– Стойте! – крикнула Лили, и дракон замер. Он застыл так близко к Лили, что та могла протянуть руку и коснуться его носа. И она это сделала. Впервые за много сотен лет человек дотронулся до живого дракона. Морская вода, стекая с гладкой драконьей морды, собиралась лужами на палубе. Пасть, полная огромных зубов, была распахнута и готова проглотить Подо живьём. Старый пират стоял на коленях, закрыв глаза. Джаннер почувствовал, что дракон утратил дар речи – его страшно удивила храбрость этого маленького существа с волнистыми волосами. Кончики тонких пальцев Лили касались носа дракона. Она спокойно смотрела ему в глаза – большие, как тележные колёса, и глубокие, как море. От драконьего дыхания у девочки развевались волосы. «Это твоя песня звучала с утёса». – Да! Это была её песня! – ответил Артам, и Джаннер понял, что его дядя тоже слышит дракона. Артам отошёл от стоящих на корме кимерцев, перелетел на нос и приземлился рядом с коленопреклонённым Подо. – Владыки моря, – произнёс он с поклоном, – перед вами Поющая дева Анниеры. Дракон моргнул, и в голове Джаннера вновь зазвучал его голос: «Это невозможно». – Это правда, владыка, – сказал Артам. «Анниера пала. Мечта погибла, и мир окутала тьма». – Если мечта погибла, – возразил Артам, хлопнув крыльями, – как вы объясните вот это? Как вы объясните отвагу Лили? И разве я слышал бы ваши слова, не будь я Хранителем трона? Да, Сияющий Остров превратился в дым и пепел, и тьма окутала землю. Но ваша долгая память подводит вас. Уж вы-то должны знать, что тьма редко бывает непроницаемой – рано или поздно её пронзает луч света, тем прекраснее, чем гуще пелена. Дракон молчал. Артам жестом попросил Нию и Джаннера приблизиться. Ния взяла на руки Тинка и положила его косматую голову себе на плечо, как делала тысячу раз, когда он был маленьким. Джаннер со стыдом признал, что обрадовался, когда Ния забрала Тинка. Ему не нравились зловеще изменившиеся черты брата и волчий мех: всё это напоминало Джаннеру о том, что Хранитель трона не выполнил свою миссию. Кто бы что ни говорил – пусть даже сам Джаннер знал, что не виноват, – он не мог не страдать из-за того, что сталось с его братом. Тогда он начал кое-что понимать про своего дядю. Именно муки совести свели Артама П. Ветрокрыла с ума. Ния поднялась по трапу, держа Тинка на руках. Джаннер шёл за ней. Они остановились рядом с Подо и Лили, мокрые и замёрзшие, дрожа на порывистом морском ветру. – Сердце королевства перед вами, – произнёс Артам, сделав широкий жест. – Узрите же луч света. Дракон низко опустил голову и всмотрелся в каждого по очереди. Когда громадные глаза взглянули на Джаннера, мальчик подавил желание упасть на колени, как Подо. Взгляд этого существа, древнего как горы, был тяжёл. Когда дракон посмотрел на Лили, та улыбнулась и присела, и дракон кивнул в ответ. Затем он вновь взглянул на Подо, и из его груди вырвалось рычание. «Наш гнев велик. Однако во имя старой дружбы с Сияющим Островом и из уважения к храбрости Поющей девы мы пропустим ваш корабль». – Благодарю, морской владыка! – с облегчением воскликнул Артам. Он сжал плечо Подо и шепнул остальным: – Они пропускают нас. Хвала Создателю, они пропускают нас! «Корабль может пройти, – продолжал дракон, – но Пронзающий чешую принадлежит нам. Он нанёс драконам тяжкое оскорбление, и мы не позволим ему осквернять наши воды. Давно уже мне хотелось растерзать его…» – Не надо! – застонал Джаннер. – Пожалуйста! – взмолился Артам. – Что он сказал? – спросила Ния. – Тише, дочка, – ответил Подо, взглянув на Нию с ласковой улыбкой. – Мой путь окончен. Я знал, что на море меня не ждёт ничего, кроме позора и смерти. Все эти годы мне нестерпимо было на него смотреть. Я знал, что рано или поздно судьба приведёт меня сюда, и тогда придётся платить по счетам. – Молчи! – велела Ния. – Так я и позволила тебе умереть! Гнев драконов ничто по сравнению с тем, что сказала бы моя мать! Скрывать своё прошлое от нас… – Она всё знала, – негромко перебил Подо. – Что?! Моя мать ненавидела драконоубийц! Она презирала их! – Так точно, – кивнул Подо. – И я их тоже ненавижу. Гораздо сильней, чем ты. Как я мечтал вернуться в прошлое, всё исправить, искупить то, что натворил на Берегу и в море! Но когда твоя мать отдала мне своё сердце, я оставил прежнюю жизнь позади и простился с морем. Поселившись в Зелёных лощинах, я и не думал, что когда-нибудь вновь увижу море… но потом Эсбен сделал тебя королевой. Помнишь, как я послал вас с матерью вперёд, а сам ждал до зимы, чтобы перейти пролив по льду? – Да. Помню, – ответила Ния. – Я страшно боялся, что драконы поднимутся из глубин… как сейчас. Они лишили меня ноги и хорошо помнят мой запах. Чудо, что я добрался до Анниеры по льду! Я смирился с тем, что никогда больше не ступлю на палубу корабля. От тоски у меня сердце рвалось на части, но я и сам разбил немало сердец и счёл это справедливым наказанием. Потом Наг Безымянный напал на Анниеру, и буря занесла нас в Скри. Я думал, драконы расквитаются с нами по пути, но, похоже, замысел Создателя был иным. Все эти годы я сидел дома в День дракона – так больно было смотреть на море и знать, что никогда больше мне по нему не плавать. Послушай, дочь. Хорошо, что драконам нужен я один. Когда мы выскочили из туннеля, я не сомневался, что за мои дела придётся расплачиваться и вам. Но они отпускают вас. Ния, милая, зная это, я с радостью сойду в Глубины. – Довольно! – сказала Ния и повернулась к Артаму. – Скажи драконам, что я Королева-мать, это мой отец, и я прощаю его за былые преступления. Они должны его пропустить! Артам помедлил. – Скажи им! – резко повторила Ния. Дракон вновь издал рычание и прищурился. Джаннер с тревогой подумал, что у дракона кончается терпение. – Это лишнее, – тихо ответил Артам. – Они тебя понимают. – Ния, не надо, – вмешался Подо. – Я так и не искупил свою вину. Хватит уже бегать от расплаты. «Послушай старика», – велел дракон. – Он говорит… говорит, что ты должна послушать Подо, – сказал Артам. – Нет! – ответила Ния властно и так крепко прижала к себе Тинка, что тот заскулил. Дракон перестал слушать Нию. Он поднял голову и зашипел. Остальные драконы вновь задвигались в воде, корабль закачался – казалось, они вот-вот разнесут судно в щепки и проглотят его без остатка. – Пожалуйста, владыка! – взмолилась Лили. – Разве ничего нельзя сделать?! В ответ дракон позвал: «Гульвен! Иди сюда, дочь моя! Покажи этим трусам, что сделал с тобой Пронзающий чешую». Из воды рядом со стариком показался рубиновый дракон. Он был вдвое меньше остальных и плыл изящно склонившись. Когда он приблизился, старик отстранился, давая ему место. У рубинового дракона недоставало глаза. Длинный изогнутый шрам тянулся от темени через глазницу к углу пасти. Один плавник висел неподвижно, изрезанный в лохмотья, чешуя кое-где была погнута и сломана – Джаннер догадался, что много лет назад её пронзили гарпуны. Зубы в пасти, вместо того чтобы сиять ровными рядами, напоминали старый забор, полный дыр. Подо как ребёнок замотал головой: – Прошу вас, владыки, пожалуйста, не надо, я этого не вынесу. Дракон наклонил изуродованную голову над палубой, взглянул единственным глазом на Подо и заворчал. Джаннер рассчитывал услышать слова, но стояла тишина. Лили и Ния закрыли глаза. «Дочь моя, – произнёс старый дракон, – некогда была прекрасна как молодая луна. Но меч Пронзающего чешую и копья его приспешников навеки оставили на ней шрамы». Джаннера замутило. Одно дело – знать, что твой дедушка совершал плохие поступки. И совсем другое – видеть результаты этих поступков собственными глазами. И наверняка от рук Подо пострадал не один дракон. Джаннер попытался взглянуть на деда – и не смог. «Помнишь её, старик?» – Он хочет знать… помнишь ли ты её, – сказал Артам. – Это дочь старого дракона. Подо покачал головой. «Тогда вспомни вот это, – произнёс старый дракон. – Покажи ему, Гульвен». Рубиновый дракон тяжело вздохнул. «Покажи!» Гульвен погрузила голову в воду. Вынырнув, она что-то бросила на палубу. Белая кость по доскам подкатилась к Подо. – Моя нога, – прошептал тот и взглянул на рубинового дракона. – Так это была ты… Я помню. Создатель… как мне жаль. «Гульвен, отомсти, – произнёс старый дракон. – Убей того, кто губил нас». 64 И море стало алым – Не надо! – закричал Джаннер.