за другим стали появляться облаченные в черные латы воины. На их литых, без единой прорези шлемах в форме каких-то химер из легенд Мертвых времен, виднелись отчетливые знаки принадлежности к Королевской гвардии: скрещенные в паре клинки на фоне усеянного трупами поля боя. Незнакомые и… знакомые одновременно. Воспоминания обрывками лезли в голову. Она еще раз попыталась сжать кулак и призвать на помощь сама не зная что. Вместо этого рука, словно была разумна и жила своей жизнью, поднялась выше, к горлу. Пальцы нащупали тонкий каменный ошейник. Сжались вокруг него. Руку прошила боль – до локтя, до плеча. Прямо в висок. — Проклятый… ga’an’ern… — Значит, - мужчина кивнул в такт своим мыслям, - ты все же кое-что помнишь. Она потянула за ошейник. Ладонь жгло невыносимо, но она продолжала сжимать пальцы. Даже когда начала обугливаться кожа. — Инквизитор, - за мужчиной «вырос» один из Королевской гвардии, - она может освободиться. И выразительно потянул за рукоять меча. Инквизитор молча вскинул руку, останавливая его прыть. Она усмехнулась. Инквизитор Крови. Ну конечно. Только они бывают такими бесконечно самоуверенными в собственном всесилии. — Вы все – лицемеры, - прошипела она, когда ошейник начал медленно крошиться в кулаке. – Упиваетесь властью которую берете у тех, кого же сами потом истребляете. Он просто пожал плечами, и все тем же могильно-спокойным голосом вынес вердикт: — Леди Л’лалиэль, вы обвиняетесь в убийстве Дарека Скай-Ринга, Короля Артании. — Ты забыл добавить «королева Л’лалиэль», - оскалилась она. — Больше – не королева. Тайный совет об этом позаботился. — У вас, людей, все так просто. Она из последних сил потянула за ошейник. Зачарованный камень пошел трещинами. Осколки впились в израненную обожженную до самой плоти кожу. Но человеческая «ловушка», наконец, лопнула. Гвардеец снова потянулся к мечу, и Инквизитор снова его остановил, на этот раз пообещав оторвать руку, если тот еще раз без приказа сделает что-то подобное. — Где ребенок, Л’лалиэль? – Инквизитор присел на корточки. Если бы она только не была так измучена родами. Ох, Бездна, демонам и людям нельзя соединяться в одном сосуде. Тем более таком хрупком, как маленькое дитя. — Ты никогда его не найдешь, ga’an’ern. — Тебя я нашел без труда, как видишь. Если бы только она могла призвать на помощь всю силу своей крови, она бы не оставила в живых никого. Она бы уничтожила каждого, кто посмеет причинить вред ее ребенку. Но… в запасе у дочери Хаоса остался только один, последний, но самый сильный фокус. — Когда-нибудь… - Она зачерпнула горсть земли, чтобы он не видел, как вытянулись в своей естественной форме ее пальцы, как мерзкие ногти человеческой оболочки стали длинными и острыми, смертоносными как лезвия когтями. – Когда-нибудь мой ребенок вернет себе все, чем владеет по праву рождения. Или, может, испепелит к Хаосу весь этот мир и ваши хрупкие человеческие косточки. Потому что я, Л’лалиэль, истинная дочь Хаоса, вручаю ей свой единственный и последний дар… *** Вспышка была короткой и ослепительной, как упавшая с неба звезда. Он не отвел взгляд, когда Л’лалиэль вспыхнула – и погасла, превратившись в горсть алых искр. Несколько минут просто смотрел в одну точку перед собой, думая о том, что чертовски устал и что давно пора в отпуск. И еще о той хорошенькой вдовствующей графине, которую пришлось оставить в постели в самый пикантный момент. Зверодав сунулся к нему, потерся о плечо плоским мокрым носом. Вибрацию сзади Инквизитор почувствовал спиной. Вздохнул. Устал. Чертовски сильно устал, чтобы гоняться по лесам со сворой собак. — Дверь открыта, - отрапортовал гвардеец. — Хорошо, благодарю. Он поднялся, выдохнул, проклиная на чем свет стоит боль в коленях. Осень в этом году выдалась на редкость дождливая, а у него, старого пса Скай-Рингов, суставы ноют уже от одних только туч. Горело бы оно все синим пламенем, но кто-то же должен делать грязную работу. Нужно вернуться в замок и сказать принцу: «Король умер. Да здравствует король!» Глава 1 Восемнадцать лет спустя Сны – это самое страшное, что случалось в моей жизни. Потому что каждый раз, когда я снова вижу тот лес, чувствую запах пожухлых листьев и крови, слышу голоса и не понимаю ни слова… В общем, каждый раз что-то да случается. Я вскидываюсь в своей узкой постели, с трудом проглатывая крик адской боли. Кажется, мою несчастную ни в чем неповинную руку сунули в пыточное приспособление. Где одновременно режут, солят и поджаривают.