– Конечно! Сфера господина Фейна изнутри представляла собой уютную гостиную с бревенчатыми стенами, в дальнем углу которой в камине трещал огонь, а в тонких дешевеньких рамочках были выставлены детские рисунки. Здесь было тепло и спокойно, словно в охотничьем или загородном доме, в котором по выходным любила собираться большая дружная семья. Я ощущала запах собачьей шерсти и луговых цветов, и мне казалось, будто я перенеслась в старую добрую сказку. – Будете малиновый чай с печеньем? – радушно предложил он, и я кивнула. – Йелло, у вас здесь так замечательно! – воскликнула я. – Атмосфера просто волшебная! Такая теплая и душевная, что хочется взять гитару и что-нибудь спеть. Господин Фейн тихонько засмеялся. – Я буду только за, Кара. – Вы серьезно? – смутилась я. – Почему бы и нет. Мне отчего-то кажется, что у вас отличный голос. Мы выпили ароматного чаю, я высушила возле камина волосы, а затем, неспешно перебирая струны, исполнила несколько самых любимых романсов. Взбодрилась. И с любопытством спросила: – Йелло, а что это за зеркало? – кивнула, указывая на серебристое прямоугольное стекло в огромной раме. – Это? – Господин Фейн заметно стушевался. – Зеркало взросления… Мое изобретение. – А что оно делает? – заинтересовалась я. Собеседник почесал лоб, вздохнул. – Кара, вы когда-нибудь интересовались, как будете выглядеть вы или кто-нибудь из ваших близких через пять – десять – пятнадцать лет? – зашел он издалека. Не задумываясь, согласно кивнула. – Вот и мне было интересно, поэтому его и создал. Это своего рода симуляция, и нет гарантий, что правильная, но ей хочется верить. Во всяком случае, мне. – А как она работает? – мягко улыбнулась я. – Просто подходите к зеркалу или подносите фотографию в полный рост того, кого хотите состарить. Ждете, пока сканер снимет с нее копию, а потом наблюдаете за тем, как вы или человек с фотографии начинает «расти» на глазах. В правом верхнем углу появляются цифры, которые обозначают день, месяц, год. – Здорово! А можно попробовать? Йелло тепло улыбнулся и, отхлебнув немного горячего напитка из чашки, мягко сказал: – Конечно. В один миг я оказалась около волшебного зеркала. Когда-то мне доводилось слышать выражение, что любая высокоразвитая технология практически неотличима от магии, и устройства Эдема были прямым доказательством этого. Но все же… Взять хотя бы наши прототипы. Что-то в них было такое особенное, чудесное… То, что я называла чарами души. Частичкой их создателя. Стоило назвать свое имя, как зеркальная гладь подернулась пеленой и явила мое отражение, которое быстро стало стариться на глазах. – Хватит! – выпалила я, посмеиваясь, пока не увидела себя совсем уж в преклонном возрасте. Трансформация остановилась. – Йелло, ваше устройство – нечто невероятное! Он медленно подошел ко мне, достал из нагрудного кармана рисунок детей в разноцветных футболках и поднес его к стеклу. – Это еще не все, – с улыбкой произнес собеседник, пока я с восторгом наблюдала за тем, как на гладкой серебристой поверхности из радужных переливов соткались образы двух мальчишек-сорванцов. Они постепенно стали взрослеть, а цифры на счетчике закрутились… – Это мои сыновья, Кара, – просто сказал Йелло. – Тот, что поменьше – Космо. – Он указал рукой на мальчугана с взъерошенными волосами, которого щекотал брат. – Ему бы сейчас было пять. А тот, что постарше – Тильгер, ему было бы девять. Мальчики, поздоровайтесь с Карой. – Привет, Кара! – улыбнувшись, обратились ко мне дети из отражения, прекратив пихать друг друга локтями в бок. – Как дела? – Отлично! А у вас как? – Тоже неплохо, – первым ответил Тильгер. – Сегодня выходной. В школу не надо. – А мне в садик! – поддакнул донельзя довольный Космо. Я усмехнулась и перевела изумленный и восторженный взгляд с мальчишек на Йелло. – Это не мои родные, Кара, – с ноткой смиренной горечи пояснил он. – Их интеллект не развивается, а опыт не обогащается, но иногда с ними приятно поболтать. Иллюзия близости. Сублимация. Выходит, он тоже скучает по дому, хотя прожил в Эдеме полтора года. Я сочувственно посмотрела на Йелло и ободряюще коснулась его руки. С минуту мы стояли молча, и это молчание было выразительнее любых слов. Затем Йелло, наверное, пожалев, что так неосмотрительно раскрылся, делано беспечно сказал: – Чай остывает. Пойдем? Мы поболтали недолго о всяких пустяках. Я самым бессовестным образом уничтожила печенье господина Фейна и в качестве компенсации предложила свои мандариновые запасы. Йелло посмеялся, и мы потихоньку стали прощаться. – Кара, вы останетесь на ночь в Пантеоне? – спросил он, когда двери сферы раскрылись. – Э-э-э… да. Я же бессмертный пони. А что? – Хочу пригласить вас на рассветную рыбалку, – просто сказал он. – Приходите к центральному входу к половине шестого. Я закусила губу, вспомнив свое чудесное пробуждение головой в траве и с увесистой спинкой кресла на бедре. – Лучше зайдите за мной. Я планируя пахать всю ночь, но, скорее всего, меня под утро срубит. Он улыбнулся. – Договорились. – Только звоните подольше, не стесняйтесь. У меня очень крепкий сон. Йелло рассмеялся, и на этой позитивной дружеской ноте мы с ним расстались. Чтобы встретиться всего через семь с половиной часов. Протирая заспанные глаза и сонно позевывая, я плелась за ним по белоснежным пустынным коридорам храма творцов. – Доброе утро, Йелло, – тепло поздоровался охранник с моим спутником, но, распознав в семенящем за ним взъерошенном комочке, завернутом в мужской пиджак, меня, выпалил: – Госпожа Грант, стойте! Господин Феррен просил вас не выпускать из Пантеона до понедельника. И стушевался, перехватив мой спросонья угрюмый взгляд. – Господин Феррен всего лишь мой бойфренд, а не начальник, и я что-то не припомню, чтобы ему продавалась в рабство, – отозвалась сухо, а охранник растерялся и помрачнел. Он приоткрыл рот, чтобы что-то еще сказать, а может, и попросить, но его опередил Йелло: – Все в порядке, Рут, мы с Карой всего лишь идем на рыбалку. Лицо Рута немедленно просветлело. – А, понятно… Хорошего вам улова. – Йелло, может, расскажете, что за рыбалка? – пробормотала я, когда мы вышли на свежий воздух. Сквозь густую синеву неба уже пробивались фиолетовые, розовые краски, солнечные лучи золотистой пыльцой искрились на облаке, а по-утреннему прохладный ветерок, едва завидев нас, с любопытством скользнул по моим волосам. – Скоро узнаете, Кара. – Он озорно подмигнул и, взяв меня за руку, осторожно повел к выступу. – Садитесь, – произнес Йелло, когда мы оказались у самого края. – Только подушку подложите, чтобы не простыть. – Спасибо, – благодарно улыбнулась я и сонно зевнула. Йелло покачал головой и, воспользовавшись своей алой атласной подушкой, сел на белый гладкий каменный выступ. Я последовала его примеру и, оправив пышную темно-синюю тюлевую юбку вечернего платья, которое так и не смогла переодеть, осторожно свесила ноги прямиком в облако. Черные туфли тотчас растворились в розово-фиолетово-голубой пелене, икры наполовину скрылись из виду, и я почувствовала кожей мириады крохотных, невидимых глазу прохладных капелек. Странное ощущение, необычное, но какое-то освежающее, бодрящее, что ли. Следом активировался сканер – и зелено-лаймовая волна прокатилась по моим ногам, но, не найдя нарушений, исчезла. Макс с Тимом мне как-то рассказывали, что в случае обнаружения преступников, которые не желают сдаваться, активируется защитный механизм, превращающий капельки воды в яд (из-за чего, стараниями господина Феррена, я и не могла вызвать таксолет). Но в обычном режиме облако было безвредным, поэтому менять позу не стала. Между тем предусмотрительный Йелло разлил по бумажным стаканчикам кофе и протянул один из них мне. Я благодарно улыбнулась в ответ и, придерживая рукой пиджак, приняла подношение. С наслаждением сделала небольшой глоток. Горячая ароматная жидкость разлилась по горлу, согревая меня изнутри. Мы поболтали немного о всяких пустяках, а потом господин Фейн выдал мне удочку. – Кого будем ловить? – шутливо поинтересовалась я, плохо представляя, что он задумал. – Смотрите, – мягко произнес Йелло, указав рукой на солнечные лучи, которые яркими золотисто-оранжевыми огнями проступали сквозь облака. – Солнечные рыбки! Я усмехнулась. Похоже. – Глядите, как нужно! – по-мальчишески озорно бросил он и опустил удочку в облако. Что-то прошептал – и золотистый свет принял очертания маленькой фантазийной рыбки. – Здорово! – выпалила я и с энтузиазмом повторила его действия. У меня получилась упитанная улитка, потом дерзкий морской конек. Разок даже щупальца любопытного иллюзорного осьминога обхватили мою удочку. Йелло смеялся, наблюдая за этими экспериментами. Я тоже. Ведь его присутствие, наши разговоры и эта детская забава на эдемов лад самым чудесным образом помогли мне восстановить душевный баланс. Так странно… Мы ведь с Йелло раньше пересекались только во время планерки или презентации, и я понятия не имела, какой замечательный человек скрывался за завесой из сдержанности и невозмутимости, и теперь даже радовалась, что Шон притащил меня в Пантеон. Потому что без его грубой выходки мы с Йелло никогда бы так не посидели.