Его грубый голос отрезвляет Орви и заставляет меня непроизвольно поежиться, вспоминая… Нет, Плачущий, я не буду это вспоминать! — Прошу прощения, Ваша светлость! – Орви порывисто опускается на одно колено, смиренно склоняет голову. – Просто… Простите мою дерзость, о вашей красоте… говорят. — Знай свое место, гвардеец, - рыкает капитан. Орви послушно ждет моего разрешения подняться с колен, и я даю его сдержанным взмахом платка. — Лейтенант, - проглатываю удручающе сильный приступ стыда, - я сделала все необходимые приготовления и готова отправляться вместе с вами. Он поднимается, кивает кому-то из своих людей, и я снова вижу, как маленькая прямоугольная дощечка с руной Ордо – второй руной Аспекта – в считанные мгновения становится аркой-порталом, по ту сторону которого виден красивый огромный каменный город, наводненный красивыми дорогими экипажами, разодетыми леди и даже самоходными повозками, которые называются «автобили». Еще неделю назад я даже не знала, что повозки могут двигаться не на лошадиной тяге, а на Аспекте Потенция, запечатанном в сложный элийский механизм. Но неделю назад я и не собиралась выдавать себя за королевскую невесту. Глава 15 — Никогда этого не делали, Ваша Светлость? – осторожно, все так же не поднимая взгляд, интересуется Орви, когда я медлю перед зыбкой рябью внутри портальной арки. – Могу я… чем-то помочь? Он медлит, но все-таки услужливо протягивает перевязанную ладонь, предлагая взять его за руку, чтобы сделать этот шаг. Мне, конечно, ни в коем случае нельзя выдавать кто я на самом деле, и даже общаться с Орви я должна исключительно с высокомерной позиции потомственной леди самых чистых благородных кровей. Но… когда я вкладываю свои пальцы в его ладонь, и он слегка их сжимает, это придает уверенности для того первого шага, который я делаю на пути двухнедельного кошмара под названием: «Игра в герцогиню». После уже знакомого покалывания под кожей и неприятного, но терпимого зуда в затылке, первое, что я остро ощущаю, оказавшись по ту сторону портала – запах. Он… острый, горький и от него сразу першит в горле. Я непроизвольно закашливаюсь. — Это запах столицы, Ваша Светлость, - успокаивает Орви. Пока пытаюсь прийти в себя, он спешит к ближайшему фонтанчику с водой, обильно смачивает носовой платок и, с почтенным поклоном, протягивает его мне. — Благодарю, - еле-еле справляясь с кашлем, отвечаю я и прикладываю платок к губам и носу. Ненамного, но это облегчает дыхание. — Лейтенант, - я пытаюсь вернуть платок, но Орви мотает головой и, краснея, говорит, что это честь для него – быть хоть чем-то полезным благородной леди. Еще немного – и я начну злиться на него за то, что он заикается и подрагивает, словно влюбленный юноша. Потому что, даже если это я – видит-то он не меня, а вот эту разодетую, расфуфыренную и обильно надушенную копию герцогини Лу’На. Чтобы как-то отвлечься, смотрю по сторонам в поисках экипажа. — У меня есть указания куратора королевского отбора, - снова вкрадчиво говорит Орви. – Всем невестам следует добираться до замка… пешком. Я пожимаю плечами – эка невидаль. Помнится, однажды у нас сломалась телега и мы с Игрейн полдня шли пешком, груженные мешками с посудой. После такого испытания, прогулка по столице – одно удовольствие. Особенно для провинциалки из монастыря, для которой абсолютно все – в диковинку. Так что, просто подбираю юбки и, стараясь лавировать между лужами и навозными кучами, иду вперед, взглядом давая понять Орви, что лучше бы ему идти первым, чтобы я не заблудилась. Он быстро занимает свое место по правую руку от меня и подстраивается од мой шаг. Мы проходим мимо магазина марионеток, и я невольно замираю, разглядывая «ожившую» куклу. Она, конечно, не настолько похожа на человека, чтобы не видеть разницы, но работа настолько тонкая, что я невольно протягиваю руку, прикасаясь пальцами к стеклу витрины. Марионетка с той стороны изображает почти безупречное удивление, присаживается на корточки и стучит по стеклу ногтем, то улыбаясь, то хмурясь. Дальше, минуя пару кварталов, где гарью воняет особенно сильно, мы выходим на широкую оживленную улицу, где людей больше, чем я видела на ярмарке. Гвардейцы сразу берут меня в кольцо и Орви командует им ускориться. Поэтому, как бы я ни старалась увидеть еще хоть что-то, спины и плечи моих рослых охранников закрывают абсолютно все. Что ж, по крайней мере, в королевский замок мы прибываем не самыми последними. Я понимаю это, когда во внутреннем дворе, куда мы заходим после подъема по двум гигантским лестницам, уже слышны недовольные женские голоса. — Ваша Светлость, - Орви в который раз склоняет голову, распахивая передо мной красивую калитку, украшенную гербом королевской семьи в окружении венков из колючих лилий. – Надеюсь, прогулка вас не очень утомила? — Напротив – взбодрила, - стараясь не выходить из роли отвечаю я. Он улыбается… и через мгновение внутренний двор озаряется громки и недовольным женским голосом: — Тому умнику, который придумал заставлять первых девушек королевства идти пешком по всему этому болоту, я лично бы сказала, что он… он…! Другие девушки во дворе поворачивают головы в сторону недовольной кандидатки. Кажется, она выглядит старше остальных, и еще выше почти на целую голову. У нее платиновые волосы, зачесанные в высокую прическу под черной каменной короной, которая выглядит как аксессуар, скорее подходящий королю-скелету, чем молодой женщине. Девушки за ее спиной – одна темноволосая, с прической, которая, как она ни пытается, не скрывает ее заметно оттопыренные уши, и другая – огненно-рыжая, бледная и с мутным рыбьим взглядом. Они обмениваются парой слов и по очереди хихикают. Недовольная «королева» выразительно втягивает воздух через ноздри, поглаживает затянутый в корсет живот и медленно выдыхает через рот. И так пару раз, пока ее раскрасневшееся от злости лицо не становится приемлемого румяного цвета. — Я хотела сказать, что прогулка по столице была весьма… занятной, - говорит она с таким видом, словно с самого начала именно это и собиралась сказать. — Говорят, это выдумка куратора, - громким шепотом, как будто по секрету, но чтобы слышали все, говорит шатенка с красивыми пухлыми губами и широко распахнутыми глазами. У нее на голове ободок с украшением в виде маленькой, но очень точной копией трехмачтового парусника. — Наш куратор – мужчина, - дополняет темноволосая, с яркими, как будто подсвеченными изнутри голубыми глазами. — Но это запрещено! – возмущается хрупкая тонкая как молодая веточка блондинка. Не знаю, сколько ей лет, но выглядит еще ребенком. И она среди нас всех – самая маленькая. Я даже стараюсь попятиться, чтобы ненароком не повредить это чудо матери-природы даже неосторожным выдохом в ее сторону. — Королю виднее, - с деловитым видом выдает невеста с оттопыренными ушами. – Все читали пергамент? Там написано, что Его Величество король Эвин Скай-Ринг оставляет за собой право в любой момент и по своему усмотрению изменять те правила, которые относят к категории «вторичных». Пол куратора вообще нигде не значится условием: ни главным, ни вторичным. Сразу видно, кто тут основательно подготовился и прочитал все правила, уставы и хроники других отборов – я тоже пыталась во все это вникнуть, но герцогиня буквально силой оторвала меня от этого, всучив здоровенную книгу о геральдике и истории всех дворянских родов Артании. — Матильда, - окрикивает меня девушка с лицом-сердечком, в роскошной и какой-то очень громоздкой на вид шляпе с пышными перьями. – Как ты, бедняжка? Прежде чем я успеваю что-то сказать, она стремительно налетает на меня и чуть не душит в объятиях, скороговоркой тараторя слова утешения. —Все это так ужасно – быть дочерью человека, предавшего корону! Бедняжка, даже не представляю, как ты все это пережила! Предавшего корону? Я готова поспорить, что несмотря на то, что герцогиня чем только не пичкала мою голову в последние дни, я бы точно запомнила, если бы она сказала, кем был ее отец. Теперь понятно, почему все остальные косятся на меня, словно на прокаженную. — Я вообще не понимаю, чью блестящую голову посетила идея подсунуть королю в невесты это… чудовище, - фыркает кто-то из этой пестрой разодетой толпы. – Ее голова будет лучше смотреться на плахе, а не под короной королевы! — Не слушай их, - шепчет обнимающая меня девушка. – Они просто завидуют, что ты богаче их всех. Мой отец всегда говорит, что умный мужчина между красивой и не красивой выберет красивую, но между красивой и богатой – только богатую. А ты у нас, - она отодвигается, с какой-то материнской потешностью треплет меня за щеку, - и милая, и богатая. — Я не останусь с… этой… - Рыжая морщит свой крохотный приплюснутый нос. – Кто будет следить за тем, чтобы дочь предателя короны не начала расправляться с конкурентками методами своего гнилого… папаши?! Мне хочется сказать, что осуждать то, что прощено – это такой же страшный грех, как и посягать на жизнь своего короля, но, к счастью, я не успеваю этого сделать (вряд ли герцогине положено так хорошо знать догматы, которые изучают лишь послушницы). Мои нарожденные слова тонут низком, спокойном и как будто простуженном голосе. Таком знакомом, что колени под несколькими слоями юбок, в мгновение ока приклеиваются друг к другу. Глава 16 Я уже слышала этот голос.