– Такая красота в первую очередь должна радовать глаз и дарить наслаждение, – парировал он. – К тому же, Карина, разве вы никогда не слышали, что от подарков работодателя отказываться невежливо? – Но мне будет сложно подыскать в благодарность что-то равнозначное, – продолжала упорствовать я. Картина была прекрасна, и я была бы счастлива приобрети ее самостоятельно, но получить в дар от Верховного архонта… Причем не за какие-то заслуги перед Либрумом, а просто так… – Даже не думайте об этом, Карина. Я попрошу ее упаковать. Рискну предположить, что она удачно впишется в интерьер пентхауса Шона. Кстати, поздравляю. Блистательный союз. Я поморщилась, когда поняла, что сплетни с заднего дворика долетели и до ушей господина Штольцберга. Неловкая ситуация. Надеюсь, он не считает, что я сама их распустила. – Спасибо, но о союзе пока и речи не идет, – пробормотала смущенно и поймала себя на мысли, что в сложившихся обстоятельствах мой ответ прозвучал очень двусмысленно. Поэтому решила сменить тему. – А кто изображен на этой картине? – указала кивком на портрет ослепительной блондинки, который висел напротив. Господин Штольцберг медленно повернулся и помрачнел. – Это портрет моей жены, Марианны, – тихо сказал он, и мне стало ужасно неловко. – Наверное, Элиза рассказывала вам о ней. – Простите… – Ничего страшного. Как вы сказали госпоже Мартинез, у каждого из нас свои шрамы. Марианна была писательницей. Как и вы, Карина. Мы познакомились в Пантеоне. Я влюбился в нее, как только впервые увидел ее улыбку. Тогда же понял, что должен на ней жениться… – Элиза такая же красивая, как и ее мать, – мягко сказала я. – Вам повезло, господин Штольцберг. – Да. И такая же любопытная. Это меня тревожит… С каждым годом все сложнее с ней сладить. На редкость непоседливый ребенок. Признаться, когда я увидел ее фотографию в вашем платье в журнале, хотел попенять вам за излишнюю откровенность. Но потом присмотрелся и с удивлением понял, что платье довольно скромное. Просто моя дочь повзрослела и мне как отцу с этим сложно смириться. А вы, Карина, стали для нее своего рода авторитетом. – Ваша дочь напоминает мне мою младшую сестру, Милу, по которой я очень скучаю, поэтому общение с ней мне в радость. Хотя не думаю, что мои слова или поступки оказывают на нее какое-то влияние. – Вы ошибаетесь. У Элизы нет ни матери, ни старшей сестры, наверное, поэтому она так быстро к вам привязалась. Постоянно расспрашивает меня о вас, пересматривает с подружками записи ваших презентаций, просится хоть одним глазком взглянуть на ваши прототипы… Кстати, об этом. У меня есть для вас деловое предложение, Карина. Господин Шульте подсказал мне одну идею, и я бы хотел попросить вас немного доработать ваш шатер воспоминаний. – Как именно? – удивилась я и предложению, и такому резкому переходу от одной темы к другой. Хотя в этом они с Элли были похожи. – Всего лишь сделав так, чтобы ваш прототип помог собрать воспоминания в тех случаях, когда они уже стерлись из памяти. Или, к примеру, заблокированы подсознанием, как при психологических травмах, а может, под воздействием ряда химических соединений – алкоголя, наркотиков, различных медикаментов. Вообразите, Карина, сколько бы преступлений наши доблестные стражи смогли бы раскрыть и скольких невиновных бы оправдали, имей они подобное устройство. Желательно более компактное, чем ваш шатер. Как думаете, вам по силам такая задача? Я задумалась. Поработать придется, но мои мысли все еще были, так сказать, внутри проекта, поэтому все было решаемо. – Да, – уверенно ответила я. Господин Штольцберг улыбнулся. – Рад это слышать, Карина. Тогда поздравляю вас с новым заказом. – С этими словами он протянул мне руку, и я ответила на рукопожатие. Мы еще недолго побродили по галерее, обсуждая детали предстоящей работы и сроки выполнения, довольно короткие, поскольку привязка шла к моему шатру, уже находившемуся на исследовании в техотделе. Затем господин Штольцберг галантно проводил меня к нашей с Шоном комнате и откланялся. А я отправилась в душ. Привела себя в порядок, переоделась в сухой бирюзовый купальник, поверх которого натянула белоснежную тунику, и рухнула на кровать, обдумывая услышанное. Предложение взяться за новый побочный проект мне польстило. А плюшки, которые сулило его успешное выполнение, растревожили мое воображение. Настроение было отличным. Я лежала, откинувшись на подушки, и мурлыкала под нос песенку чемпионов, как внезапно услышала: – Пс-с, пс-с… Я насторожилась. Тишина. – Пс-с… Кара, ты здесь? – снова долетел до меня сдавленный шепот. Элли? Я огляделась. Никого. Здорово, теперь мои галлюцинации стали разнообразней. Глядишь, однажды и Фредди Меркьюри со мной заговорит. – Дядя Шон, это ты? Стоп! Что-то здесь не то. Я вскочила с кровати и, осторожно ступая босыми ногами по ковру и прислушиваясь к каждому шороху, вступила в контакт с голосами в своей голове: – Элли? Это ты? – Кара! Я так и знала, что ты здесь! – радостно завопила девчонка откуда-то из-за стены. – Стой на месте. Я быстро! Раздалось какое-то шуршание, и одна из деревянных панелей отъехала в сторону. А из образовавшейся дыры высунулась довольная мордаха моей бедовой знакомой. Потайной ход! Здорово! – А вот и я! – хихикнула Элли, выбираясь из прохода. – Собирайся. Пойдем в сад арбоперсики есть. – А почему не обычным путем? – насторожилась я. – А так веселее, идем! – Элли, твой отец не особо обрадуется, узнав, что его гости шныряют по тайным ходам его особняка. Она захихикала. – Но ты же шныряешь вместе со мной! А это другое дело! К тому же так гораздо быстрее. И никто из собравшихся внизу дам за нами не увяжется! Ну же, обувайся, и лезь сюда. А то я убегу одна! С этими словами девчонка проскользнула обратно в проем, и я, шустро натянув босоножки, выбралась следом. Боковая панель тут же за нами закрылась, и мы оказались в темном холодном тоннеле. Элли включила фонарик и, состроив мне рожицу, уверенной походкой направилась вперед. А двадцать минут спустя, устроившись на пригорке с корзинкой свежесобранных фруктов, мы уже вовсю болтали. – Элли, слушай, а ничего, что мы здесь совсем одни? – поинтересовалась я, только сейчас сообразив, что чего-то в местном колоритном пейзаже недостает. – Если ты об охране, то даже в голову не бери. Я сказала папе, что собираюсь в сад, и попросила немного уединения. Он все верно понял и возражать не стал. Хотя наверняка кого-то отправил за мною присматривать со стороны. Привет, мальчики! – Она беззаботно помахала рукой кустам и снова переключилась на меня. – Не беспокойся, Кара, мы здесь в полной безопасности. Как тебе арбоперсики? – М-м-м… Умереть от удовольствия можно… – с чувством протянула я, облизывая сок с пальцев. – Вроде бы и персик, а на вкус, как медовый арбуз. И никаких мелких косточек! Это лучшее, что я пробовала в Эдеме. Элли рассмеялась. – Я передам папе твои слова. Ему будет приятно. Кстати, он очень доволен тобой, Кара. Говорит, что с самого начала знал, что ты невероятно ценный работник, – озорно подмигнула она. – Понятия не имею, откуда, но он всегда это знает наверняка. А еще папа сказал, что вы с дядей Шоном недавно съехались. Я так рада за вас! Хотя в этом есть немного и моя заслуга, – лукаво прищурившись, сообщила моя собеседница. – Я ему по секрету сказала, что господин Шульте на тебя запал. Я чуть не поперхнулась. – Что?! – Ну, не то чтобы запал… – закусив губу, продолжал этот несносный ребенок. – Но он пошутил в разговоре с папой, что Шон чертовски везучий засранец и все симпатичные девчонки буквально материализуются ему прямо в руки. А я подслушала и немножко приукрасила. Зато результат не заставил себя долго ждать. Видишь, как у вас все удачно сложилось! Элли хихикнула, и тут до меня дошел смысл острот госпожи Мартинез. Я ужаснулась. Ведь несмотря на то, что эта мелкая сводня действовала исключительно из благих побуждений, ее опрометчивые слова поставили четырех человек в неловкое положение. О чем мне пришлось ей сообщить. – Ну хорошо, Кара. Я все поняла. Не злись, – пробормотало она виновато. – Я же хотела, как лучше, правда. Понятия не имею, как Лана об этом пронюхала. Я же была осторожна! От этих ее теней спасу нет… – Элли, пообещай, что больше так делать не станешь. – Ладно, – нехотя буркнула она. – Вы с дядей Шоном одинаковые… Я усмехнулась, крепко ее обняла и поцеловала в макушку. Девчонка мгновенно повеселела. Мир. Однако этот разговор навел меня на кое-какие мысли, и недолгое время спустя они оформились в вопрос. – Слушай, а что ты знаешь об Ирене? – Кроме того, что у нее ужасный характер? – осведомилась Элли. Она вытащила из кармана сарафана какую-то овальную металлическую сферу размером с ладонь и стала чертить на ней узоры. Я кивнула. – Ну, с Шоном они не съезжались, если ты об этом… – пробормотала моя собеседница, а потом отвлеклась от своего занятия и внимательно на меня посмотрела. – Кстати, Кара, будь с ней поаккуратнее. Ты знаешь, как она умерла? – Нет, – осторожно ответила я, положив арбоперсик обратно в корзину. – О, это страшная-страшная история, – бессовестно хихикнула Элли. – Вы потом с дядей Шоном будете на пару к еде и напиткам принюхиваться. Я хмыкнула, предвкушая радужные перспективы. – Ну, не томи! – Короче, в прошлой жизни наша госпожа Совершенство была далеко не красавица. В школе ее постоянно задирали звезды-одноклассницы, а мальчики не обращали на нее никакого внимания. Она очень переживала из-за этого и завидовала более успешным сверстницам. В университете было примерно то же самое. Но все изменилось после того, когда ее книги стали приносить серьезный доход. Тогда она исполнила давнюю мечту и обратилась за помощью к пластическому хирургу. – Ты шутишь? – удивилась я. – Не-а. Похудела, увеличила грудь, изменила форму носа, разрез глаз, накачала губы… Резко похорошела – и на нее наконец стали обращать внимание парни, – ухмыльнулась Элли и вернулась к своему занятию. – Тогда она и почувствовала силу женских чар. Но вместо того чтобы начать радоваться жизни, Ирена знаешь что сделала? Я отрицательно мотнула головой. – Она стала издеваться над теми девушками, что были не такими привлекательными, как она сама, а кавалеров менять как перчатки! Еще и ноги о них при этом вытирать! Вот злыдня, да? – Я промолчала, задумавшись над ролью среды в формировании характера. Стало жалко Ирену. – Не важно. В общем, в конце концов, наша госпожа Совершенство подыскала себе какого-то очень состоятельного жениха, чем ужасно гордилась, и стала готовиться к свадьбе. Но случайно узнала, что он влюбился в ее невзрачную школьную подружку и собирается расторгнуть помолвку. Ирена ужасно взбесилась и решила избавиться от конкурентки. Пригласила ее в их загородный дом и подсыпала той в кофе мышьяк. Я ошарашенно уставилась на Элли. Она боковым зрением перехватила мой взгляд, отвлеклась от своего занятия и звонко расхохоталась. – Но перепутала чашки, представляешь?! Так и оказалась в Эдеме! Это было ужасно нехорошо, но я прыснула следом. Шекспировские страсти, однако. – Ты-то как об этом узнала? – спросила я, отсмеявшись.