— Ага. Пересмотри все фильмы про танцы, что ты видел. Потом составь список тех, которые не видел, и их тоже посмотри. — Это будет очень длинный список. — Ты никогда не смотрел фильмы про танцы? — Смотря что ты под этим подразумеваешь. — Просто фильмы, но про танцы. — А, тогда нет. — «Танец-вспышка»? «Свободные»? «Билли Эллиот»? «Строго по правилам»? Пожалуйста, скажи, ты хотя бы смотрел «Грязные танцы»? Ответь «да», и я смогу тебя простить. Дэнни помотал головой. — Сколько раз Лиз пыталась заставить меня посмотреть это кино вместе. — Сказав это, он вдруг понял, что не может назвать ни одной достойной причины, почему всегда отказывался. — Это был один из ее любимых фильмов. — Похоже, она бы мне понравилась, — заметила Кристаль. — И я так думаю. — Дэнни перевернул бутылку вверх дном, глядя, как капельки воды стекают по пластику. — Что ж, посмотри этот фильм. А потом пересмотри. Раз сто. В нем есть все, что тебе нужно знать. Не только о танцах, но и о жизни. — Кристаль соскользнула со стула. — Ладно, мне пора размяться. — Размяться? — удивился Дэнни. — Ты до сих пор не размялась? Ты же танцевала два часа! — Это другая разминка. — Кристаль кивнула в сторону подиума, где еще одна танцовщица кружилась на шесте с сигаретой в зубах. — Ясно, — улыбнулся Дэнни. Он прекрасно понял намек. — Тогда я пойду. — Удачи тебе с пандой и прочим, — бросила Кристаль через плечо. — Спасибо, — ответил Дэнни. Он точно знал: удача ему понадобится. Глава 16 Уилл смотрел, как мистер Коулман ходит вдоль доски, выводя что-то крупными буквами. Маркер поскрипывал, скользя по пластику. Закончив, учитель прочитал написанное: — Международный день «Кем работают ваши родители». Кто-нибудь о таком слышал? Некоторые в классе покачали головой. — Я тоже нет, но, видимо, такой существует, и сегодня мы должны об этом поговорить. Кстати, если вдруг вам интересно, вчера отмечался Международный день уток — поверить не могу, что мы его пропустили! А завтра будет Международный день клевых недооцененных учителей, много работающих и мало получающих, так что расскажите всем об этом. В ответ раздался лишь один звук: по чьей-то парте прокатился карандаш и со стуком упал на пол. — В общем, сегодня наша цель — отпраздновать… видимо, капитализм, хотя если верить вот этому симпатичному листочку (его вручили мне боги образования), то, цитирую, «это день, когда мы отмечаем многообразие способов, которыми наши родители помогают планете вращаться». Просто чтобы вы знали: ваши родители не вращают планету. Ее вращает физика. Но идею вы поняли. Даже если у кого-то родители сейчас не работают — не переживайте, Земля не остановится. По крайней мере до тех пор, пока солнце не взорвется и не уничтожит этот шарик, который мы называем домом. Что же касается тех, чьи родители работают… сколько из вас знают, чем занимаются ваши мамы и папы? Несколько ребят подняли руки, в том числе и Уилл, до сих пор не подозревавший, что его отец сменил сферу деятельности. — Отлично. Может, кто-нибудь из вас выйдет к доске и немного расскажет об их работе? Необязательно длинный монолог, — добавил мистер Коулман. — Всего пару слов. Мистер Коулман заметил, как Уилл медленно опустил руку. — А впрочем, — продолжил учитель, — давайте лучше поиграем. Не рассказывайте, что делают ваши родители, а покажите. — Это как, видео записать? — удивился Джиндал. — Почему я должен снимать, как моя мама работает? — воскликнул Аткинс. — Кажется, у меня есть ролик о том, как папа поколотил воришку, когда работал охранником в «Заре». — Кабига принялся листать файлы на телефоне. — Я не про видео, — вмешался мистер Коулман. — Подключите воображение! По классу пробежала волна недовольного бормотания. — Как в шарадах? — спросил Мо. — Именно, Мо, — кивнул мистер Коулман. — Как в шарадах. — Почему нельзя просто рассказать? — выкрикнул какой-то ученик с заднего ряда. — Потому что это скучно! Так сделают во всех остальных классах. У нас будет веселее. — Мистер Коулман бросил взгляд на Уилла. Тот едва заметно улыбнулся в знак признательности. — Странное у вас представление о веселье, мистер Коулман. — Давайте я начну, — предложил учитель. — Покажу вам, кем работал мой отец. Он снял пиджак и повесил на спинку стула. — Ваш отец был стриптизером?! — крикнул кто-то. Класс расхохотался. — Очень смешно, — проворчал мистер Коулман. — Я еще не начал. Так. Поехали. Он уселся на стул и взял пару невидимых барабанных палочек. Затем постучал ими над головой, как заправский музыкант на рок-концерте, и разразился зажигательным, хоть и абсолютно беззвучным соло. — Гитарист! — прокричал Картрайт. — Барабанщик! — завопили остальные. — Точно! — мистер Коулман вытер пот со лба. — Ерунда какая-то, — пробормотал Картрайт. — Ударник в Лондонском симфоническом оркестре, если быть точным. Видели бы вы его. Он был потрясающим. — Не сомневаюсь, — отозвался Мо. — Девушки обожают барабанщиков! — А ты откуда знаешь? — спросил Кабига. — Да он сам девчонка, — съязвила Клэр Уилкинс, сидевшая позади Мо. Все захихикали. — Хорошо, что хоть кто-то из нас, — отрезал Мо. Класс взорвался возгласами «жжешь!» и «круто!». — Да не в этом смысле, — вмешался мистер Коулман, слишком поздно осознавший двусмысленность своей фразы. — Я имел в виду потрясающим барабанщиком. Хотя женщины и правда им интересовались. Все, кроме моей мамы, пожалуй. Так, кто хочет продолжить? Мо? Давай, покажи всем, как надо. — Запросто. — Мо занял учительское место, схватился обеими руками за невидимый руль, нажал на клаксон, заорал на панджаби и показал несколько резких жестов другим водителям, нарушавшим правила на его воображаемой дороге. — Таксист! — закричали все. — Отлично, Мо, — похвалил его мистер Коулман, когда Мо вернулся на свое место. — Пожалуйста, напомни мне никогда не садиться в машину к твоему папе. — Мой папа — риелтор, — заметил Мо. — Это мама — таксист. — Тогда напомни, чтобы на родительском собрании я говорил о тебе только хорошее. Уилл, твоя очередь. Иди сюда и покажи класс. Уилл выбрался из-за парты, неловко постоял с минуту, а затем взял воображаемую лопату и без особого рвения воткнул в землю. — Шахтер! — закричал кто-то. — Золотодобытчик! — предположил другой ученик. — Барабанщик! — завопил Картрайт. Все, в том числе и Уилл, засмеялись. Он отложил невидимую лопату и стал укладывать кирпичи, на сей раз с бо́льшим рвением; но со стороны выглядело так, будто он пытается вскарабкаться по стене, а не построить ее. — Альпинист! — Человек-паук! Уилл опять рассмеялся и повернулся к мистеру Коулману за помощью. Тот улыбнулся и пожал плечами. — На меня не смотри, Человек-паук!