Кнут так громко щёлкнул у неё над головой, что у Сары зазвенело в ушах. – Повернись, инструмент. Сара Кобблер повернулась и увидела коренастого мужчину в залатанном чёрном костюме и перчатках с обрезанными пальцами. На голове у него сидел приплюснутый цилиндр. Улыбаясь и скаля жёлтые зубы, он сворачивал кнут. За ним клубился чёрный дым, и дети бегали туда-сюда, поднося инструменты, обрезки труб и вёдра с водой, чтобы охладить металл, за который им приходилось браться. – Опять ты, – сказал Надзиратель. – Та, которая помогла мальчишке бежать. Как там его звали? – Джан… – Неправильно! Никак его не звали. И тебя никак не зовут. Создатель – если он, конечно, существует – покинул тебя и дал мне право делать с тобой что пожелаю. Берись за работу. Сара вздохнула и шагнула к столу, за которым работала со вчерашнего вечера. Но тело не повиновалось. Она провела на ногах столько часов, что сбилась со счёта, и последние силы истратила на то, чтобы добежать до двери. Девочка мешком повалилась на пол. – Инструмент! – заорал Надзиратель, скрипнув своими кривыми зубами. Глаза у него были полны бешенства. Он снова щёлкнул кнутом – на сей раз ремень коснулся волос Сары. Надзиратель приблизился, выкрикивая ругательства и снова и снова щёлкая кнутом, явно наслаждаясь ужасом, который внушал окружающим. Сара лежала в пыли и саже, глядя сквозь спутанные волосы на решётку плавильной печи и воображая, что это камин в маленьком домике, в котором она выросла. Она не обращала внимания на Надзирателя и его жестокий кнут; в душе девочки звучала музыка воспоминаний. Вот мама убаюкивает её колыбельной, вот отец насвистывает, возясь в амбаре… а вот и печальный голос Джаннера Игиби, выезжающего с фабрики на освещённые факелами улицы Дагтауна. Он протянул Саре руку. Он умолял её бежать. Спасение было рядом. Джаннер хотел, чтобы Сара ехала с ним. Как она жалеет, что ей не хватило смелости! Снова щёлкнул кнут, и огонь в домашнем очаге вновь превратился в алый зев плавильной печи. Джаннер исчез, и с ним исчезла надежда… на всё. Сара почувствовала крепкую хватку Надзирателя, который поволок её прочь, отстранённо заметила тусклые глаза ребят, смотрящих на неё, и будто издалека услышала крик: – Ещё день проведёшь в гробу, инструмент! «Вот и хорошо, – подумала Сара. – Наконец посплю». 19. Прогулка по Залу гильдий – Госпожа директриса Граундвич! – воскликнул мужчина, стоящий перед классом. – Кого вы привели в гости? – Доброе утро, наставник Фахун, – с улыбкой ответила Олумфия и тут же бросила мрачный взгляд на учеников. Все поёжились, словно директриса заглянула в глаза каждому из них. Усы у неё дрожали как змеи, готовые к броску. – Я хотела представить вам и всем остальным новых учеников. Это дети Нии Игиби Ветрокрыл, которая, кстати говоря, является королевой Анниеры. – Она сделала паузу. – Я сказала – королевой Анниеры. Фахун дёрнулся и уронил яблоко: – Прошу прощения, госпожа директриса. Здесь редко бывают столь высокопоставленные особы. Дети! Встаньте и поклонитесь. Дети поклонились, и Ния жестом попросила их сесть. – Старшего мальчика зовут Джаннер, девочку – Лили, ну а этот, который похож на Серого Клыка, на самом деле Кальмар Ветрокрыл, Верховный король Анниеры. Его отец погиб от лап Клыков девять лет назад. Вот так! – И директриса Граундвич опять замолчала. Школьники не двигались, и она угрожающе понизила голос: – Встаньте. И. Поклонитесь. Дети вновь торопливо поднялись и поклонились. До Джаннера донеслись перешёптывания. Кальмар, прижав уши, смотрел в пол. Ния подтолкнула сына, и тот хрипло произнёс: – Спасибо. Э… садитесь. Дети снова уселись на пол, и шёпот стал громче. – Продолжайте урок, – велела Олумфия, бросив на них ещё один гневный взгляд, и закрыла дверь. Когда они вновь оказались в коридоре, Джаннер немного успокоился и вздохнул с облегчением. – Ну вот. Всё прошло лучше, чем я ожидала. – Граундвич улыбнулась детям и повела их по крытому переходу. Пёс Факел весело трусил рядом с Лили. Виноградные лозы обвивали колонны и тянулись к потолку; повсюду висели сладкие грозди. Олумфия сорвала на ходу несколько ягод и сказала детям, что они тоже могут угоститься. – Лили, твоя мама уверяет, что тебе это понравится, – произнесла она. – Факел, как видишь, уже в восторге. Пёс залаял и помчался вперёд, к следующему каменному строению. На сланцевой дощечке над дверью было вырезано изображение собаки и надпись «Псарня». Факел вилял хвостом и нетерпеливо перебирал лапами на пороге. Олумфия толкнула тяжёлую дверь; послышались лай, вой и визг. Внутри пахло собаками, сеном и немного мочой. Кальмар поморщился и зажал нос, но у Лили от восторга округлились глаза. Она недоверчиво взглянула на Нию. Факел первым бросился за дверь, и девочка поспешила за ним. На псарне было столько же собак, сколько в Зале гильдий детей. Но, в отличие от школьников, собаки искренне радовались гостям. Они весело лаяли и бегали вокруг Ветрокрылов, виляя хвостом, обнюхивая их башмаки и поскуливая в ожидании ласки. Лили бросила костыль и обняла первого же пса, который к ней подбежал. Он положил огромную, как тарелка, лапу девочке на плечо и счастливо запыхтел. Второй пёс сунул голову ей под мышку, и Лили буквально повисла меж двух собак. Она улыбалась до ушей. Псы зарысили прочь, увлекая её за собой, и под восторженный писк девочки сделали круг по комнате. За ними увязались и остальные собаки, большинство из которых были ростом с Лили. Джаннер и Кальмар засмеялись. Похоже, Создатель предназначил это место специально для их сестры. Директриса Граундвич и Ния оставили Лили играть с собаками и повели братьев дальше. – Эй, Биггин, – позвала Граундвич и постучала в кабинет. – Биггин О’Салли! – Биггина нет, здесь только мы. К двери вразвалку подошёл мальчик и с беззаботным видом прислонился к косяку. На нём была белая рубашка без рукавов, штаны держались на подтяжках. Он чуть наклонил голову набок, чтобы длинные чёрные волосы не падали на глаза. Жуя полоску вяленого мяса, парнишка разглядывал гостей и не спешил здороваться. – Кто там? – раздался другой голос. – Директриса госпожа Граундвич и с ней ещё кое-кто. В том числе шерстяной парень. – Он произнёс это таким тоном, что Джаннер совершенно не смутился. Мальчик просто констатировал факт. И Кальмар тоже не обиделся. – Ну-ка дай гляну. – Второй мальчик, чуть выше, но одетый точно так же, с такими же гладкими чёрными волосами и бесстрастным выражением лица, показался в дверях и оглядел Кальмара с головы до ног. – Ого, правда шерстяной, – кивнул он и исчез. – Это сыновья О’Салли, – объяснила Олумфия. – Есть ещё двое. Где они, кстати? – Она вытянула шею, заглядывая в кабинет. – Тренируются с папой на заднем дворе, – ответил первый мальчик, шмыгнул носом и проглотил мясо. – Тогда передай ему, – велела директриса, – что у него новая ученица. И отказа я не приму. Её зовут Лили Ветрокрыл, и я могу поспорить, что через неделю она выучится обращаться с собаками не хуже любого из вас. – Проиграете, – ответил парнишка, слегка пожав плечами. – Никто лучше нас с братьями не умеет дрессировать собак. Даже папа, хоть он этого и не признает. Не обижайтесь, госпожа директриса. – И не думаю, Торн. Но ты ошибаешься. – Поглядим, госпожа директриса. – Торн сунул в рот ещё одну полоску мяса и впервые обратил внимание на Лили. Та сидела на куче сена, чесала за ушами серого пса ростом с жеребёнка и напевала. Рядом стояла очередь из ещё десятка собак, терпеливо ожидающих ласки. – Да уж, чего только не бывает, – с явным удивлением произнёс Торн. В комнату влетела целая стая щенят. Впереди шёл худощавый мужчина с длинной бородой, заправленной за пояс. – Вот и папа, – сказал Торн, хотя и так было ясно, кто этот человек. Биггин О’Салли шагал с такой же развальцей, как его сыновья, тоже носил белую рубашку без рукавов и штаны на подтяжках и даже волосы зачёсывал назад в такой же манере. Он привалился к косяку и кивнул директрисе: – Моё почтение. – Наставник О’Салли, познакомьтесь. Это королева Анниеры и её дети. О’Салли учтиво поклонился и выпрямился не раньше, чем разрешила Ния. – Ваше величество, – произнёс он, – это честь для меня. Добро пожаловать на псарню. – Моя дочь Лили – ваша новая подопечная, – сказала Ния. – Она будет прилежно учиться и выполнять все ваши распоряжения. Когда настанет её очередь убирать за собаками, она будет это делать. Обращайтесь с ней точно так же, как и с другими детьми. Лили между тем подобрала костыль и присоединилась к остальным. – Эгей, – сказал О’Салли, улыбнувшись. – Приятно, что здесь появилась девочка. Будет заботиться о щенках. У нас тут народилось двенадцать штук, за которыми нужен догляд. Как тебе это понравится? Лили ахнула. Она хотела что-то сказать – и повалилась на пол: упала в обморок от счастья. После того как её привели в чувство и проводили в вольер для щенков, Олумфия Граундвич с Джаннером и Кальмаром двинулась дальше. Она показала им соковыжимальню, где готовят разнообразные соки из клепенсинов, синего винограда, яблок и ягод – их выжимают, смешивают, кипятят, сдабривают сахаром и разливают по кувшинам. Затем они отправились в столярную мастерскую, где наставник показал мальчикам инструменты и различные предметы, над которыми как раз шла работа. Ученики изготовляли повозки, посуду, деревянные молотки и боевые дубинки. Они зашли и в камнерезную, и в переплётную (Джаннеру там понравилось), и в лодочную мастерские, и в мастерскую кухонной утвари (там понравилось Кальмару). В швейной, где ребят учили шить одежду и одеяла, не понравилось обоим. – Я слышала, ваш отец любил ходить под парусом, – сказала Олумфия. – Я бы показала вам парусную мастерскую, но она находится на причале, и туда берут ребят постарше. Несколько лет придётся потерпеть. Кстати, тут есть ещё кое-что. Идёмте. Олумфия провела их по лестнице на крышу главного здания, откуда была хорошо видна большая школьная лужайка. Утром, когда Игиби приехали, она пустовала, зато теперь кишела детьми. Одни бегали наперегонки, другие перепрыгивали через бочонки, третьи носились друг за другом на подобии маленьких деревянных колесниц, запряжённых собаками. Ещё одна группа ребят стояла шеренгой перед наставником, который показывал, как надо наносить удары, а противоположная линия училась их отражать. Когда учитель дунул в свисток, первые принялись бить, а вторые отбиваться; тот, кто плохо усвоил урок, заработал синяк под глазом или шишку на лбу. Затем наставники развели учеников и повторили упражнение. Джаннер вдруг засомневался, что ему хочется в школу. Бороться с Кальмаром – одно дело, а драться с кучей ребят, которые ненавидят чужаков, – совсем другое. – Это обязательно? – спросил он. – Нет, – ответила директриса Граундвич. – Но тогда придётся идти в швейную мастерскую. Джаннер вздохнул. – А в чём дело? – спросил Кальмар, ткнув брата под рёбра. – Боишься, что тебе придётся драться со мной? Джаннер хлопнул его по лапе: