Зрители расхохотались, а господин Штольцберг спросил: – Дамы, все работает? Закрепляем? – Да, – первой откликнулась Мари. В этот момент госпожа Мартинез взяла со стола розовый граненый пузырек с эфириусом, небрежно повертела его в правой руке и, не глядя, швырнула в сторону трио. – Ловите! – Руперт! – выкрикнул Макс, понимая, что не успеет материализовать птицу, и попугай тут же сорвался с его плеча. Затаив дыхание, писатели наблюдали за тем, как бесценный флакончик, двигаясь по параболе, стремительно приближался к полу. Шон вздрогнул. А мне показалось, что я увидела внизу лишнюю тень. – Молодец! – воскликнул с облегчением Макс, когда его питомец каким-то чудом умудрился поймать склянку с эфириусом за миг до того, как она должна была разбиться вдребезги. Господин Штольцберг демонстративно вскинул руки и громко зааплодировал. – Браво, Руперт, браво! Остальные писатели тотчас подхватили его инициативу. А герой дня, передав добычу Максу, выдал свое коронное: – Хозяин, жги! Зрители расхохотались. А пока господин Класскен возился с закреплением фантазии, я искоса наблюдала за господином Штольцбергом. Он шутливо погрозил Лане пальцем, а она покаянно надула губки. Кажется, между ними царило полное взаимопонимание. Внезапно крышу Пантеона снова огласил заливистый лай, и заинтересованные взгляды присутствующих устремились к Даниэлю. На сегодня он был последним. Мари отдала эфириус господину Штольцбергу, тот благодарно кивнул, и она вернулась на прежнее место в первом ряду. А Макс, приобняв Майю за талию, объявил в микрофон: – Друзья, а теперь вашему вниманию предлагается гвоздь программы – господин Гросских и его шелти Сэнди с радостью продемонстрируют вам прохождение полосы препятствий! Приятель, что ты нам приготовил? – Стандартный набор. Пронумерованная мини-трасса с препятствиями. Номер один – горка. – Он указал рукой на два широких трапа, соединенных под углом, и попугай Макса для наглядности тотчас туда спланировал. – Номер два – качели. – Птица перелетела к трапу с грузиком, отчего тот зашатался. – Под третьим номером идет бум… – Что это? – Макс вскинул брови. – Вон та трапеция… – Попугай снова сменил местоположение, и Даниэль закивал. – Да, правильно. Номер четыре – шина – рамка с кольцом, похожим на автомобильную покрышку. И пятый… – Даниэль замялся и по привычке запустил пальцы в волосы на затылке. – Как его там… – Слалом! – рявкнул Берд, который занял место Ланы в первом ряду. – А, точно, слалом! – обрадовался Даниэль, а Руперт перелетел к двенадцати вертикальным палкам, которые были выставлены в одну линию. – Собака должна обходить стойки «змейкой», это если кто не знает. Или хотя бы пытаться… – задумчиво добавил он, покосившись на энергично вилявшую хвостом Сэнди. Она бодро залаяла. Даниэль встряхнулся. – Ну ничего, мы со всем справимся. Правильно, Сэнди? Она снова залаяла. Пока вроде все шло хорошо. Даниэль подвел свою питомицу к первому препятствию. Снял поводок и, присев на корточки, ободряюще потрепал ее по холке. – Первой штурмуем горку! Вот эту. Понятно? Гав-гав? Собака залаяла и понеслась к препятствию. Успешно его преодолела и, воодушевившись победой, рванула к буму. – Стой! Сначала качели! Давай немного назад! – Сэнди закружилась. – Давай-давай… Гав! Но собака оставалась безучастной к словам своего хозяина. – У него что, прототип не работает? – тихо спросил у меня Шон, нахмурившись. Остальные писатели тоже недоуменно перешептывались. Я отрицательно мотнула головой. – Да нет. С прототипом все в порядке. Просто Сэнди немного обиделась на Даниэля и теперь через раз выполняет его команды. Шон обескураженно вскинул брови, моргнул. – Понятно. У тебя очень интересные друзья… Они всегда себя так ведут? – Практически, – улыбнулась я. – Но они самые лучшие. Шон усмехнулся, и наши взгляды снова устремились к господину Гросских и его своенравной шелти. – …А потом я дам тебе вкусные хрустящие подушечки, – между тем продолжал уговоры приятель. – Хочешь? Ав? Сэнди перестала ловить хвост и побежала к пропущенному препятствию, но стоило ей только попытаться забраться на трап, как тот зашатался, и она испуганно отступила. – Ну же, не бойся! Мы ведь с тобой практиковались… А-ав! Да, я знаю, что ты его видела всего пару раз… Но у тебя вчера получалось! Просто иди осторожно. Что? Хочешь корм? Ав-ав? Все будет. Но сначала сделай, что нужно. Гав, ав-ав! Не знаю, что за чудо-подушечки прикупил Даниэль, но Сэнди, фыркнув для виду, стала нехотя преодолевать препятствие. – Вот так… Умница… А-ав-ав. Еще немного, – поддерживал ее через коммуникатор Даниэль. – Давай-давай… Балансируя на доске, Сэнди кое-как сумела добраться до противоположного края, и когда ее лапы коснулись крыши, господин Гросских подпрыгнул на месте и, сделав характерный жест рукой, гордо выпалил: – Есть! Победа! Сэнди – ты супер! Теперь атакуем бум… Что значит «нет»? Надо, Сэнди, надо! Вот, возьми подушечки. – Даниэль протянул ей на ладони корм. – Остальное дам позже. Внезапно Руперт выпалил: – Много есть вре-э-эдно! И Сэнди, вспомнив о попугае, с восторгом рванула к нему. – Сэнди! Стой! – Но она опять проигнорировала команду. – Хозяин, спаса-а-й! Хозяин, спаса-а-й! – верещала птица, перелетая с одного плеча Макса на другое, пока шелти, заливаясь громким лаем, пыталась до него допрыгнуть. – Что это еще за цирк?! – выкрикнул Берд, и Лана перевела на него заинтересованный взгляд. – Сидеть! – рявкнул он так, что писатели вздрогнули, а Сэнди тут же перестала носиться вокруг Макса. Она озадаченно повернула голову к источнику звука и увидела Берда. – Ко мне! Шелти тотчас, виляя хвостом, рванула к нему. Зрители расхохотались, Даниэля перекосило, а Шон, закатив глаза, мрачно произнес: – Сейчас начнется… – Начнется что? – спросила я, предчувствуя, что ответ мне не понравится. – Берд возомнил себя главным специалистом по животным. Не упускает возможности это продемонстрировать. – Лапу! – со знанием дела командовал писатель, присев на корточки, и, что самое странное, собака с энтузиазмом выполняла его приказы. – Хорошо, Сэнди! Теперь другую! Умница! Я озадаченно покосилась на Шона. – В прошлой жизни Берд держал овчарню, – пояснил он, верно растолковав выражение моего лица. – А-а-а… – только и ответила я, наблюдая за тем, как Берд на потеху публике управлял шелти без прототипа лучше, чем Даниэль с ним. – Эй, парень, – издевательски посмеиваясь, обратился Берд к Даниэлю, – грош цена твоему коммуникатору, если животное тебя в нем не слушается! Лежать! Писатели опять засмеялись. – Ай-яй-яй, Берд, – промурлыкала госпожа Мартинез, оказавшись рядом с ним. – Как нехорошо издеваться над бедным мальчиком. – Ты имеешь в виду, лишать тебя возможности поиздеваться над ним единолично, а, Лана? – ничуть не смутился тот. – Умница, Сэнди! Сидеть! – Именно! Зрители стихли и стали с нескрываемым любопытством наблюдать за колоритной парочкой, жадно ловя каждое их слово. Берд потрепал по шее довольную собаку. – Могу перестать, если согласишься со мной поужинать. – Он небрежно коснулся указательным пальцем ее голени, и эфириусные доберманы на чулках, злобно зарычав, попытались его укусить, но писатель вовремя отдернул руку. У меня отвисла челюсть, а госпожа Мартинез расхохоталась. – Соскучился по полетам, волчонок? Могу организовать тебе развлекательную программу прямо сейчас. Берд обнажил клыки.