Я тяжело вздохнула. Элли было жалко и расставаться с ней не хотелось. Оставалось только надеяться, что на новом месте ей будет комфортно, и она сможет завести новых хороших подруг, а господин Штольцбрег вскорости перестанет на нее злиться. После разговора с Элли желание обзванивать других светских дам улетучилось и, здраво рассудив, что вырученных за создание нарядов денег все равно не хватит для оплаты штрафа, я сделала то единственное, что могла: купила за двести эфи скляночку с таким же изумрудным эликсиром, которым закидывался Шон, и приступила к работе. Больше никаких мандариновых рощ, лавандовых полей и милых дракончиков – ничего, что бы могло отвлекать от дела. Дней пять вкалывала, как ломовая лошадь, отводя на сон по три-четыре часа в сутки. Зато за это время мне удалось каким-то чудом восстановить старые наброски. Однако новые создавались со скрипом. Приходилось подчитывать специальную литературу, вызывать в себе огромное количество эмоций для банка данных, а это было делать сложно, когда меня переполняли преимущественно волнение, злость и страх. К тому моменту, как господин Ликсте мне перезвонил и сообщил, что на камерах наблюдения не было зафиксировано никаких несанкционированных вторжений в мой кабинет, мне уже было не до того. Потому что до сдачи проекта оставалось всего четверо суток, и я понимала, что не укладываюсь в срок. Даниэль заглянул в мою сферу, обнаружил меня в состоянии близком к панике и не отстал, пока не узнал, что приключилось. Он заявил, что продаст свой карлет, обнулит счет в банке, займет у друзей, но поможет достать деньги. Это было очень трогательно с его стороны, но ввести друга в такие расходы я не могла. Косяк был моим, и другие люди не должны были за него расплачиваться. К тому же мне не особо верилось в успех его предприятия – тысячи эфи на дороге не валялись и легальным путем их так просто нельзя было заполучить. И тут я вспомнила про наш поход с Шоном на запрещенные бои. Зрительский выигрыш меня бы не спас, а вот писательский… Идея была дикой, опасной, и поначалу я с жаром от нее отбивалась, но… Варианта получше у меня не нашлось. А еще где-то в глубине души я знала, что смогу победить. Ресурс у меня был большой, скорость реакции вполне неплохая, да и присутствовать на паре боев мне уже доводилось. К тому же в критических ситуациях я не теряла рассудок. История с кубом лучшее тому подтверждение. Решение было принято, и я попросила Макса с Тимом разузнать, где и когда проходят такого рода сражения. – Бои без правил? В Эдеме?! – с масленым блеском в глазах протянул Макс. – Никогда о таких не слышал. А ты, Тим? – Нет, – ухмыльнулся тот, загоревшись идеей. – Оказывается, мы с тобой, братец, скучно живем. Надо срочно исправляться! – Только никому не говорите, ладно? Особенно Даниэлю. Тогда он меня никуда не отпустит, а мне срочно нужно выпустить пар, сбросить напряжение, иначе я точно кого-нибудь убью в Пантеоне, – соврала без зазрения совести. Парней бы удар хватил, узнай они, как дела обстояли в действительности. На том мы и распрощались. Ребята, подняв на уши всех своих знакомых, к концу рабочего дня получили интересовавший нас адресок в гетто. – Мутное место, Кара. Поножовщина, частые облавы. Одна ты туда не полетишь. Мы с Тимом будем твоей охраной. Или соучастниками, если что, – ухмыльнувшись, сказал Макс, и мы договорились встретиться возле моего дома в семь, чтобы отправиться туда вместе. Решение было верным. К тому моменту, когда мы сели в карлет Тима, у меня уже начинали подрагивать руки, а желание пойти на попятную маленьким, но настойчивым молоточком постукивало в груди. Но страх не успеть сдать проект в срок пересилил боязнь превратиться в отбивную. Я любила свою новую жизнь в Эдеме, обожала работу в Пантеоне, высоко ценила, что она дарила мне радость самореализации, и не собиралась отказываться от всего этого из-за двуличного господина Феррена и людей вроде него. Поэтому убедила себя в том, что боль, перенапряжение можно и перетерпеть, а умирать на арене никто не обязан. Однако стоило лишь на нее ступить, увидеть бешеную ораву людей бандитской наружности, кидавшихся на металлическую сеть заграждения, что-то выкрикивавших, крепко сжимая бумажки со ставками в кулаках, и других зрителей, поспокойнее, но в масках и черных плащах, как моя уверенность дала сбой. Страх и отчаяние. Отчаяние и страх. Что из них выиграет? Отчаяние победило. Господин Феррен оказался прав. Моим соперником был мужчина. Тот самый блондин, на которого я ставила в прошлый раз. Вид у него был неважный. Такой же, как и у меня. – Его зовут Теренс Ноксвил. В прошлой жизни он писал… – …литРПГ, – шепотом закончила я за Макса. И мысленно добавила: «Бой будет жарким». – Можешь скинуть свой капюшон, Кара, – обратился ко мне Тим. – Все равно госпожу Грант здесь все знают. Пока ставки против тебя – ты сильная, но ты девчонка. Которая прежде в бою не была. Но это тебе только на руку. И тут я подумала, какой меня воспринимали люди, собравшиеся вокруг арены. Восходящей звездой Пантеона, купавшейся в роскоши? Любимицей светских дам Либрума? Дерзкой бывшей подружкой господина Феррена, которая пришла сюда, чтобы сбросить пар и испытать себя?.. Да, небось именно так они и считали. Правду разглядеть всегда нелегко. Наверное, мой соперник тоже придерживался этого мнения. Я перевела острый, взволнованный взгляд на него. Он стоял, нервно потирая руки и оценивающе смотрел на меня. Нет, господин Ноксвил не расслаблялся. Видел, что я была мельче, неопытна, но не факт, что слабее. И, как и он, на взводе. Ведущий сделал краткое объявление, и едва я услышала громкое «Начали!», приступила к созданию зверя. На арене скорость решает все, поэтому заранее к этому подготовилась. Вспомнив свой первый опыт в материализации у ловца душ, создала гибкое мощное женское тело. Черное. Как и мое настроение. Девушка была больше меня, крупнее и злее. Мощные крылья, как у дракона, позвоночник с острыми шипами, собранные в хвост волосы, пропитанные с середины длины ядом, острые клыки и такие же острые длинные когти. Она была с ног до головы увешана разного рода оружием, и им же сама и являлась. У Теренса был человекообразный ящер. Темно-зеленый, мускулистый, клыкастый, шипастый, но не хвостатый. Вместо этого у него были крылья. Что ж, значит, придется полетать. – Кара, ты справишься! – подбодрил меня воодушевленный предстоящим шоу Макс, но я его оптимизма не разделяла. Если наши с господином Ноксвилом силы окажутся равными, то победит более стойкий. И более мотивированный. – Надеюсь, это буду я, – шепотом пробормотала я и заставила свою воительницу принять боевую стойку. С минуту она кружила напротив ящера, примериваясь к противнику, делая обманные движения, но не нападая, чтобы проверить его скорость реакции, а затем… Зверь Теренса кинулся первым. Попытался впиться зубами в шею, загрызть, но воительница увернулась и, тряхнув отравленными волосами, оставила на его морде дымящийся алый след. Ящер взревел и бросился на нее с утроенной силой. Мои губы зашевелились с удвоенной скоростью – и она, взмахнув крыльями, стремительно поднялась в воздух и, запрыгнув на спину ящера, стала драть плоть когтями, пытаясь не убить – а лишить того возможности летать. Потому что все во мне протестовало против уничтожения пускай и опасной, чужой, но ожившей на время фантазии. – Те-ренс! Те-ренс! Те-ренс! – ревели зрители, и его зверь, расправив плечи и схватив противницу за ногу, рывком сбросил ее на землю. Острая боль пронзила голову, сердце заколотилось с бешеной скоростью, и моя материализованная фантазия подернулась рябью. Чудом смогла удержать концентрацию в последний момент. Послышались разочарованные голоса с трибун, улюлюканье… А злобный ящер, не теряя времени даром, кинулся на противницу, желая ее добить. Навалился всей тушей, стал молотить кулаками, и каждый его удар отзывался болью во мне. Как-то отстраненно отметила, что Теренс мог бы вести себя агрессивнее. Видимо, он хотел просто заставить меня сдаться, не нанося при этом серьезного урона здоровью. Но пойти на попятную я позволить себе не могла. К сожалению. С трудом дыша, превозмогая чудовищную мигрень и муки совести, направила руку воительницы к поясу. Туда, где висел кинжал. В мгновение ока она его извлекла и одним резким ударом всадила в спину ящера. Тот отшатнулся, взревел, а мое создание, воспользовавшись удачным моментом, столкнуло с себя противника и тут же накинулось на него сверху. – Врежь ему, Кара! – выпалил Макс, от напряжения подскочив на месте. Но его просьбу выполнить не удалось, поскольку ящер с молниеносной скоростью сбросил с себя более легкую соперницу, и та, пролетев метра три, с грохотом приземлилась на твердый пол. Я поморщилась. На глазах от боли навернулись слезы. А ящер, не дав мне ни секунды, чтобы оправиться, тут же бросился на воительницу, но она с силой ударила его ногами в грудь, и тот отлетел в сторону. Я судорожно вздохнула и зашептала формулу материализации. По полу арены прокатилась волна песка, заметая ее, трансформируя во что-то более злое, опасное. – Ка-ра! Ка-ра! Ка-ра! – орали Макс с Тимом и размахивали руками, призывая толпу скандировать мое имя. Но я, поглощенная созиданием, на это не отвлекалась. Быстро материализовала шипящие, словно змеи, жгуты и направила их на ящера. Они облепляли его мускулистое зеленое тело, привязывали к полу, не давая встать на ноги, избежать нападения, создавая гробницу из песка. Теренс что-то яростно прокричал – и его зверь, сделав сложный маневр, выскочил из фантазийного плена. – Те-ренс, да-вай! – возликовали поставившие на него зрители. Только обрадовались они слишком рано, потому что в следующий миг на материализованного ящера обрушилась песчаная волна, погребая под собой огромное шипасто-когтистое тело. – Молния! – выпалила я, вспотевшая от усилий, и в центр арены ударила яркая серебристая вспышка, превращая песок в стекло. Зрители испуганно охнули. Неужели наш бой окончен? Я не знала, поэтому, насторожившись, отправила на разведку свою воительницу. – Кара, осторожнее, – встревоженно бормотал Тим, неотрывно следя за каждым ее шагом. – Это может оказаться ловушкой. Я была с ним, как никогда, солидарна. Так что, облизав пересохшие потрескавшиеся губы, приказала своему созданию вытащить привязанный к правому бедру стальной кинжал. Удлинила его, чтобы дотянуться до стеклянной гробницы острым концом. Покосилась на Теренса. Он, ссутулившись, тер ладонью лицо. Кажется, у него открылось носовое кровотечение. Стало совестно, и я с трудом подавила порыв дематериализовать свои фантазии и подойти извиниться. Рано. Пока рано. С арены он не уходил. Значит, еще надеялся отыграться. Воительница сделала осторожный шаг… Затем еще… И еще… – Ка-ра! Ка-ра! Ка-ра! – скандировали зрители, выкрикивая мое имя, хватались за металлическую сетку, победно трясли ее. – Те-ренс! Те-ренс! Те-ренс! – опомнились их оппоненты. Мое создание медленно выставило вперед руку и пару раз тихонько постучало острым лезвием по стеклу. Ничего. Она повторила движение увереннее. – Кара, сзади! – заорал Макс. Но я слишком поздно заметила, как из-под земли высунулся покрытый песком хвост, заканчивавшийся острым жалом вроде тех, что обычно бывают у скорпионов, и впился в ногу воительницы. Я изогнулась от боли. Обхватила себя руками, сделала несколько жадных вдохов. Сердце, выплясывавшее в бешеном ритме чечетку, сжалось в комок – и я ощутила, как из носа и ушей потекло что-то вязкое, липкое… Кровь. Концентрация почти развеялась, но я на адреналине успела спасти свою воительницу и передвинуть ее в сторону. Сама провела ладонью по лицу и увидела на ней алые следы. Поморщилась, постаралась выровнять дыхание, собраться с силами, но в голове все шумело, а зрительные образы стали размытыми. Господин Ноксвил улыбался. Не злобно, просто от облегчения. А в его глазах загорелась надежда. Видимо, деньги ему были очень нужны. Как и мне. Эта мысль отрезвила. Заставила мобилизовать силы и снова ринуться в бой. Весьма своевременно, потому что сюрикены как раз полетели в мое создание. От некоторых из них я отбилась кинжалами, но парочку пропустила и снова вздрогнула от боли. – Кара, может, заканчивай? – тихонько прошептал Тим. – Да, это уже… перебор, – серьезно сказал Макс, который больше не радовался красочному шоу. – Этот бой может тебя убить. Да, может. Но деньги мне были очень нужны, и я, проигнорировав советы друзей, заставила воительницу подняться в воздух. В нее опять полетели сюрикены, но она, закружившись, сбила их потоком ветра. Ящер Теренса тоже взлетел и, выпустив когти, ринулся на нее. Материализованные создания сцепились в яростной схватке, доставляя их создателям невыносимую боль. Господина Ноксвила уже трясло – видимо, сказалось участие в предыдущих боях. Я была немногим его лучше. Вопрос заключался в том, кто из нас дотянет до конца. И в каком виде. Внезапно более опытный, более сильный ящер крепко сдавил в объятиях свою противницу и, удерживая ее до последнего, с разгону вдавил в твердый, покрытый песком пол арены. Меня затрясло. Из носа снова потекла кровь. Судя по рези в глазах, сосуды и там полопались. Черная майка насквозь пропиталась потом. «А может, махнуть на все рукой и сдаться? – пронеслась в голове крамольная мысль. – Работы так работы. Зато останусь жива». И в этот момент на меня снизошло озарение. Я вспомнила, как перехватила контроль над фантазией Шона и подумала, почему бы не попробовать провернуть что-то подобное и в этот раз. Ослабила контроль над валявшейся в песке воительницей и, переключившись на угрожающе нависшего над ней ящера, который готовился нанести очередной удар, постаралась подчинить его своей воле. – Стой. Стой. Стой, – страстно шептала, наблюдая за тем, как рука зеленого зверя затряслась, сопротивляясь врагу. – Замри! – выпалила я, и ящер мне подчинился. Теренс испуганно вытаращил на него глаза. – Кара, ты жжешь, – прошептал перевозбужденный Макс. – Кончай с ним, – добавил стоявший с другой стороны Тим. Как раз это я и пыталась сделать. Теренс пыжился, пыжился, вены на его лице под действием усиленного тока крови проступили сильнее. Взгляд сделался безумным. Он пробовал, пробовал вернуть контроль над фантазией, но не мог. И это его пугало. Наконец мой соперник плюнул на все и создал себе орка. Но я тут же развеяла ящера и перехватила контроль и над ним. Теренс сопротивлялся. Было видно, как его ломало. Но он не хотел, не мог заставить себя сдаться. А я не могла позволить ему одержать над собою верх. С минуту мы напряженно вглядывались в лица друг друга. Теренс от перенапряжения стиснул зубы. С его лба стекали две струйки пота. Я выглядела примерно так же. А потом его глаза неожиданно закатились, и господин Ноксвил с грохотом рухнул на пол арены. Ведущий осторожно к нему подошел. Я же, дематериализовав фантазию, с замиранием сердца наблюдала за мужчинами. Хоть бы Теренс был жив, хоть бы Теренс был жив… Я не перенесу, если он погибнет по моей вине!