Одну за другой Петя поставил на стол тарелки с картошкой, достал вилки и пожелал всем приятного аппетита. Ответив ему тем же, Вадим и дочка Лисса принялись за истребление ужина. Пока эта тройка занята за кухонным столом, можно разъяснить, почему Горохов называл девочку Лисёнком. А завелось это имя оттого, что Вадим не мог найти для новорождённой Лиссы уменьшительно-ласкательный вариант. Дело в том, что он приходился ей крёстным отцом и проводил очень много времени с малюткой. Не мог же он называть её так официально – Лесса. Единственное, что пришло ему в голову, было Лисёнок. Кстати, не только это обстоятельство, но ещё и сообразительность девочки сохраняли имя все восемь лет. После ужина хозяин отправил дочку в её комнату, чтобы та всё-таки занялась уроками, а сам с гостем устроился в зале. Друзья продолжили начатый в кухне разговор и, как уже неоднократно бывало, подняли тему о работе в «ГОНТ». Вадим был прекрасно осведомлён, какими знаниями о вычислительной технике обладал его приятель, и поэтому хотел устроить того в своей фирме, но вопреки всем его попыткам Петя не соглашался. Ему нравилась та работа, которой он занимался. - Ну, скажи мне, какой нормальный человек, имея возможность устроиться программистом и зарабатывать тысячи рублей, идёт и подметает постоянно грязные улицы? - Дворник – это хорошая работа. Всегда на свежем воздухе и наедине с собой. Нет никого, кто бы критиковал и подгонял – благодать, - описал Волков своё занятие. Ещё около часа сидели так друзья. Горохом, посмотрев на часы, засобирался домой. Теперь можно перейти к тому событию, которое давало этому вечеру описание – странный. Гроза проплыла, оставив за собой только моросящий дождик и слабый ветерок. Где-то вдали ещё был слышен её гром, и вспышки молний освещали горизонт. Раскрыв свой «раненый» зонтик, Вадим зашагал домой. Вдруг, откуда ни возьмись, мимо него пронёсся до смерти испуганный человек лет пятидесяти, а несколько метров позади него мчался странного вида китаец. Лицо последнего выражало гнев. Оба обогнали Горохова и скрылись в темноте впереди. Спустя пять минут программист уже был на улице, где находился его дом. - Не подходи! Не подходи! – послышался паникующий голос где-то близко. Горохов остановился, прислушался. «Не подходи» повторилось. Закрыв зонтик, он подкрался к источнику этого испуганного голоса и увидел загнанного в тупик мужчину, который недавно пробежал мимо. Спиной к программисту стоял китаец и, подняв руки, пытался незаметно для паникующего приблизиться. Работник „ОНТ“ спрятался за углом и стал наблюдать. Сначала он хотел вмешаться, но так как ни у кого не было оружия, решил пока ничего не предпринимать. Вадим прекрасно был знаком с маленьким закоулком. Вообще-то, он был предназначен для проезда мусорного грузовика к этому жилому блоку. Два года назад его перекрыли из-за постоянных жалоб соседей на проезжавшие здесь машины, которые пытались сократить путь, перекатывая с одной улицы на другую. С тех пор здесь стало гораздо спокойнее и приятнее, да и детям есть теперь место для игр. Вернёмся к Горохову и двум другим. - Спокойно Игорь Матвеевич! – сказал китаец тихо и со страшным акцентом. – Вы ведь знаете, зачем я здесь. Вдруг странное рычание раздалось рядом. Китаец молниеносным движением вытащил из-за пояса длинный нож и настороженно стал ждать. За спиной Игоря, на трёхметровую стену, что преграждала тому путь, запрыгнуло какое-то животное. Огромное и волосатое оно было похоже на человека. Мускулистые ноги и руки, а также мощные челюсти, сопровождаемые длинными клыками, свидетельствовали о том, насколько опасен был этот зверь. Матвеи забился в угол, а наш друг Горохом от испуга чуть не вскрикнул, успев зажать себе рот ладонью. - Он мой, - прорычал со стены зверь китайцу. - Забудь, Мохнатый! – ответил азиат, повертев ножом в воздухе. Глухой рык вырвался из глотки монстра, и он прыгнул на противника, раскрыв пасть. Борьба длилась недолго – Мохнатый победил. Тело китайца безжизненно распласталось на разбитом асфальте тупика, а победитель вытащил из своей ноги резной нож сражённого и отбросил его в сторону. Багряная кровь ручьём потекла по ноге в небольшую лужу, оставленную грозой, но, похоже, монстру было всё равно. Казалось, он вовсе не чувствовал той боли, что причиняла ему глубокая рана. В то время, когда происходило сражение, беглец Игорь Матвеевич схватил обломок расколотого пополам кирпича, на который наткнулся, когда пытался спрятаться в углу. „Сейчас он кинется на чудовище“, - подумал программист, но сразу же отрёкся от этой мысли, потому что ничего подобного тот не сделал, а когда Мохнатый повернулся к нему, он чуть не выронил кирпич из руки. Горохову показалось, что он с появлением зверя даже как-то постарел. Число морщин на его лице вроде бы увеличилось и всё его тело тоже, кажется, озябло. Теперь Вадим дал бы ему возраст не менее шестидесяти. - Оставь меня! – прокричал Матвеевич. – Я убью себя, и тогда смерть расправится с вами. Зверь на мгновение остановился. Тут перед Гороховым, который и без того ничего не понимал, разыгралась такая сцена. Игорь Матвеевич размахнулся кирпичом и, прежде чем Мохнатый успел что-то предпринять, со всего маху ударил себя по голове, да так сильно, что осколки от кирпича разлетелись по сторонам. Мохнатый же подхватил самоубийцу, до того, как тот успел развалиться на асфальте. Он перебросил тело Игоря через плечо, с лёгкостью вспрыгнул на стену и исчез в темноте. Поражённый такими событиями Горохов стоял ещё несколько минут на том месте, откуда всё это видел, затем, вспомнив про китайца, быстро подбежал к нему и пощупал пульс. Азиат был жив, но его плечо, по мнению программиста, было вывернуто. Горохов попытался вскинуть его себе на плечи, чтобы дотащить до своего дома, однако у него ничего не вышло. Не все же такие сильные, как Мохнатый. Кое-как забросив руку китайца себе на шею и приподняв его, Вадим потащил безжизненно висящее тело. Прошло около десяти минут, прежде чем программист смог добраться до двери своей квартиры. Жилище Горохова находилось в четырёхэтажном доме, как раз таки на четвёртом этаже, и лифта естественно не было. Измучившись подниматься по лестнице с тяжёлой ношей, Вадим собирался устроить короткий перекур, чтобы отдышаться, но какой-то шорох у соседей заставил его поторопиться. Кто же хотел быть обнаруженным у двери своей квартиры с телом какого-то китайца в обнимку? Мало ли что могут подумать. В конце концов, Вадиму удалось уложить свою ношу на диван в зале. Сам он, утомившись, развалился в кресле рядом и стал разглядывать мирно сопящего азиата. Какой-то странный был этот китаец. Одет он в униформу, которую носили воины личной охраны правителя Китая в средних веках, или, по крайней мере, похожа она была на неё. Из-под тюбетейки, как будто пришитой к голове, так как во время всей этой тряски в пути она и не думала упасть, свисали длинные волосы, аккуратно связанные в одну косу, и тонкие усы разбегались в стороны поперёк лица. Вадим долго размышлял о том, что ему предпринять по отношению к последним событиям, но, не придя ни к какому решению, заснул. Мысли Горохова были разнообразны, но все непосредственно касались происшедшего. Сначала Вадим хотел вызвать милицию, но, решив, что в его историю не поверят, а лишь засмеют, отбросил эту мысль. А не поверить в эту, в общем-то, случившуюся историю можно было только из-за присутствия в ней зверя, которого китаец Мохнатым назвал. Потом полог мыслей окутал присутствие самого Мохнатого. Разве существует такое животное на Земле? Именно этот вопрос был решающим в размышлениях о звере, потому что если не знаешь, что такое существует, то и не можешь предвосхитить, какие действия от него следует ожидать, человеческие или другие. Затем «прошёлся» Вадим и по, очевидно, виновнику всего случившегося, Игорю Матвеевичу. Невысокий, лет пятидесяти, хорошо одетый, но по лицу было видно, что очень замученный и запуганный, он сделал, наверное, самое неожиданное, чем все остальные. Уже только «Я убью себя, и тогда смерть расправится с вами» было совершенно непонятным Вадиму, но, как ему казалось, Мохнатый прекрасно распознал значение этих слов. Также в глазах Игоря Матвеевича был виден смертельный страх, но в то же время он пытался совершить самоубийство, чтобы не попасть в руки этих двоих. Что действительно произошло перед его взглядом, Горохов не смог распознать, и это заставляло его хмурить брови и напряжённо смотреть в потолок. Пришло утро, и солнечные лучики осветили город ярким весёлым светом. О вечерней грозе напоминали только мутные лужи, а небо стало глубоким и голубым. Хоть летнее тепло и ушло, но этот воскресный день не хотел оставаться в осенней сырости, обещая прекрасную погоду. Вадим проснулся от шума ребятишек во дворе. Этот шум попадал в квартиру через открытое окно. Горохов сначала вовсе не сообразил, что не открывал окна, ведь вчера бушевала гроза. Он мысленно вернулся в прошедший день и вспомнил случившееся в тупике происшествие. Думая об этом, он посмотрел на диван, куда пристроил странного китайца, но того там не оказалось. «Он, должно быть, очнулся и вылез в окно, чтобы его никто не заметил», – предположил Вадим. При этой мысли он опять подумал вызвать милицию и уже хотел взять телефонную трубку, но вторично отбросил эту затею. Последние события относились к категории «слишком необычные», но программист Горохов был не тот человек, который, во что бы то ни стало, хотел докопаться до истины, поэтому он просто постарался избавиться от всех вопросов и занялся своими воскресными делами. Позавтракав и вымыв за собой посуду, Вадим припомнил, как хорошо было порою, когда у него была жена. Поссорились, и она ушла, а он её не удержал. Зря. Холостяцкая жизнь не подарок, но всё-таки и в ней есть свои преимущества. Не нужно ни перед кем отчитываться за свои поступки, какими бы они ни оказались, ежели только перед собой. Вообще-то, холостяцкая жизнь хороша. Горохов увидел полное до краёв мусорное ведро. «... И никто не кричит, чтоб вынес помои», - пробурчал он сам себе, но взял ведро и направился к выходу. На улице было прекрасно. Свежий ветерок бил в лицо, и листва шуршала над головой. Оттуда же долетали бодрые песни птиц. Где-то дальше слышалось рычание моторов и гудки. Вывалив мусор из ведра, Вадим посмотрел в сторону тупика, где вчера разыгралась та сцена. Он медленно подошёл ближе, увидел осколки кирпича, который разбил о свою голову Игорь Матвеевич. Перед его глазами ещё раз предстала картина борьбы китайца с Мохнатым. Мохнатый бросил на землю нож побеждённого противника. Тут Вадим спохватился. Действительно, нож. Где он? Программист осмотрел каждый уголок в тупике, но не нашёл оружия китайца. Он даже пошарил рукой на дне лужи, что собралась вчера во время грозы. И там ничего не оказалось. «Куда он мог деться? - спросил себя Вадим. – Я его не брал – это точно. Может быть, китаец его прихватил, когда скрылся из моей квартиры?». Словно ответ на его вопрос рядом раздался детский голос, спорящий с другим. Горохов обернулся и увидел двух мальчуганов. Он заметил в руках одного из них именно тот нож, который искал. - Отдай! – возбуждённо вскрикивал тот, что был без ножа. – Это я его нашёл. - Мы вместе его нашли. Он не твой, а наш, - противился другой. - Вы оба не правы, - произнёс, подойдя, Горохов и протянул руку. – Отдай! Это мой нож. Я его здесь вчера выронил. По физиономиям мальчуганов было понятно, что они не поверили его словам, но и доказать обратное тоже не могли, поэтому нож пришлось отдать. Заполучив оружие, Вадим вернулся к тупику. Он осмотрел всё ещё раз и в том углу, где жался Матвеевич, обнаружил едва заметную надпись: «Нельзя пленить смерть». Буквы были грубо накарябаны на стене. Почти сразу программист вспомнил о словах Игоря, которые тот выкрикнул вчера в панике. Сначала Вадим решил, что это просто бред от страха, но если Матвеевич даже начертил слова о смерти в то время, когда за ним гнались, это должно что-то означать. Но что? «Может быть он сумасшедший? Но Мохнатый, как бы странно он ни выглядел, вовсе не казался больным. Нет. Если он гнался за ним, то... не сумасшедший Матвеевич», – Такие мысли бродили в голове Горохова, пока он поднимался к себе на четвёртый этаж. Чтобы избавиться от них хоть на минутку, Вадим потряс головой, но это не помогло. Мысли цеплялись за мозг, и их нельзя было оттуда вытрясти. В кухне Горохов поставил мусорное ведро и, вертя и рассматривая нож, направился в зал. Только он миновал дверной проём, как сзади кто-то схватил его и скрутил руки. Затем нападавший толкнул Вадима на диван, и тогда тот смог разглядеть неожиданного посетителя. Это был китаец, которого он с такими усилиями тащил вчера вверх по лестнице. Китаец поднял свой нож, который Горохов выронил, когда он напал сзади, оглядел его. - Как я оказался у тебя? – спросил китаец. - Я притащил тебя вчера, ты был без сознания, - ответил Вадим, сев на диван и, упёршись в него руками для того, чтобы в случае чего или бежать, или защищаться. Программист заметил, как стратегически умно встал китаец перед ним. В таком положении как бы Вадим ни пытался, он не смог бы неожиданным нападением одолеть визитёра. Азиат при любой попытке Горохова успел бы вовремя отреагировать. - Когда именно ты меня нашёл? – хотел уточнить китаец. - Около полуночи, – Вадим явно соврал, и его посетитель заметил это, поэтому повторил свой вопрос. Горохов всё равно настаивал на своём, а китаец поленился допрашивать его более настойчиво. В конце концов, он приходил только за ножом, поэтому минутой позже вылез в окно и скрылся. Весь остаток дня Вадим провёл беспокойно. Он брался за разные занятия, но не мог сконцентрироваться на одном. Он неоднократно садился за свой компьютер, пытаясь поработать, через две-три минуты вставал и хватался за другое дело. Так ничего толком и не сделав, Вадим дождался ночи и улёгся спать. Спал он беспокойно. Ему приснился сон, в котором он сам был загнан в тупик тем самым китайцем, а Мохнатый, запрыгнув на стену, громко рычал. Вадим посмотрел на место, где сам стоял, когда это событие произошло с перепуганным Игорем Матвеевичем. Несмотря на темноту, он смог разглядеть там за углом самого Матвеевича, который, как ни странно, зловеще смеялся, наблюдая за происходящим. Когда же Мохнатый одолел азиата, он схватил камень и со всего размаху швырнул в голову Вадима. В этот самый момент проснувшийся от ужаса Горохов вскочил с кровати и без промедления направился на кухню. Там он открыл дверку холодильника и уселся рядом, потому что всё тело у программиста пылало жаром. Однако сидел он, охлаждаясь, недолго. Захлопнув холодильник, Вадим быстро оделся и выбежал на улицу. Было уже за полночь, и вся прелесть ночи раскинулась по городу. Луна тускло пробивалась сквозь тонкую пелену облаков, и лёгкий ветерок шуршал желтеющей листвой. Оркестр сверчков изо всех сил играл где-то неподалёку, сопровождаемый жужжанием немногочисленных комариных крыльев. Однако помимо всех этих звуков на улице царила необычайная тишина и спокойствие. Не слышно машин и людей. Нет криков и споров детей. Но всего этого Вадим не заметил. Он слышал только зловещий смех Матвеевича и топот собственных шагов. Он спешно шёл, почти бежал. Спустя минут пять Вадим забежал в подъезд и вверх по лестнице. Перед тем, как позвонить в дверь, он на мгновение заколебался, но всё-таки нажал на кнопку. Никто не открыл. Он позвонил ещё и вскоре услышал движение за дверью. - Вадим?! – воскликнул негромко Петя, увидев ночного посетителя. – Ты что здесь делаешь в такое время? - Мне срочно нужно с тобой поговорить. – Горохов без приглашения вошёл. - Это не может подождать до завтра? Ночь на дворе. - Если бы это могло подождать, я бы не явился к тебе ночью. Дверь в детской комнате отворилась, и оттуда выглянула Лисса. Она прищурила свои сонные глазки от света, зажжённого Петей в коридоре. - О, Лисёнок, я тебя разбудил? - Что-то случилось? – спросила девочка. - Да нет, всё нормально... - Иди спать, дочка! – освободил папа Воляков своего друга от объяснений.