Если до сих пор Анниера казалась Джаннеру сказкой, теперь все сомнения развеялись. Его убедили не ужасный дым и не запах гари, а лицо матери. Как будто все бури Тёмного моря собрались в глазах Нии Ветрокрыл. Джаннер увидел на её лице скорбь, гнев, боль и страх; эти чувства перехлёстывали друг друга, как волны, будоража глубокие воды памяти. И Джаннер поверил в Анниеру. Поверил, потому что для Нии Анниера была не сказкой, а воспоминанием. Она гуляла там об руку с человеком, которого любила. Там родились её дети. Она жила там и дышала воздухом легендарного Сияющего Острова. Джаннер смотрел на серое море и витающий над ним чёрный дым. Он сочувствовал потере Нии и горевал о своей утрате. Он тоже, как и Ния, лишился дома. Джаннер с тоской думал о старом домике, стоящем теперь пустым и тёмным, о городке Глибвуд, превратившемся в развалины. Как же Ния должна была тосковать по своему королевству, своему городу, своим подданным – и своему мужу! С того самого дня, как Игиби покинули Глибвуд, они только и делали, что перебирались с места на место. Из лесного замка дяди Артама – на Восточную излучину реки Блап, из Дагтауна – в Кимеру… а теперь они плыли через Тёмное море в Зелёные лощины, лежащие где-то за горизонтом. Джаннеру надоело бегать. Ему хотелось найти место, которое он мог бы назвать своим домом. Место, где не бродят Клыки, где береговики никому не пытаются перерезать горло, где Игиби наконец вздохнут спокойно. Он мечтал об отдыхе. Он даже подумал: а что, если известия о гибели Анниеры ложь? А вдруг на острове его мечты ещё можно как-то устроиться; вдруг им даже удалось бы поселиться в замке Ризен, где он родился. В настоящем замке! При мысли о собственной глупости Джаннер покраснел. Ему шёл тринадцатый год, но он уже знал, что жизнь мало похожа на рассказы в книжках. И всё-таки до сих пор он позволял себе втайне надеяться, что белые берега Анниеры ждут его. Теперь надежда сгорела и развеялась вместе с дымом. – Мама, почему он ещё горит? – спросила Лили. Ния закусила губу, и её глаза наполнились слезами. Он промолчала; вместо дочери ответил Подо: – Не знаю, внучка. Наверное, нужно много лет, чтобы сжечь всё дотла. – Девять лет? – недоверчиво уточнил Кальмар. Ния вытерла глаза. Когда она заговорила, Джаннер услышал в голосе матери гневную дрожь: – В душе Нага довольно ненависти, чтобы расплавить основание замка и добраться до самого сердца острова. Он не успокоится, пока Анниера не уйдёт на морское дно. – Но почему? – спросил Джаннер. – За что он её так ненавидит? И вообще – кто он такой? – Кто знает… Когда ненависть кипит слишком долго, она уже не нуждается в причинах. Она пылает ради самой себя и пожирает всё на своём пути. Перед войной до вашего отца доходили слухи о таящемся в горах зле… но Трог так далеко от Анниеры. Мы и не думали, что зло доберётся до нас. – Ния закрыла глаза. – Когда мы поняли, что Клыки собираются напасть на Анниеру, было уже слишком поздно. Ваш отец думал, что Симианский пролив защитит нас или хотя бы даст нам время укрепить оборону… – Она покачала головой и взглянула на детей. – Наг возник словно из ниоткуда. Как молния. Он желал гибели Анниере и нам. – Но мы не нужны ему мёртвыми, мама, – напомнила Лили. – Мы спаслись только потому, что нужны Нагу живыми. Ния вздохнула: – Ты права. И я ничего не понимаю. Но Нагу, очевидно, известно то, что я знала с самого вашего рождения… – Она опустилась на колени, спиной к дымному небу, и пристально взглянула на детей. – Он знает, что вы необыкновенные. Вы ценнее, чем можете себе представить. Похоже, Наг создал Клыков из людей… Кальмар отвёл глаза и прижал уши, как испуганная собачонка. Ния притянула сына к себе. – Но когда он напал на Анниеру, я увидела таких ужасных чудовищ, что и описать нельзя. Наг завладел древними тайнами. Тайнами камней и песен. Тайнами, про которые что-то знал Эсбен… ваш отец. Каждый раз, слыша имя Эсбена, Джаннер ощущал трепет. Ему до сих пор не верилось, что его отец был королём. Но разговоры о власти, древних тайнах и камнях пугали мальчика. Действительно, они, все трое, умели делать то, чему Джаннер не находил объяснения. Пение Лили соединяло детей Игиби, даже если они находились за много миль друг от друга. Когда девочка пела или играла, Джаннер слышал морских драконов. Их голоса гудели у него в голове, словно пчёлы в улье. А Кальмар под пение сестры, казалось, видел образы, скрытые от остальных. Несколько раз в них пробуждалось что-то необъяснимое. Ния говорила детям, что это дар Создателя – то, что нельзя и не следует подчинять своей воле. Но если они не могли обуздать свой дар – как это удалось Нагу? И зачем? И откуда он узнал про наследников Эсбена нечто, оставшееся тайной даже для Нии? – Лучше бы он оставил нас в покое, – буркнула Лили, положив подбородок на борт и глядя на воду. – Я хочу жить, как раньше, – произнёс Кальмар. – Мы ведь будем в безопасности в Зелёных лощинах, правда? Ния погладила мохнатую морду сына: – Надеюсь. – А с чего мы взяли, что Зелёные лощины не захвачены? – спросил Джаннер. – Жители лощин сильны и не любят чужаков. Если кто и способен выдворить Нага со своей земли, то только мои родичи, – с улыбкой ответила Ния. – А если Наг узнает, что мы там? – настаивал Джаннер. – Что тогда? – Не знаю. Но чем дольше Наг за вами гоняется, тем сильней я уверяюсь, что он боится вас. Боится! Поэтому не падайте духом. После битвы за Кимеру Наг, возможно, наконец оставит сокровища Анниеры в покое. – А если ему ещё не надоело, – подхватил Оскар, – он, скорее всего, не додумается искать прямо у себя под носом. На месте Нага я бы решил, что вы бежали на запад, за пределы известного мира, или на юг, мимо Затонувших гор… как можно дальше от Даня. А мы пробираемся прямо к нему на задний двор. – Наг Безымянный живёт рядом с Зелёными лощинами? – спросил Кальмар. – На юге лощины граничат со Смертоносными горами, где среди высоких пиков стоит замок Трог. В нём Наг и вынашивает злобные замыслы, – ответил Оскар. – Но горы высоки, – сказала Ния, – и опасны. Через них нет пути. Только горностранникам хватает смелости там жить. – Горностранники! Ха! – воскликнул Оскар тоном заправского моряка. Он сплюнул, но вместо солидного комка слюны вылетели одни брызги. – Упражняйся, старина, – посоветовал Подо, вытирая руку. – Прежде чем плюнуть, собери во рту побольше слюны. И ещё, знаешь ли, нужно харкнуть покрепче. Вот, смотри. – Он откинулся назад и издал горлом такой громкий звук, что обернулась вся команда. Прежде чем плюхнуться в воду, плевок Подо пролетел изрядное расстояние, и кимерцы одобрительно закивали. – Подо вытер губы. – Совсем другое дело. Прости, дочка. Надо же было научить товарища уму-разуму. Продолжай. – Как я уже сказала, – произнесла Ния, устремив на старика испепеляющий взгляд, – только горностранники осмеливаются жить в горах. – Но ведь горностранники служат Нагу Безымянному! – воскликнула Лили. – Зузаб, например. – Горностранники служат самим себе. Зузаб оказался в Скри только потому, что Наг захватил его в плен. Или подкупил фруктами. – Да, фрукты они любят, – подтвердил Оскар. Джаннер вспомнил про Мобрика, горностранника с фабрики вилок. Если бы не три яблока, он бы ни за что не сумел подкупить человечка и, возможно, до сих пор, покрытый сажей, корпел бы в мастерской вместе с Сарой Кобблер и остальными пленниками. При мысли о Саре Кобблер у него сжалось сердце. Каждый день после побега Джаннера преследовало воспоминание о её ясных и смелых глазах, о том дне, когда Сара осталась за воротами, в лапах Надзирателя и Мобрика, в то время как он уезжал в ночь. Но что он мог поделать? Джаннер оказался на другом конце света. Даже если бы он остался в Дагтауне, вряд ли он бы сумел помочь Саре. – А разве Наг не может просто обойти горы? – спросил Кальмар у матери. – Нет, потому что лощины окружены густым лесом. Он называется Чёрный лес. Там никому не выжить. В Чёрном лесу растут древние деревья и обитают ужасные существа. Пастухи, которые подходят к опушке леса, рассказывают потом жуткие вещи. Они говорят о чудовищах… Лили вздрогнула. – Какие вещи? – спросил Джаннер. – О каких чудовищах? – спросил Кальмар. – Жители лощин называют их расщепками. Это ни на что не похожие существа. В страшных историях говорится, что Изгнанник Виль был расщепком. – Ния содрогнулась. – Короче говоря, Наг не сможет пройти через Чёрный лес. Даже Клыки не настолько глупы. Зелёные лощины – самое безопасное для нас место. – Если от них хоть что-то осталось, дочка, – напомнил Подо. – Клянусь Создателем, ты права, и жители лощин – крепкие ребята, которые могут справиться с Клыками. Но прошло девять лет. Мир изменился. Когда-то и Анниера казалась неуязвимой… – Подо мрачно посмотрел на юг. Возможно, старика растревожили воспоминания об Анниере, где от рук Клыков погибла Вендолин – бабушка Джаннера. Один из кимерцев крикнул: – Капитан! Что-то летит! Все взгляды обратились к матросу на носу, который указывал в затянутое дымом небо. – А ну дайте подзорную трубу! – рыкнул Подо, и ему тут же протянули длинную трубку. Старик поставил локоть на перила и, прищурившись, глянул в подзорную трубу. В следующее мгновение Джаннер увидел что-то несущееся к ним со скоростью стрелы. – Не бойтесь, парни, – произнёс Подо. – Это человек-птица. 3. У штурвала «Энрамеры» Прежде чем осторожно опуститься на палубу, Артам облетел вокруг мачты. Его превращение из Пита Носка в могучее крылатое существо вселяло в Джаннера надежду на то, что мир полон не только ужасных, но и прекрасных неожиданностей. Крылья человека-птицы, в размахе равные длине туловища, были тёмными, с красно-белым узором в форме глаз. Плечи и грудь у Артама остались худыми и мускулистыми – в общем, самыми обычными, не считая того, что кожа на них покраснела и как будто ороговела («Совсем как петушиный гребень», – подумал Джаннер), а по бокам, доходя до плеч, густо росли мелкие перья. Лицо Артама по-птичьи заострилось, волосы торчали в разные стороны. Он приземлился почти беззвучно, слышалось только лёгкое шуршание крыльев. Ясные глаза Артама сразу же устремились на Джаннера, и тот засиял от гордости. Он даже забыл о своих ранах и выпрямился. – Джаннер, я рад видеть тебя живым, – голос Артама был звучен и красив – это говорил Хранитель трона, а не визгливый безумец Пит Носок. – Он улыбнулся и кивнул Джаннеру, а потом с крайне серьёзным видом повернулся к Подо. – Нас заметили. Три корабля направляются к нам с юга. Я хотел взлететь повыше и посмотреть… на Остров, но увидел приближающиеся корабли и вернулся. Нельзя терять время. – Что за корабли? – спросил Подо. – Не знаю. – Клыки? – Возможно. На палубах полно народу, но я не смог приблизиться настолько, чтобы рассмотреть, кто это.